Катрин Корр - Особая помощь

– Очень на это надеюсь. У вас с Инессой есть цель, а помочь вам достигнуть её – моя работа. Не люблю, когда возникают непредвиденные обстоятельства, сложности, проблемы.

– Это не моя цель, а Инессы. Мне уже давно осточертело казаться тем, кем я не являюсь.

– Но без этого никак, да?

Оскар недолго смотрит на меня. Решает промолчать. Мы направляемся к роскошному дому, внутри, должно быть, спален пятнадцать не меньше. На палубе мы с Оскаром обговорили наше будущее. Ну, хотя бы то, что ждет нас в ближайшие пару месяцев. Все считали, что мы обжимаемся и воркуем, как влюбленные голубки, и потому с нами никто и словом не обмолвился. На деле мы решали, как будем создавать видимость крепких романтических отношений и в какой-то момент мне показалось, что Оскар и до меня уже занимался этим. Правда, не так профессионально.

– Я только сейчас подумал о том, как мы будем спать.

– А как мы будем спать? – с улыбкой спрашиваю я.

– В одной комнате не вариант.

– Почему же?

Оскар замедляет шаг.

– Ты серьезно? Мы будем спать вместе?

– Вижу, ты не рад.

– Я просто сбит с толку.

– Оскар, у тебя теперь есть любимая девушка, – напоминаю я. – Любимая! Она не может спать в соседней спальне, понимаешь? В одной кровати мы лежать не будем, я займу диван или любую другую мягкую поверхность.

– Мне всё ещё не по себе. И как ты только можешь говорить об этом так легко?

– А почему у тебя это вызывает такое удивление? – улыбаюсь я. – Это моя работа. И возьми меня за руку. Старайся как можно чаще брать меня за руку. Как правило, это отличный показатель доверительности и интимности между двумя людьми.

Оскар легонько сжимает мою ладонь. Ему всё ещё неловко, он не в своей тарелке.

– Послушай, Оскар, – говорю я, вынудив его остановиться. – Тебе не нужно бояться меня или смущаться. Я это говорю, потому что понимаю, насколько странно и хреново тебе сейчас. Ты публичный человек, на тебя обращают внимание, с тебя берут пример, за тебя болеют, тебя ненавидят и обожают. От тебя постоянно ждут чего-то особенного, а ведь ты – просто человек. Ты можешь ошибиться, оступиться, сделать так, как хочется тебе, даже, понимая, что это неправильно. Но это твоя жизнь и ты вправе выбирать, каким шагом тебе идти и как почесать задницу. Но сейчас быть собой не прокатывает. Появились определенные стандарты, соответствие с которыми, открывает для тебя возможность отлично зарабатывать, обеспечивать свою семью и жить, ни в чем себе не отказывая. Будь ты простым парнем, который подрабатывает флористом в цветочном магазине и дарит по одной розочке проходящим мимо старушкам, тогда к тебе нет и не будет никаких претензий. Но ты Оскар Лазар. И ты должен убедить разочаровавшихся в тебе поклонников, болельщиков, недругов, общественных сплетников в том, что ты не тот, каким они тебя ошибочно считают. Ты просто парень, у которого есть работа, ответственность и вторая половинка. Всё, как у людей. Поэтому не грузи себя. Я всегда тебе помогу, всегда подстроюсь и буду рядом. Ты будешь вести ту же жизнь, к которой привык, просто теперь тебе нужно ставить в известность меня о своих планах. Чтобы я могла найти безопасный для тебя вариант. Воспринимай меня, как личную помощницу, но на людях не забывай проявлять нежность, хорошо?

– А мне бы хотелось быть простым парнем и дарить старушкам по розе.

Мы улыбаемся друг другу. У Оскара добрый и теплый взгляд.

– Ты приятный собеседник, – говорит он мне. – Мы могли бы стать хорошими друзьями.

– Пятнадцать часов назад я в этом сомневалась. А теперь да, я тоже так думаю.

И вновь, взявшись за руки, мы идем к дому. Впереди стоят крошечные машинки, из одной вылазят девчонки, из другой достают наши чемоданы.

– Наверное, не все твои клиенты были похожи на размазню, как я, да?

– Это не обсуждается, извини. И если что, размазня – это салат из тушеных кабачков и листьев, которым нас кормили в самолете.

Оскар начинает смеяться и согласно кивать. Когда мы подходим ближе, я ахаю от увиденного. У входа в дом расстилается узкая дорожка, постепенно превращающаяся в короткий мостик над прудом. Повсюду пальмы и белые камни разных форм и размеров. Около дома стоят три дорогущие автомобиля. Самый кричащий – черный Lamborghini.

– Ого! Миленько.

– Захочешь прокатиться – смело выбирай между красным Porsche и белым. Машины прилагаются к дому.

– А Lamborghini – неприкосновенен? – усмехаюсь я.

– На нем только Ролан ездит.

Ну, кто бы сомневался.

– Здесь очень красиво, – говорю я. Мне не хочется снова говорить об этом недоумке. И без того наслушалась о нем пламенных речей от Оскара, пока пыталась убедить его не болтать с ним о нашем контракте. – Просто сказочно.

– Это ты ещё не обошла особняк. На той стороне свой пляж, справа протекает канал. Будь здесь достаточно глубоко, мы бы могли подплыть сюда на яхте. – Оскар останавливается перед распахнутыми входными дверями и оглядывает невообразимую красоту этого места. – Скоро совсем стемнеет и повсюду будут сверкать огоньки. Ещё есть свой бассейн с декоративным водопадом. В него можно попасть через гостиную и плавать в каменных лабиринтах.

– У меня нет слов. Я с удовольствием обойду каждый уголок этого райского места, но только после того, как приму душ. – Слышу приближающиеся к нам шаги. Кто-то собирается выйти на улицу. Не мешкая и секунды, я повисаю на Оскаре и полушепотом произношу: – Скорее показывай нашу спальню.

Непонимающий взгляд Оскара застывает на моем лице.

– Я вам не мешаю? – резким тоном спрашивает Ролан. О, да, мы мешаем ему, ведь стоим у самых дверей.

– Ой, прости. – Нарочно улыбаюсь ему. Пусть побесится. – Проходи, конечно.

Но Ролан стоит на месте и испытующе смотрит на Оскара.

– Давай же, кавалер, – говорит он сквозь кривую улыбку, – покажи своей крошке спальню. Она ждет не дождется, чтобы…

– Да! Мы как раз идем! – перебивает его громко Оскар и, схватив меня за руку, ведет за собой.

Внутри дом не менее роскошный, чем снаружи. Светлые тона значительно увеличивают и без того огромное пространство. Оскар спешит к лестнице, я следом за ним.

– Постой. Оскар, остановись!

Он оборачивается.

– Что с тобой?

– Ничего, просто… Я не хотел, чтобы Ролан говорил о тебе… Не хотел, чтобы ты слушала от него гадости. Он это может. Такой уж он… Резкий бывает.

– Ух ты! Проявление заботы, – одобрительно киваю я. – А ты верно мыслишь. Хвалю.

– Это не для показухи, Алесандра, – со всей серьезностью говорит Оскар. – Я действительно не хочу, чтобы ты слушала, что он говорит. Может сказать, – исправляется Оскар. – Я ещё поговорю с ним, но ты должна быть готова к его нелестным высказываниям. Вчера я допустил ошибку и позволил ему говорить о тебе не очень хорошие вещи. Ролан этим пользуется.