Катрин Корр - Особая помощь

Ролан сбавляет темп, смотрит на меня так, словно вот-вот и набросится. При этом его губы замирают в такой злорадной усмешке, что по моим ногам странным образом пробегают мурашки. Я мокрая от пота, я точно не замерзла и мне определенно не внушает страх этот его звериный оскал.

– Что ты так пялишься? – бросаю я самоуверенно. Виолетта бы по головке за эти слова не погладила.

– А тебя раздражает мой взгляд?

– Мне не нравится, когда типы, подобные тебе, даже не пытаются скрыть свои грязные помыслы. Это мерзко.

– «Грязные помыслы»? – улыбается Ролан. – И о чем я по-твоему думаю сейчас?

– О том, что ты никогда прежде не видел ничего более прекрасного. И как этим прекрасным тебе хочется обладать.

– Знаешь, как-то не сочетается с выражением «грязные помыслы», – улыбается он, сбавляя темп. – Какая-то нелепая чушь.

– Ах, прости! Я совсем забыла, что ты на другом языке говоришь.

– На каком же?

Я останавливаюсь, протираю лоб тыльной стороной ладони. От этих разговоров дыхание давно сбилось, дышу ртом. Ролан останавливается напротив меня, громко дышит носом. Солнце просыпается, его первые ещё слабые лучики ложатся на влажные от пота мужские плечи.

– Даю тебе ещё одну попытку, разговорчивая девочка, – нагло улыбается Ролан, склонив на бок голову. – О чем же я думаю сейчас?

– О том, какого черта эта аппетитная девочка досталась не мне? Я так хочу её трахнуть, прямо сейчас схватил бы за волосы и потащил в постель. Сорвал бы эту мокрую одежду, шлепнул по упругой попке, но, увы, в нее влюблен мой дорогой друг, а мужская дружба – превыше всего! И я ни за что не позволю своим грязным мыслишкам уничтожить её, потому что не родилась ещё та женщина, ради которой я наплюю на важное правило: девушка друга – неприкосновенная территория. И потому я вынужден отступить, сдаться, погасить пламя упрямства и вредности, ведь если счастлив мой друг – счастлив и я. Их личная жизнь никоим образом меня не касается и касаться не будет. Я лишь сделаю всё от меня зависящее, чтобы им обоим было спокойно и хорошо друг с другом. Ох, как же сложно на твоем грязном языке говорить, – нарочно забавляюсь я. – Начала вроде хорошо, а под конец всё равно ушла в художественность, да?

– Ты сейчас что, пыталась загипнотизировать меня? Установку давала? – смеется Ролан. Окинув раздражительным взглядом пляж, он делает шаг ко мне. Сдержанно выдыхает носом. – Я же говорю, таких как ты, девочка, я насквозь вижу. Не напрягайся, не надо. Лучше, оставь силы для чего-то более приятного, что ты давно привыкла делать и, в чем я уверен, ты – настоящий профессионал, – подмигивает он. – Развлекайся, делай так, чтобы Оскару было с тобой хорошо. Кайфуйте! Только не неси чушь о серьезности ваших отношений. Окружающих это подбешивает. Если уж врать, то красиво, со вкусом и профессионально. А не так, что язык говорит о красном, хотя глаза смотрят на белое. Я не имею ничего против девушек, которым платят за присутствие, за внимание, за секс. Всему есть своя цена и это нормально. Но когда кто-то из них пытается корчить из себя правильную и хорошую, трындит о чувствах и прочей херне, засоряя этим мужику мозг и внушая ему то, чего нет на самом деле, мне непременно хочется поставить таких на место. Поэтому, будь умной девочкой и прекрати вешать Оскару лапшу на уши. Хочешь сказать, это не мое дело? – усмехается Ролан. – Ещё как мое. Мы с Оскаром не просто друзья. Он мне, как брат. И раз уж брат за столько времени не удосужился рассказать мне о девушке, в которую влюбился, значит, ничего особенного в ней нет. Значит, её вообще нет.

– У тебя что, в прошлом были какие-то проблемы с девушками по вызову? – улыбаюсь я как ни в чем не бывало. Но это сложно. Это чертовски сложно, ведь Ролан уже в который раз прямо говорит что я – проститутка! – Только не говори, что в одну из них ты влюбился, а она тебя променяла на другого клиента и весь твой сопливенький розовый мирочек треснул, как стеклышко над пламенем? Неужели? Серьезно? Господи, я так тебе сочувствую. Только подумать, это же просто какой-то альтернативный финал «Красотки»!

– Слушай меня…

– Нет, это ты слушай меня! – перебиваю я, смерив его гневным взглядом. – За эти несколько часов, что мы знакомы, ты не первый раз позволяешь себе оскорбить меня! Твоя невоспитанность проявилась в первую же минуту и тебя даже не останавливает присутствие Оскара, о котором ты так рьяно заботишься. Он не врезал тебе только потому, что был крайне поражен твоим поведением. Да, он поделился со мной своими чувствами и мыслями, ведь я – его девушка. Тебе стоит смириться с этим, если не хочешь, чтобы вашей дружбе настал конец.

– Ты мне что, угрожаешь?

– Это просто совет. Ты и его недостоин, но что поделать, я всегда стараюсь быть доброжелательной даже к тем, кто этого не заслуживает.

– Развлекайся, пока можешь, – с опасной ухмылкой говорит мне Ролан. – Навряд ли у твоих последующих ухажеров будет возможность привезти тебя в подобное место.

«Сообщи, как твои дела? Первая встреча прошла, как по маслу? Не игнорируй мои сообщения!»

Чат с моим куратором, как обычно, скучен до невозможности. Виолетта не знает, что такое сарказм в пространстве мессенджера, не понимает язык эмоджи и ненавидит, когда я отвечаю сразу на русском и английском. Другое дело куратор Деборы Харт – моей подруги и коллеги. Та почти всегда общается языком эмоджи и ни одно её сообщение не обходится без пошлого намека. То пресловутый баклажан вставит в вопрос о первой встрече с клиентом, то даст совет для борьбы с бессонницей: батарейка, банан, чашка кофе и спящая девушка. Мол позабавься ты, Дебора, с вибратором, а потом крепко засыпай. Вот бы Виолетта познала всю пользу современных технологий и хотя бы разочек выдала что-нибудь такое же забавное. Дождешься от нее! Как же.

«Всё в порядке. Проблем нет. Будет причина – напишу! Для меня нет новостей?»

Виолетта отвечает незамедлительно. Иногда даже грустно за нее становится. Неужели она круглосуточно держит в руках свой сотовый?

«Для тебя ничего нет. Работай и ни о чем не беспокойся!»

Ладно, можно выдохнуть. Хотя и понимаю, что со дня на день случится неизбежное. И для меня это будет обыкновенный день.

Да.

Именно так и будет.

А что насчет проблемы… Да, это даже не проблема, а так, мелкое препятствие, которое я без труда перешагну. Как мелкую лужу перепрыгнуть, не более! Прошло то чуть больше двадцати четырех часов, из которых нам с Фридом довелось поговорить друг с другом минут тридцать от силы, а он уже меня бесит.

Кладу сотовый на сверкающую темную тумбу в ванной комнате, сбрасываю грязную одежду и закрываюсь в душе. Над головой зенитное окно, сквозь которое льется яркий утренний свет. От неприятных мыслей о несносном друге моего «парня» отвлекает красота прохладных капель. Естественный свет играет с ними, превращает в россыпь крошечных бриллиантов, что приятно ударяются о мою кожу. Опускаю голову, позволяя воде намочить мои волосы.