Кира Меркулова - Совместимые

Какой день подряд ночной Морфей оставлял меня без красочных снов. И дело не в хронической усталости, эмоциональном перегреве или стрессе. Моя жизнь стала настолько планомерной и однообразной, что мозгу просто не из чего было генерировать сны. Правда, я собственноручно погрузила свою жизнь в однотонность. Мой комфорт и спокойствие – превыше всего.

Несмотря на это, сегодняшний день обещал быть насыщенным. Мне требовалось повторно защитить магистерскую диссертацию. Фактически я уже являлась магистром филологии, так как с успехом прошла итоговую аттестацию пару недель назад. А сегодня выпускники с отличными дипломными работами устраивали показательное выступление для иностранной комиссии. В свою очередь, делегаты из США планировали выдать лучшему студенту грант на трёхмесячную стажировку в их стране. И так как мой дедушка являлся деканом данного факультета, я не могла его подвести.

На протяжении шести лет обучения я то и делала, что старалась быть лучшей из лучших. Многие мной восхищались, а дедушка говорил: «Недостаточно». В связи с чем уже на третьем курсе своего обучения я начала исследовательскую работу на тему «Культурологические различия английского и арабского языков». Она настолько обширна, что для начала мне пришлось досконально изучить по отдельности феномен европейского и восточного языков. В свободное от занятий время я продолжала учиться. Утро, день, вечер – посвящались погружению в ценностные ориентации и идеалы противоположных культур. Большая же часть стараний прилагалась к возможности свободно разговаривать на двух столь разных языках.

Конечно, вопрос об изучении английского языка являлся риторическим. Нельзя было оставить самый распространённый язык во всем мире без внимания. Насчёт арабского языка я долго сомневалась, так как изначально планировала изучение испанского или итальянского, на крайний случай французского. На мой выбор повлиял дедушка. На его взгляд, большинство европейцев являются людьми легкомысленными и безответственными. Он так боялся, что я пойду по стопам матери: влюблюсь в итальянца, пылкий темперамент которого закружит нас в болезненной страсти, а чувство влюблённости исчезнет вместе с главным героем. И в итоге останусь одна с тайной под сердцем, которая через пару месяцев будет заметна всем.

Да, вся моя семья входила в общество педантичных филологов, по-другому сказать, консерваторов своего дела. Моя мама – первая из нашей семьи – выбрала любовь вместо успешной карьеры. Всего одна случайная встреча разделила её жизнь на до и после. Она первая из студенток факультета зарубежной филологии нашего университета, кого отправили на стажировку за границу в те непростые девяностые. По возвращении ей прочили стать преуспевающим специалистом своего любимого дела. А впоследствии и ректором небезызвестного института. Но, видимо, её сердце решило по-другому. Всё это со слов моего дедушки.

В Германии в момент прохождения практики мама познакомилась с красивым молодым человеком, завоевавшим её сердце ещё до «объявления войны». Она рассказывала мне о нём перед сном, вместо прочтения художественной литературы.

Его звали Умберто. Он был высоким и статным. Его волосы: чёрные, как смоль, слегка подвивались и укладывались в небрежную прическу. Широкий лоб и выступающие брови, прямой нос с небольшой горбинкой, угловатые скулы и тонкие губы, карие выразительные глаза. Даже черты лица выдавали в нём донжуана, не говоря уже о взрывном темпераменте и дьявольском магнетизме.

После окончания института на родине Умберто вместе с друзьями отправился в небольшое путешествие по Европе. Но встреча с моей мамой изменила его планы на ближайший год. Он остался в Берлине вместе с ней. А когда время стажировки подошло к концу, мама вернулась в Россию и ждала его. Он обещал прилететь, как только решит все свои семейные дела. Но этого не случилось. Мужчина даже ни разу не позвонил. А у мамы не было ни его адреса, ни номера телефона, ничего, кроме зарождающейся жизни под сердцем. В смысле, я единственное, что у неё осталось от него, если не считать болезненных воспоминаний. Даже через десятилетие с их последней встречи, она без труда могла вспомнить мельчайшую деталь его внешности, характера. Мама не переставала его любить до самого последнего дня своей жизни. Я часто думала о том, что могло изменить его планы. Но до последнего верила, что он также сильно любил её, как и она его.

Можете ли вы представить, как сложно маме было признаться во всём своим родителям и близким? Её осуждали, винили в легкомысленности. Хотя всегда легче осудить, чем попытаться понять и помочь. Но она с этим справилась. Любовь в сердце помогла ей не опустить руки, продолжить жить и чувствовать себя относительно счастливой. Если бы не трагическая авария, которая пять лет тому назад унесла жизни моей матери и бабушки, то сегодня за завтраком была бы совершенно другая атмосфера.

После трагических событий я, как и дедушка, отстранилась от общества, перестала общаться с единственным другом и полностью погрузилась в учёбу. Иногда за ужином мы могли с дедушкой переброситься парой фраз и пожелать друг другу спокойной ночи, хотя до сна было ещё далеко. Но ни он, ни я не желали покидать зону своего комфорта, обусловленную уединением.

Дедушка понимал, что иностранная комиссия именно мне выдаст грант на стажировку. Нет, он не пытался отговорить меня. Если только слегка помешать, заваливая сложными вопросами, не относящимися к теме моего проекта. Но я слишком хорошо была подготовлена. И успокаивала его лишь тем, что стажировка займёт всего три месяца, а в ответ слышала: «Можешь уезжать хоть на год». Я понимала его переживания. Именно поэтому и приняла решение отказаться от заграничной стажировки. Правда, хотела сделать это после объявления победителя.

– Софья, ты готова? Нам пора выходить, – строгий голос дедушки послышался из прихожей. Из него бы получился неплохой командир военного гарнизона. – Софья!

– Да здесь я уже! Не кричи, пожалуйста. Тем более обычно мы выходим позже на пять минут. Тебе куда-то надо ещё заехать, Павел Владимирович? – мягко спросила я, стараясь ослабить дедушкин боевой настрой. Он стоял спиной ко мне и пытался что-то найти в своём чемоданчике.

– Нет, заезжать никуда не нужно, – отвлечённо ответил дедушка.

– Да я поняла, ты просто переживаешь, – с лёгкой улыбкой произнесла я.

– Я не переживаю, – с серьёзным видом он повернулся ко мне, – просто хотел сказать, чтобы ты не отказывалась от стажировки. Не стоит из-за моих страхов терять такой шанс.

– Это сейчас мой дедушка говорит? Видимо, нет! Что вы с ним сделали? – я подошла к нему, слегка обхватила за плечи и стала внимательно всматриваться в его печальные глаза.