Александра Дельмаре - Осколки падающих звёзд

– Но вы живы, это главное! Остальное заживет. У нас хорошая медицина. – Не чувствуя ни малейшей скованности, она села рядом на стул, аккуратно скрестив ноги в чёрных туфельках. Луч солнца немедленно переместился на её колени, обтянутые тонкими колготками. – Почему вы не спрашиваете, кто я такая?

– Кто вы такая? – эхом повторил Алексей.

– Здоровое любопытство – признак здоровья, – снова улыбнулась девушка.

Умеет заинтриговать. Девушка явно тянула время, наслаждаясь его замешательством.

– В вашем высказывании мне нравится слово «здоровое», – хмуро ответил Лёша, подстраиваясь под стиль её общения. В другое время такая ситуация позабавила б его. Но не теперь. – А всё-таки, я могу получить прямой ответ на прямо поставленный вопрос?

– Всё просто. У меня сегодня выдался не очень хороший день, – она слегка нахмурилась, позволив обозначиться упрямой складке на переносице. – Пришлось отправиться в кафе, чтоб чашкой кофе восстановить душевное равновесие.

Незнакомка замолчала, словно ожидала его реплики, её глаза смеялись.

– Понятно, – произнёс Алексей, хотя ничего не было понятно. – В ответ вы хотите нарушить моё душевное равновесие? И всё же, что с ответом на мой вопрос?

– А вы нетерпеливы, – странная посетительница встала, прошлась по палате, словно давала возможность себя рассмотреть и восхититься её красотой. – Так вот, кому-то было хуже, чем мне. Шедшая навстречу мне девушка плакала, и я не могла не подойти. У неё красивое имя Лада.

– Лада плакала? – Лёша дёрнулся, нога на вытяжении качнулась, и его лицо сморщилось от боли. От боли за себя, за Ладу, которая плакала. – Почему?

– Уже не в первый раз её не пускают к тебе! – Девушка гневно сверкнула глазами. – На входе в отделение предупреждают, что посещения разрешены пока только для родителей. И закрывают перед ней двери.

– Правда?! Но вас же пустили?

– Я изобретательна, – на её лице появилось довольное выражение. – Назвала номер соседней палаты. И вот я здесь, чтобы сказать, что Лада переживает за вас и ждёт выздоровления.

Ну и ну! Хорошо, что люди иногда помогают друг другу. Но как так, почему не пускают? Что за порядки тут, чёрт возьми?

– Признайтесь, больной, вам стало легче? Тогда я ухожу, так и не дождавшись вашего спасибо.

– Спасибо, – хрипло произнёс ей в спину Алексей. – Большое спасибо, – добавил громче.

Незнакомка подошла к двери, обернулась на прощанье. Лихим веером взметнулись на её голове светлые, затянутые в хвост волосы.

* * *

Ушла… Только теперь Алексей сообразил, что упустил возможность передать весточку Ладе. Пару добрых слов поддержки, которые ей очень нужны… Вот безмозглый кретин! Или это после аварии так плохо варит его голова?

Дверь скрипнула. Вернулась?! Он не успел обрадоваться, уже понял, что это его лечащий врач. За спиной доктора – улыбающееся мамино лицо.

– Ну, что тут у нас, – врач взглянул на монитор, одобряюще покачал головой. – Ваш сын явно идёт на поправку.

– Да… – Светлана ответила ему благодарным взглядом. Настоящая благодарность не сразу находит слова.

– Прошу, не утомляйте больного. Полчаса, не более. – Глаза из-под низко надвинутой медицинской шапочки смотрели серьёзно и строго. – Ну, а меня ждут, – добавил доктор, направляясь к двери.

– Как ты чувствуешь себя, Лёш? – мама присела на кровать рядом.

Лёша чувствовал себя так, словно по нему проехал танк, но он никогда не расскажет об этом своей маме.

– Всё нормально. Уже намного лучше. Мам, а Ладу, оказывается, ко мне просто не пускают.

– Правда? – лёгкая тень пробежала по её лицу.

– Ты передай медсестре, чтоб не тормозили её на входе, ладно?

Светлана хотела что-то сказать, но взглянув на сына, передумала и просто кивнула.

– Скоро заберём тебя отсюда, – она погладила его щёку, основательно заросшую щетиной. – Отец уже договорился с отличным реабилитационным центром. Это в Московской области. Массаж, ЛФК, физиотерапия и ещё много всего полезного. Пару месяцев – и будешь, как новенький.

– Ну, если так надо…

Алексей взглянул в бледное лицо матери. Тяжело ей далась эта история, вот и морщинки у глаз стали отчетливей, а в уголках рта залегли скорбные складки. Добавил матери горя непутёвый сын…

– Все хочу спросить тебя… – он отвёл глаза в сторону. – Как думаешь, простят меня когда-нибудь родители Тимура?

– Ну что ты, милый?! Ты не виноват, нет! – с горячностью ответила Светлана. – Лёш, в той ситуации никто бы избежал столкновения. Не мучай себя такими вопросами, ладно?

Вряд ли это получится. У него сердце разрывалось, когда думал о Тимке. Никогда, никогда он не позволит себе забыть о своей вине. Это чувство поселилось внутри всерьёз и надолго. Может быть, навсегда…

– Мама Тимура никак с горем смириться не может, – продолжила Светлана. – Уже боюсь за неё… Но давай-ка ты поешь, Лёш, – перевела она разговор, встала, зашуршала пакетами.

У него тут домашний обед, а Тимка… Нет его и никогда не будет… Сегодня опять придётся просить снотворное на ночь…

Следующий день неожиданно принёс новую встречу с незнакомкой, так странно возникшей в его жизни. Без лишних разговоров она поставила пакет с фруктами ему на тумбочку.

– Кстати, я Марта.

– Я так и подумал.

– Что подумали? Выражайтесь яснее, юноша, – произнесла Марта строгим голосом, но глаза смеялись.

– Подумал, что у необыкновенной девушки должно быть необыкновенное имя. И, да, мы как-то упустили момент знакомства. – Алексей коснулся щеки здоровой рукой и впервые пожалел, что не попросил маму помочь побриться. Лежит тут таким дикобразом, стыдоба… – А вы видели Ладу?

– Видела, и поэтому я здесь. Зашла сказать, ваша подруга рада, что вы выздоравливаете. Это ведь так?

– Ну, умирать я точно не собираюсь. – Впервые за все эти дни какая-то отчаянная лихость, граничившая с радостью, поднялась в душе. – Спасибо, что зашли.

– Мне не трудно, я работаю рядом, – Марта махнула рукой в направлении окна.

– Вы случайно с Ладой телефонами не обменялись? Мой разбился, а номера её не помню.

– Сейчас, – из заднего кармана брюк она достала телефон, сверкнувший на солнце золотой крышкой. – И где мы его запишем?

– Я запомню, диктуй!

– Девятьсот три…

– Это что такое?! – лечащий врач показался на пороге, его недовольно сведённые брови ясно говорили об отношении к происходившему. – Родители просили ограничить Алексея от любых контактов. Прошу покинуть палату.

Как не вовремя! И что значит, просили оградить? Фраза про родителей совсем, совсем ему не понравилась.

– Восемьсот пять… – продолжала диктовать Марта.

– Идите же, девушка, идите! – доктор добавил в голос жёстких ноток, указывая рукой на дверь.