Наталия Бравая - Любовь@

Они встретились в «Стране искусств», вернее, на «Стране искусств». Серёге кто-то посоветовал этот сайт, сказали, интересный. Там была рубрика «Путешествия», ему хотелось побольше узнать про Израиль.

А ещё на сайте делились стихами, маленькими рассказами, выпускали свой журнал, во что-то играли и, конечно, знакомились. Что это сайт знакомств, Серёга понял не сразу, и тем приятней было открытие. Сначала он увидел её стихи. Серега не был большим любителем поэзии, но они его зацепили.

Ощущение было странным, захотелось увидеть автора. Глянул и обалдел – Феррари. Женщина на фото не шла – она летела. Тонкое зелёное платье, похожее на греческую тунику, еле поспевало за ней. Потом объяснила, причина самая прозаическая – оставленный под запрещающим знаком автомобиль. Локоны цвета старого золота, под стать им туфельки и сумочка. Глаз невозможно оторвать. Всю неделю Серега рассматривал фото, и лишь потом прочитал анкету. Вначале что-то вроде девиза или кредо – всего два слова: «Любовь вечна…» Дальше возраст, образование, увлечения: «Пишу стихи, роман о романе в сети»; ещё пара фотографий – на лавандовом поле в длинном цветастом платье. Неслышно подошла молодая невестка (закрыть не успел), заглянула через плечо.

– Кто это?

– Не знаю, – честно признался Серега, – а что ты можешь сказать о ней? Как она тебе?

– Могу сказать сразу, это женщина дорогая!

– В каком смысле?

– Хорошо живёт. Обеспеченная, состоятельная, и не факт, что за чужой счёт.

– А как ты все это определила? – удивился Серега.

– У неё глаза спокойные, походка уверенная и вообще, она себе знает цену. – А здесь? Смотри – она в поле, простое платье, гладкие волосы…

– Ну, не скажи, совсем оно и не простое – это шёлк или поплин. А как сидит! Это havte couture.

– Что?

– От дизайнера. И волосы… Чтобы лежали так просто и гладко, должен поработать хороший мастер.

– Надо же, как у вас, женщин, всё сложно! А как ты думаешь, что она здесь ищет?

– Думаю, ничего. Просто хвастается.

Обычно Серега не писал первым. В редких случаях – и наверняка. Не комплименты, что-нибудь нестандартное. Вот и сейчас комментарий под лавандовой пасторалью: «Нет, нет! Это не Петербург».

Ответит, не ответит? Ждал с нетерпением. Ответила:

– Франция. Прованс, деревня Иль-сюр-ля-Сорг.

– Вы там живёте? (Такая могла жить где угодно, хоть в космосе).

– Нет, конечно. Я живу в Петербурге, а сюда прилетела на фестиваль лаванды.

– Специально на фестиваль? И Вам не лень?

– Что Вы! Ради этого можно отправиться куда угодно! Представьте себе: восемьдесят процентов всей лаванды растёт в Провансе. Она цветёт не одновременно, а продвигаясь на север. А я следую за ней, останавливаюсь в маленьких гостиницах, гуляю по полям – это сказка! Фестиваль вообще особое зрелище. Собираются местные жители, гости, все веселятся, как дети. Песни, танцы под народные инструменты, ярмарка, мастер-классы. Я сама однажды сварила мыло. Здесь даже делают лавандовое мороженое, не говоря уже про парфюм. А начинают убирать урожай руками и серпом – традиция такая. Потом, конечно, техникой, но начало старо, как сама лаванда.

– А я собираюсь в Израиль, – сообщил Серёга. Ему захотелось соответствовать.

В Земле Обетованной живет друг детства Аркаша. Они были соседями по коммуналке: Серёгина семья – мать, отец, сестрёнка, братишка и семья бухарских евреев – тётя Дора, дядя Миша, Аркаша и младший Яша. Братья отличались, как день и ночь. Яша, кудрявый красавец, на голову выше старшего брата, весельчак и «шухерила», умилял родителей красотой и огорчал поведением. Был он «исторической личностью» – постоянно влипал в нехорошие истории и Серёгу за собой тащил. Но вовремя подоспел отцовский ремень и прекратил опасную дружбу.

У Яши появились новые дружки, и закончил он плохо. Как вообще в приличной еврейской семье мог появиться такой вот мальчик? Ходили слухи, будто Яша вовсе и не дяди Мишин, а отпрыск прибывшего в короткий отпуск моряка, сына цыганки Эльвиры. Якобы наткнулся морячок на Дору, когда та стирала в ржавом корыте бельё, закрыл дверь в ванной на крючок, а молодая Дора то ли постеснялась звать на помощь, то ли не захотела. Как там было, неизвестно, сор из семьи не выносили, детей любили одинаково. Дескать, что в нашем гнезде, то и наше.

А вот Аркаша, тихий толстый мальчик, не то чтобы не в себе, а так – не от мира сего – был точной копией отца. Толпа над ним посмеивалась, но открыто издеваться опасались, боялись младшего брата.

Как-то Серега и Аркаша шли от остановки, разговорились. И больше друг от друга не отлипали, сдружились капитально и продолжали дружить, когда их коммуналку расселили. Серега обрёл умнейшего друга, вкусную еду от тети Доры и «на карман» от дяди Миши, директора автобусного парка. Серёгу в семье полюбили, принимали как своего.

Однажды тётя Дора попросила о деликатной услуге – познакомить Аркадия с хорошей девушкой. Им так хотелось иметь внуков! Что оставалось делать? Пообещал и начал осуществлять свой принудительно-коварный план. Задача была в первую очередь познакомить хотя бы для «сбития страха». Сходить в кино или прогуляться в парке, покататься на аттракционах, одним словом, «стартануть».

Серёга взял две бутылки пива и отправился к дворовой девчонке, которая пила, курила, и «всяким таким» тоже не брезговала. Изложил план: берёшь подружку (сказал, какую), и все вместе идём гулять. Все прошло как по маслу, девчонки принарядились, не то что во дворе, и превратились в саму невинность. Встретились, познакомились. Сходили в кино, погуляли в парке парами с соблюдением дистанции, шашлыки, пирожные, чёртово колесо, электромашинки, качели, лодочки. За всех платил, естественно, Аркаша, заранее получив от Серёги (в смысле, от тёти Доры) деньги и инструкции. Лимонад, такси, восторг!