Ирина Ворожцова - На пути к себе. Рассказы на одном дыхании

Я покачала головой и спрятала лицо в ладони. Мысль о том, что муж не поддерживает меня и придется дальше жить здесь с его родственниками, сводила меня с ума. Да, мои родственники не самые правильные на свете, именно поэтому я и не живу там, но Илья с завидной регулярностью напоминает мне, откуда я приехала.

– Мне тоже все надоело, если хочешь знать, – Илья резко показал на меня указательным пальцем, – ты все время что-то требуешь от меня. И знаешь, я много думал и решил, что нам с тобой надо взять паузу в отношениях.

– Как это паузу? – до меня не сразу дошел смысл сказанных Ильей слов. Он даже выдохнул. По всей видимости, эти слова вертелись у него на языке со вчерашнего дня, а я своими просьбами помогла им вылезти наружу.

– Я хочу подумать, нужны ли мне эти отношения. Ну, и ты тоже подумаешь?

– Мне не надо думать, я и так знаю, что мне кроме тебя никто не нужен. И Сереже тоже нужен папа.

– Это временно. Мне нужно перевести дух, – Илья застыл напротив окна спиной ко мне. Мое сердце бешено стучало, я боялась, что от перенапряжения оно и вовсе выскочит из груди.

– Тебя не было месяц, от чего ты так устал? – мой и без того хрупкий мир рушился у меня на глазах, а я сидела не в силах как-то на это повлиять.

– Не спрашивай. Я так хочу. Возможно, через месяц что-то изменится.

– Это временно, – повторила я его слова. Мне придется уйти из этого дома, но куда, я пока смутно могла сообразить. Либо остаться здесь и с видом верной жены терпеливо ждать заблудившегося мужа.

Больше Илья не удостоил меня ни словом, ни взглядом. Оставшиеся выходные он провел с друзьями и приходил домой только ночевать. Я всеми силами пыталась убедить его передумать. Илья не шел на контакт и отрицал любую мою попытку еще раз все обсудить.

Ложь, что все временно. Он уже решил для себя все, просто оставил мне малюсенькую надежду на наше воссоединение и целый месяц терзаний и ожидания. Я старалась держать перед сыном невозмутимое лицо, читала ему смешные стихи, и мы вместе катались по полу, щекоча друг другу пятки. Сережа не должен был знать, что внутри я стремительно умирала.

Свекровь не замечала нашей размолвки. Она по-прежнему ходила вокруг Андрея, заставляя его, то поесть, то побриться. У нее больше не было других дел, потому что основная работа была на мне. Я готовила, делала уборку. Не смотря ни на что, я знала, что Илья пожалеет, что ушел от меня. Он не найдет себе лучше. Никто не будет готовить ему каждый день разнообразные блюда, никто не будет так хорошо общаться с его родственниками, хотя временами они совершенно этого не заслуживали. Никто не будет воспитывать его сына с терпением и пониманием. Я – идеальная для него, он это поймет.

Я твердо решила, что никуда не уйду. Я останусь и через месяц, когда он вернется домой после вахты, он не узнает меня. А когда Илья упадет к моим ногам, я буду решать, будем мы вместе или нет.

С такими мыслями я проводила мужа на вахту. Он обнял Сережу, стоя у порога с большой дорожной сумкой, сказал мне сухое «пока» и ушел.

Илья выгреб из шкафа все свои вещи, словно уезжал не на месяц, а на всю жизнь. На полке лежали деньги, небольшая сумма, которой едва хватит на пару недель. Мне хотелось рыдать, но я ждала, когда уснет Сережа. Он не должен видеть моих слез.

– Ох, жаль мне Илюшку, – причитала свекровь, собираясь на дачу, – работает, себя не жалеет. Говорила я, что жениться вам слишком рано. Детей нарожали, а теперь вот на шее моей сидите. Про Андрюшку я ничего не говорю, он всегда был такой безответственный, с него какой спрос? А вы…. Одно спасение – дача. Хоть там можно выдохнуть.

Свекровь не обращалась ко мне, она говорила сама с собой, но секрета не было, в чей адрес прилетали эти слова. Я молчала. Я всегда молчала. Пока я живу на ее территории, я не могу сказать ей наперекор.

У меня было мало денег и единственный вариант покинуть эту квартиру – уехать к маме в деревню, а это значит окунуть своего сына в ту жалкую, убогую обстановку, в которой я сама прожила много лет. А потом до конца жизни слушать маму, что я слишком многого в жизни захотела, что надо сидеть там, где ты родился и не высовываться.

Еще немного и я соглашусь с ней.

Свекровь напомнила мне про сережки.

– Будешь пылесосить, осторожнее, вдруг найдется.

Я кивнула, хотя и не собиралась наводить порядок в ее спальне. Но теперь я обязательно это сделаю, а если найду пропажу, гордо швырну ей, чтобы та перестала с подозрением на меня коситься.

Свекровь уехала. Бедняга так от нас устала, что умчалась на последнем рейсовом автобусе, едва ли не на ночь глядя.

– Свобода! – послышался за моей спиной довольный голос Андрея. От апатичного, унылого мужчины не осталось и следа. Он энергично замахал руками, намекая на то, что сегодня у меня будет очередная бессонная ночь.

***

Сегодня у меня день рождение. Мне исполнилось двадцать пять лет, и я впервые отмечаю этот праздник без Ильи. Мой муж не звонил целую неделю. Я с утра не сводила с телефона глаз, ожидая его звонка. Не может же он не поздравить меня? Или может?

Планов на этот день у меня никаких не было. Я в растерянности. У меня нет близких друзей, я совсем одна. Я и мой маленький сын Сережа, который даже не собирался меня поздравлять. Любой день рождения он воспринимал, как свой, спорил и ревел до тех пор, пока с ним не согласятся.

Сегодня я еще раз попытала счастье и сказала Сереже, как только мы проснулись.

– У мамы сегодня праздник. У меня день рождения.

– Это мой день рождения, – утвердительно ответил сын, и я кивнула. Когда-нибудь он все поймет, будет рисовать мне открытки и рвать с клумбы цветы. Мы будем разговаривать с ним по душам, мы станем хорошими приятелями. Я в этом уверена. Надо просто подождать, совсем немного. И постараться не утонуть в чувстве собственного одиночества.

День, как день. Обычный. Мы позавтракали, поиграли и приготовились к прогулке. Андрей еще спал. Он целыми днями пропадал и приходил глубокой ночью. Я уже привыкла не спать, даже раздражаться привыкла. Андрей шел на кухню, непременно опрокидывал стул или ронял столовые приборы, он не задумывался, что кто-то может спать в это время. Он вообще меня не замечал, и меня это устраивало.

Мне приходилось терпеть, потому что идти было некуда.

Я решила никому не говорить, что у меня день рождения. Мамаши на детской площадке начнут спрашивать меня, как планирую отметить? Или что подарил муж? И что еще хуже, рассказывать, как это было у них.

Мой телефон по-прежнему предательски молчал.

День тянулся мучительно медленно. Я ждала, что хотя бы кто-то вспомнит обо мне. Пришло сообщение от сестры. Это было первое и последнее поздравление за день. Я сама виновата, отдалилась от родственников, перестала общаться с подругами, я посвятила себя сыну и мужу, даже не замечая, как осталась одна.