Джули Дейс - Наши границы

Выпитое спиртное дало о себе знать не только в сознании, но и в физиологическом плане. Ухватив руку, Марии, я потащила ее на второй этаж, где обычно можно найти туалет. Желательно, если он будет свободным. Одну я её не оставлю. Нет уж, увольте. Потом не найду эту девушку и через год. Скажут, что последний раз её видели со мной. В итоге: Диего сломает мой позвоночник или найдёт что-нибудь поизворотливее.

Дёрнув первую ручку – я наткнулась на неудачу, потому что она оставалась закрытой. Следующая – поддалась легче, но не позволила себя открыть.

– Скорей всего, эти парни сломали её сто лет назад и годами перекидывают друг на друга ответственность за её восстановление, – пожала плечами Мария, отодвинув меня в сторону и дёрнув ручкой так, что она могла отлететь и восстановлению бы уже не подлежала, – я же говори…

– Что? – сделала я шаг в комнату за ней и застыла.

Спина. Слишком знакомая спина, закрывающая тело какой-то шлюхи.

– Да вы охренели! – взревел Диего, но, когда повернул голову, его губы вытянулись в тонкую ниточку.

Проглотив ком, я попятилась назад, но наткнулась на чьё-то тело, шедшее мимо. Мужские руки вмиг оказались на моей талии, пока я не могла отвести взгляд с Диего, который вновь нацепил маску равнодушия.

– Принцесса, я уже считаю, что происходящее между нами не является совпадением, – промурлыкал довольный голос Оливера, чьи руки покоились на моей талии.

– Боже! – запищала наконец-то Мария и выскочила из комнаты, захлопнув дверь с широко распахнутыми глазами, в тот момент, как Диего заорал «стоять».

Когда она полетела к лестнице, я вырвалась из хватки Оливера и рванула за ней.

Если Мария бежала от смущения из-за увиденного, то я бежала из-за другого – от человека, который вчера усадил меня на стол в тренерской и на нём же взял. Сегодня он делает это с другой.

– Обе стоять! – раздался грубый голос за нашими спинами, от которого наши ноги обоюдно приросли к асфальту.

Я просто застыла, не найдя в себе силы повернуться в его сторону, хотя спиной слышала и чувствовала приближающиеся шаги. Мария переняла мою позицию, и тоже не двигалась с места. Если бы сейчас из-за угла выехала фура, то легко могла оставить пару лепёшек в виде нас.

– Какого хрена ты тут делаешь? – гневно заговорил Диего, что пробудило во мне силы повернуться к нему лицом.

– Моя команда выиграла первую игру, – ответила я.

– Не ты, – фыркнул Диего, дав мне невидимую пощечину, – я к тебе обращаюсь, Мария!

– Пришла на вечеринку, – наконец заговорила она, завернув к нему лицо, вслед за мной.

– Ты меня плохо понимаешь? Тебе мало того, что уже есть? – повысил он голос, терзая её тёмным взглядом, в котором не было никакой эмоции, лишь злоба.

– Что ты несёшь!? – закричала она, – я не могу прийти вечеринку?

– Не можешь, блядь! – заорал Диего в ответ так сильно, что на моём лбу, проявились первые капли пота.

– Не указывай мне, что я должна делать, – не стала медлить Мария, – я не маленькая девочка!

– Мне плевать! – продолжал орать Диего, когда сестра начала всхлипывать, – ты сейчас же поедешь домой. Я лично усажу тебя в такси.

– Я никуда не поеду! – закричала она. Ещё с минуту они смотрели друг другу в глаза, испепеляя одним лишь взглядом.

Первая слеза скатилась по лицу Марии:

– Почему ты так поступаешь? Почему ты делаешь это с собой, Диего? У тебя был шанс на нормальную жизнь, – кивнула на меня она и резко выплюнула со всей злобой: – но ты и его потерял!

– У меня есть отношения, – запротестовал Диего, защищаясь.

Мария посмотрела на Диего со всем призрением. Развернувшись, чтобы уйти, она кинула ему напоследок:

– Засовывание члена в девушку не является отношениями. Ты болен, Диего. И мне тебя очень жаль, но ты должен понять, что то, чем ты занимаешься, тебе не поможет, – оставив последнее слово за собой, она убежала в обратную сторону от братства, вытирая слезы на бегу.

Кажется, ей гораздо хуже, чем мне.

Отрывки ее слов крутились в моей голове, но размышлять о их значении, сейчас не было времени.

Диего стиснул челюсть и со всей накопившейся злобой посмотрел на меня:

– Что ты, блядь, забыла с моей сестрой?

Смотря на него с ужасом, я не могла и моргнуть. В глаза будто вставили зубочистки, которые помогали слезному отделению постепенно начинать крутить механизм, помогающий им выйти наружу.

– Почему ты так поступаешь? Зачем этот метод кнута и пряника? – проигнорировала я его вопрос.

– Метод кнута и пряника? Боже, Грейс, – злобно рассмеялся Диего, но взгляд карих глаз продолжал оставаться холодным, – ты же не думала, что если мы потрахались пару раз, то теперь я стал тебе чем-то обязан? – рявкнул Диего, награждая меня пустым взглядом.

– К сожалению, я именно так и думала, – эхом ответила я.

Он прав. Никто никому ничего не обещал, но почему тогда моя душа рвётся на части, как и сердце, покрывшееся корочкой льда, которая начала трескаться?

Диего достал пачку сигарет из кармана штанов, вытащил одну и поджёг. Втянув в себя дозу никотина, он выпустил дым и последний раз посмотрел на меня перед тем, как удалиться в том же направлении, куда ушла Мария.

– Мы просто трахались, Грейс. Потому что ты этого хотела, ты смотрела на меня своими глупыми глазками, жадно раздевая и придумывая фантазии о свадьбе и пятерых детях. А я не хотел этого, я не хотел ничего, связанного с тобой. И до сих пор не хочу, – он сплюнул и не оборачиваясь ушёл.

Я начинаю ненавидеть тебя, Диего Фуэнтес.

Боль. Каждый из нас хотя бы раз в жизни испытывал это болезненное ощущение. Пусть это будет физической болью или моральной – плевать. Потому что каждая приносит достаточно мучений.

До этого момента я ощущала лишь физическую боль, когда меня опрокидывали на футбольном поле во время игры, когда мяч прилетал в голову, когда падала и стирала колени и руки в кровь. Но это делало меня сильнее, заставляло вставать и двигаться дальше, невзирая на ощутимое чувство боли.

Я никогда в жизни не чувствовала такого .

Когда Диего бросил меня, стоящую на дороге с стеклянными глазами, в которых отражалось разочарование, – я думала, что умру. И нет, я не утрирую. Та боль, которая сжимала моё сердце в сильном кулаке, не давая разуму овладеть мной вновь и заставляя меня рыдать, – убивала меня изнутри, выжигая клеймо на сердце в виде имени моей боли. А у моей боли как раз-таки было имя – Диего. Который отныне для меня – никто. Мне хочется стереть все воспоминания о нём, о его существовании в моей жизни, пусть и таком коротком, но болезненном. Я хочу забыть всё, что связано с ним, чтобы не чувствовать эту боль.

Но она не уйдет. Потому что я никогда не смогу забыть Диего Фуэнтеса, который въелся в мою голову, обвил лианами все жизненно важные органы и затуманил разум.