Дмитрий Мельников - Фантазия

В ночь на субботу началось всё то необыкновенное, что стало происходить со мною, но пришло это так внезапно, так быстро и так неожиданно, как с неба падает снег в мае в средней полосе нашей Родины.

Спал я довольно плохо. Было это вызвано, скорее всего, надвигающейся ночной духотой. Она мне не снилась ни разу с момента нашей встречи, хотя думал я о ней непрестанно, но именно в ту ночь она мне приснилась. Снилось мне, будто я стою с Татьяной на том же самом месте, где встретились мы с нею в действительности, на площади, у входа в торговый центр, но только это было ночью. Жёлтый свет фонарей мягко расстилался по всей площади, а там, куда он не проник, образовывались островки темноты. Она стояла напротив меня и с необыкновенно счастливой улыбкой на лице смотрела мне прямо в глаза, чего не было при встрече, была в поразительно прекрасном настроении, даже пританцовывала иногда и разговаривала со мною, но, боже!, она говорила по-французски! Не могу сказать, что я не любил этот язык; он очень красив, но я его не учил, им не интересовался и решительно ничего в нём не понимал. Она очень ласково, даже нежно, опять же, глядя мне пристально в глаза, произнесла: «Сe que tu es vrai, mignon!» 1 1 Какой ты, право, милый! (фр.) . Потом она заговорила быстрее, стала меня в чём-то убеждать, чего я по причине незнания французского языка понять не мог. Она очень эмоционально и довольно требовательно говорила, пытаясь мне что-то объяснить, но было безуспешно, лишь отдельные фразы удалось мне расслышать: «Pourquoi tu te trouves? Volé! Volé!» 2 2 Почему ты стоишь? Полетели! Полетели! (фр.) . И дальше, почему-то рассмеявшись, продолжила: «Eh bien, tu es maladroit!» 3 3 Какой ты неуклюжий! (фр.) . Лицо её было освещено приятным жёлтым светом, и оно мне показалось несколько полнее, более жизненнее, чем в день нашей встречи. Она была так увлечена и поглощена непонятной мне идеей, но была настолько прелестна в своём целеустремлении, что я уже мысленно согласился на всё, в чём она меня убеждала. Одновременно я чувствовал беспокойство только потому, что не мог понять, чего она от меня хочет?! Она продолжала: «Je veux des célébration! Tu dois m'accompagner!» 4 4 Я хочу на праздник! Ты должен меня сопровождать! (фр.) . Я стоял, завороженный её красотой и обаянием, так внезапно мне раскрывшимся, смотрел на её прекрасное лицо, которое не портило даже лёгкое проявление раздражительности. Она так и смотрела мне прямо в глаза и голос её уже стал раздражённым: «Diable! Tu viens avec moi?» 5 5 Чёрт! Ты пойдёшь со мною? (фр.) . Я продолжал стоять, как истукан. Наконец она со злостью прошипела: «Fais ce que tu veux, je m'en vais!» 6 6 Делай, что хочешь, я ухожу! (фр.) , быстро повернулась и ушла. Я ещё успел расслышать «Idiot!» 7 7 Идиот! (фр.) , когда она удалялась от меня.

Я проснулся тотчас. По ощущениям я чувствовал себя превосходно выспавшимся и отдохнувшим; был обрадован пришедшим ко мне во сне предметом своего обожания, несмотря даже на то, что предмет этот меня обругал непонятно за что. Настроение было приподнятое и спать не хотелось совершенно. Полежав примерно четверть часа, в течение которого я просто смотрел в потолок, я пошёл на кухню попить холодного квасу. На обратном пути я прихватил бутылку бодрящего напитка с собою и на выходе из кухни зацепился ногою за давно уже выступавший из кухонного гарнитура брусок, закрывающий просвет между гарнитурным столом и полом, который я никак не мог подбить, но к моему удивлению, не упал, а, нырнув головой вперёд, натурально полетел по коридору на уровне чуть ниже пояса человеческого роста. Долетев до стены в конце коридора, я успел убрать голову, но довольно сильно ударился о внезапно возникшее передо мною препятствие правым плечом и тотчас рухнул на пол. Было довольно болезненно.

Я совершенно не мог понять произошедшее, но решил повторить эксперимент. Дверь в комнату была открыта и я, прямо оттуда, где и стоял у стены, оттолкнулся от пола и нырнул в воздух, в сторону комнаты. И полетел. Пролетел весь коридор, комнату над столом, влетел в лоджию, дверь в которую была открыта, и уже в лоджии, ударившись об оконную её раму и не успев выпрямить ноги, опять рухнул вниз. Стало ещё больнее, чем после первого столкновения со стеной. Будучи какое-то время в недоумении, я пытался привести свои мысли в порядок. Итак, я дважды совершенно необыкновенным образом отрывался от пола и летел, действительно летел, но недолго и совсем небольшие расстояния! Вес собственного тела был мне неведом, а на меня абсолютно не действовало земное притяжение. Как это только возможно? Не сон ли это? Но болезненные ощущения после столкновений не давали усомниться в подлинности происходящего. Нет, я летел, летел! Ещё я понял, что после таких столкновений способность моя летать, несомненно, пропадает. Ходить я мог точно так же, и возможностью этой я решил воспользоваться: проследовал в коридор, попил квасу из лежавшей на полу бутылки, вернулся в комнату и решил продолжить эксперимент.

Оконная рама в лоджии на несколько сантиметров выступала наружу, за стену дома, это был, видимо, какой-то строительный дефект, но рама держалась хорошо. Однажды мне даже снился вот какой сон. Я в описываемое время был в хорошей физической форме, а после работы частенько ходил заниматься на турнике в соседний двор или в ту самую, упомянутую уже, лесопарковую зону. Там тоже в одном месте была металлическая перекладина, её лет тридцать-сорок назад приколотили к двум тополям на высоте человеческой груди. За это время тополя выросли и в наше время перекладина была как раз на удобной высоте, уже более двух метров, для того чтобы допрыгнуть до него и подтягиваться с вытянутыми ногами. Так вот, снится мне, как будто я ночью подтягиваюсь на своей оконной раме, зацепившись за неё лишь четырьмя пальцами каждой руки, не обхватив её полностью, ведь это было невозможно. Но несмотря на это, во сне подтягиваться было так хорошо и легко, что после тридцати повторений я даже сбился со счёта (в действительности я подтягивался четырнадцать-пятнадцать раз). Сейчас же настал самый подходящий момент для воплощения в реальность моего сна. Я подпрыгнул, но даже не подпрыгнул, а подлетел и, ухватившись за раму, начал подтягиваться. Упражнение я выполнял необыкновенно легко, вес тела совершенно не чувствовался. Сделав более тридцати повторений, мне просто надоело, но я абсолютно не устал. И тогда я оттолкнулся руками от самой рамы и полетел вверх. Меньше чем за секунду я поднялся на приличную высоту, скорость моя была сумасшедшей! Примерно с такой скоростью человеком выстреливают на специальных аттракционах – установках на жгутах, которых так много на черноморских курортах. Достигнув высшей точки своего полёта, когда инерция моего ускорения прекратилась, я чувствовал себя как в невесомости: парил в воздухе, в вертикальном положении, размахивая руками и ещё не мог понять, как управлять своею необыкновенно возникшею способностью.