Татьяна Сальвони - Она просто сказала ДА. Роман

Выцветшее осеннее небо. Крошечные самолетики строчат вихрастыми стежками шелковую голубизну; упасть бы, прыгнуть с облака на облако, залиться смехом и слезами, задохнуться от восторга, рухнуть в мягкие кучерявые объятия, подкатиться к краю подсвеченной лиловым перины и смотреть, как меланхолично внизу, на грешной земле, с деревьев падают листья.

В старом па-арке пахнет хвойной тишино-о-ой… Вот же привязался мотивчик! Сколько вре-мени не виделись с то-обой… Шла, пинала упавшие листья. Красивые сапожки, кожа блестит, только камеры не хватает с режиссером – стоп, снято, еще дубль! А фоном «утоли-и мои печали-и…» Колючий, преющий воздух! Как же содрать это навязшее на мозгах «ты-из-этих»? Села на лавочку, согнулась пополам в три погибели. Из живота рвется на волю крик и стон, будто птица забила крылами в тесной клетке. Нет-нет, сжать зубы, не пускать птицу. Зажмурилась. У птицы чернеют перья, она ранится в кровь, кричит внутри – кра-кра! Хочет взмыть бы, взмыть, но прутья у клетки из крепкого металла, самого лучшего, самого дорогого. У тебя же все – самое лучшее, самое дорогое. Даже клетка, в которой томится твоя душа. Разожми руки и зубы, открой глаза, но птица не вылетит. Просто ей там светлее станет, она успокоится слегка. А потом сядет на почку, или на печень, сложит крылья и продолжит молча истекать кровью. Лишь изредка вскрикивая: «Кра-кра, и ты – из этих! Ха-ха! Ты – из этих!» Птице хочется домой, да? Ну, милая, всем хочется. Да только дома больше нет, он скрыт за частоколом лет, а нам остался только свет, безмолвный, равнодушный свет.

В детстве думала, счастье наступает автоматически, когда станешь вз-рос-с-лой. Учителя называли одаренной. В кружок юных поэтов ходила. Мама считала – далеко пойдешь. Выросла, и куда пришла? Объездила весь мир, выучила пять языков. А все, чем можешь гордиться, что твои клиенты, – ха-ха, скажем так, клиенты! А как их еще называть? – к тебе почти всегда возвращаются. Они говорят: «Ты – лучшая!» И иногда: «Ты тоже из этих». Встречи, расставания и снова встречи. Ты – просто часть чужой жизни, один из пазлов. У них она есть, эта жизнь. Жены, дети, дело всей жизни или просто прибыльный бизнес на худой конец. А у тебя – что? Ни родных, ни близких, ни смысла существования. Твоя жизнь – служить яркой декорацией к чужим сюжетам бытия.

Плачь, да плачь же наконец, продолжай говорить сама с собой. Ведь больше не с кем, девушка напрокат. Невыносимо, это невыносимо. Где телефон? Надо же что-то с этим делать.

– Александр Семе-е-енович! – нежно проворковала. – До-о-обрый день! Как твое ничего? У меня все отлично. У меня вопрос. Нет ли у тебя знакомого психолога? Не-ет, хи-хи, ты не так понял.

Та-ак, что бы соврать? Ну не плакаться же в жилетку собственному клиенту.

– У меня все хорошо. Просто хочу… э-э… поступить в университет на психфак. Учиться! Узнать, какой вуз самый лучший, сколько это стоит… Ну-у-у… да-а, ты по-онима-а-ешь.

Жеманно-сексуально протянуть гласные – это мы умеем.

Трубка рокочет густым харизматичным басом, Александр Семенович шутит сам с собой и смеется своим же шуткам. У него большие связи. У него обязательно есть кто-нибудь, его пол-Москвы знает.

– Есть одна аспирантка, пиши номер. Все будет хорошо, не волнуйся, дорогая, – приятно щекочет по самолюбию голос из трубки, почти влюбленный. Еще бы не дорогая! Одно это белое пальто стоит дороже, чем весь парк. Александр Семенович, лучший клиент. Сколько лет уже знакомы, а он все – Александр Семенович. С ним хорошо: в любовь играть не надо. Ему сказки о любви не нужны. Все четко, по графику, деловой человек. Он зовет нас Леночка. Другие – Элен, третьи Елена. Придуманное имя, чтобы проще было перевоплощаться в красивый предмет роскоши, аксессуар.

– Алло, вы психолог? Как вас зовут? Юлия! Приятно познакомиться. А я – аксе-сссссссу-ар и зовут меня Елена, то есть Настя! Ха-ха! Не пугайтесь, я немного в кризисе. А с вами он тоже спит? Ой, простите, не смущайтесь. У меня, кажется, крыша едет. Вы ж мне поможете ее на место вернуть, хи-хи?

Как неловко, кажется сознание сейчас потеряем.

– Возможно… – говорит голос на другом конце провода, звучит, будто из другого мира. Сколько ей, этой аспирантке с психфака? Чем она, с таким девичьим голосом, может нам помочь? Она же не намного старше, да это мы еще ей помочь сможем, а не она нам.

– Вообще-то я праздники организую. Я такая, девушка-праздник, хе-хе…

Разговорилась, ни с того ни с сего, смотри-ка. Слова вставить не даешь. А кто, кто всегда гордился своим умением молчать? Ах, молчание – золото, ах-ах! Дура, дай человеку сказать.

Какая глупая мелодрама – дорогая проститутка в кризисе встречается с психологом, чтобы поправить душевное здоровье. Картина маслом, ой, не могу. Нет-нет, что за слово такое. Никакая же я не проститутка! Как грубо! Этот термин нам не подходит. Женщина-праздник – лучше, да. Сама ты проститутка. А ты дура!

– …Мы можем начать работать с вами завтра, во второй половине дня. Вам подходит? Свободно в 14.00 и в 17.00.

– Завтра могу в любое время. Я приду.

Приду, приду, что бы она ни думала. Я приду. Я даже заплачу ей. Какой парадокс! Обычно платят нам, а теперь готова платить какой-то девчонке, какой-то вшивой аспирантке, чтоб разобраться в себе, утихомирить эти злые голоса в голове, которые еще и спорят сами с собой.

Мы – это я. Нас две в одной, как шампунь. И мы прекрасны – от волос и до хвоста! Но особенно сегодня с утра нам удались ноги, ха-ха – цок-цок каблучками, цок. Длинные, стройные, загорелые – произведение искусства, а не ноги!

…Тяжелая университетская дверь глухо хлопнула. Все резное кругом, затемненное. Скрипучий пол, авторитеты по стенам развешаны. Расписание чьей-то учебной жизни на полгода вперед, планы, планы, термины, цитаты по стенам.

«Вся жизнь есть обучение, и каждый в ней учитель и вечный ученик». Абрахам Маслоу.

Надо запомнить, блеснуть как-нибудь.

Темные лестницы, отшлифованные перила. Не дотрагивайся, там же полно микробов, и маникюр свежий. «Кафедра экспериментальной и прикладной психологии». Кажется, сюда. А вот наш психолог и аспирантка Юлия, невысокая девушка, с мышиным хвостиком, без косметики, в каком-то креативном балахоне. Это она, что ли, должна нам помочь?

– Добрый день! Вы вовремя. Вот тут можно пальто повесить. Чай будете?

– Не знаю. А у вас какой? Липтон в пакетиках. Нет, не буду, спасибо, я такое не пью.

Еще бы кофе растворимый предложила. Хотя вообще, ничего так здесь, уютно. Бедненько, но уютно. Кресло продавленное. Бр-р! Специальное, для пациентов, видимо. Сколько их здесь перебывало? Надо салфетку подложить, прежде, чем садиться, где тут бумажные салфетки.

А что, у нас с этой юной психологиней есть нечто общее. Вот если ей волосы покрасить, уложить, макияж нарисовать, приодеть, да она ж молодая совсем. Эта нервозность ей даже шарма придает. Мужчинам нравятся нервные. Хорошо может зарабатывать девушка. Поможем ей из этой бедноты выбраться. Я сегодня добрая. Да-да, вам, девушка предлагаю.