Кира Меркулова - Совместимые

– Софья, заканчивай этот концерт! Я серьёзно.

– Дедуль, я уверена, что даже в своих снах ты сама серьёзность. Ладно, как ты догадался, что я хочу отказаться? Я настолько предсказуема?

– Вот скажи мне, девочка, от кого тебе досталось столько сарказма? – теперь дедушка пытливо смотрел на меня.

– Умберто! – хором произнесли мы с ним.

Ещё с детства, если я делала что-то не так или вела себя неподобным, на усмотрение дедушки, образом, он сразу произносил имя моего биологического отца. Для него хуже Умберто в мире никого не было. А когда мама при дедушке говорила, что я копия отца, то начинались нешуточные баталии.

Дедушка утверждал, что я унаследовала черты семьи Разумовских и даже капли от какого-то Умберто во мне нет, что во внешности, что в характере. Мама, будучи тактичным человеком, всегда давала высказаться, а потом просто топила дедушку в фактах. Ведь я и правда похожа на отца: рост выше среднего сразу выделял меня из женской половины моей семьи; худое телосложение позволило бы стать моделью; кожа слегка смуглая; пышные тёмно-каштановые волосы, чуть светлее, чем у отца; лучистые карие глаза и правильные черты лица. Моей изюминкой, на мой взгляд, является очаровательная улыбка.

Наверное, вы успели заметить, что скромностью я не отличаюсь. Но мне действительно повезло. В наше время внешность много значит. Нравится нам или нет, но красота привлекает не только мужское внимание, а успех в целом, с учётом наличия мозгов. Конечно, есть место пословице «не родись красивой, а счастливой», но я полагаю, что счастье зависит от самих нас. А прирожденную красоту можно испортить, и это я не про новомодные косметологические услуги по увеличению губ и тому подобное, а про вредные привычки, ожирение, недосыпание и вечное недовольство жизнью.

– А если серьёзно, – продолжил дедушка, – ты уже совсем взрослая, и ни капли не похожа на свою мать. Я считаю, что ты правильно сможешь распорядиться своей жизнью и не позволишь никакому Умберто её испортить.

Систематически, из года в год, словно молитву, дедушка повторял эти слова: «Не похожа на свою мать, никакой Умберто не испортит тебе жизнь».

– Я обещаю тебе, что никакой Умберто не разрушит её. А вот какой-нибудь Даниэль из солнечного Мадрида, – эту речь я давно придумала, но почему-то решилась сказать только сегодня. Это было моей ошибкой. Мой обычно безэмоциональный дедушка начал багроветь, шипеть, трясти указательным пальцем перед моим носом, но при этом смог лишь сказать:

– Софья! Не смей.

– Павел Владимирович, да не переживай ты так! Я невлюбчивая особа и вообще скептически отношусь к любовным связям. Вначале построю карьеру, создам финансовую подушку безопасности, а вот после тридцати найду себе по статусу и образованию человека, с которым войду в церковь в подвенечном платье, – опять в голосе были слышны нотки сарказма, но что поделать, если так реагировала на серьёзность своего дедушки.

– Я думаю, мы друг друга услышали, – заключил дедушка.

– Я тоже так думаю. Пойдем, нам нельзя опаздывать.

– Софья, я очень рад, что вы всё-таки приняли наше предложение и приехали на стажировку. Мои коллеги говорили, что вы намеревались отказаться от гранта в пользу другого специалиста, – выражал своё почтение президент Нью-Йоркского исследовательского университета.

– Да, это было связано с семейными проблемами. Но всё решилось благополучно, и я не смогла отказать себе в удовольствии поработать с американскими коллегами. Я уже вся в предвкушении, – с гордостью произнесла я.

– Мы всегда рады российским студентам и выпускникам. Ваш подход к работе и неординарность помогают нашим сотрудникам решать сложные задачи в короткое время, – прозвучало фальшиво и наигранно, но я сделал вид, будто восхищена его словами.

Его можно понять. Каждый день со всех стран мира к ним прибывают новые стажёры, которым надо оказать честь и признание. И придумывать для каждого новые эпитеты слишком затратная по времени задача.

В свою очередь от меня требовалось выказать восторг об университете и сотрудниках, но решила не задерживать президента, и со всей присущей мне скромностью заявила:

– Какое филологическое исследование на данный момент в вашем университете самое главное и сложное? Я готова найти решение в вашем вопросе.

– Смело. Если вы действительно поможете в одном интересном проекте, то, думаю, по окончании вашей стажировки мы будем говорить о годовом контракте в нашем университете, – плавно подытожил президент.

– Надеюсь, так и будет, – с моей стороны это было лукавство, так как по окончании стажировки я собиралась незамедлительно вернуться на родину.

– Тогда до встречи, Софья. Мой секретарь подскажет, как пройти по территории кампуса, чтобы попасть в корпус, в котором вы будете жить. Два этажа людей, занимающихся одним вопросом. Вам понравится. А уже завтра ваш научный руководитель расскажет об исследовании, в которое вы будете включены.

– Спасибо, мистер Адамс, – заключила я, быстро пожала вспотевшую ладонь президента и покинула кабинет.

Территория кампуса оказалась немаленькой. При условии, что располагалась в городской черте. Это явное отличие от России. У нас учебные корпуса одного института могут находиться в паре километров друг от друга, а общежитие вообще в другом конце города. Здесь же учебные здания, лаборатории, спортивные комплексы, исследовательский центр, библиотека, столовые, общежития были в шаговой доступности.

Мой корпус находился немного в отдалении от остальных учебных зданий, рядом с небольшим парком. Посмотрев в его сторону, смогла заметить, как небольшие каменные дорожки уводили вглубь, где под большими кустистыми деревьями создавалась тень. День был жарким, и влажность в Нью-Йорке на порядок выше, а с субтропическим климатом у меня давняя вражда. Оставаясь на месте, я могла лишь предположить, насколько тень деревьев разбавляет духоту. И мне этого так не хватало. Но не стала задерживаться и зашла внутрь здания.

На моё удивление воздух в здании был свежим и прохладным. Лишь потом я заметила кондиционеры в коридорах. И вот ещё явное отличие от наших общежитий.

Если так и дальше пойдет, то годовой контракт подпишу без раздумий.

Можно осуждать, но для меня комфорт важнее всего в жизни. Мне нравится уют и тишина в доме. Я не люблю бессмысленные разговоры и шумные компании, не люблю тратить своё время на бестолковые занятия. Чтобы вы понимали, бессмысленные разговоры для меня – сплетни, рассуждения о любви, быте. Бестолковые занятия – просмотр ток-шоу и подписка на глупых блогеров в YouTube. Таких людей, как я, называют занудами. Ведь список того, что я не приемлю, довольно длинный. Но во всём этом можно найти один плюс – я никогда не навязываю своё мнение в отношении личного времяпрепровождения. Главное, чтобы никто не нарушал мои границы. И тогда я не буду говорить, куда им идти.