Зофия Мельник - Вуайерист, или Марек и прекрасная мельничиха

– Как же здесь тихо, – думает Марек.

Марек не спеша шагает вниз по сельской улочке. Остановившись не перекрестке, молодой человек находит взглядом дом Катаржины.

– Хотел бы я её увидеть, – думает Марек, – просто поболтать о том, о сем…

Пару лет назад Марек, как хвостик ходил повсюду за Катаржиной. Он дарил панночке цветы и провожал до дома. Они вместе ездили гулять в Картузы и сидели зимними вечерами в маленьком кафе на площади у вокзала. Панночка снисходительно принимала его ухаживая, а потом призналась Мареку, что ни капельки в него не влюблена. Она предложила Мареку остаться просто друзьями. Сперва Марек страшно обиделся, но потом согласился на дружбу… А этой зимой, когда Марек учился в Варшаве, тетка в одном из писем написала, что Катаржина вышла замуж и переехала к мужу. А значит, сейчас её нет в этом старом доме с резными наличниками и разросшимися кустами сирени в палисаднике.

Марек стоит на перекрестке и думает, что как ни крути, а Катаржина его единственный друг, который был у него в Маженье.

Понурив голову, Марек бредет вниз по улице, выходит на берег и останавливается на середине моста. Он ставит чемодан на настил, облокачивается о перила и смотрит, как узкая речка, петляя, бежит к запруде. На дальнем берегу среди кленов стоит старая мельница. Большое деревянное колесо медленно вращается, и мокрые дубовые лопасти поблескивают на солнце. Марек помнит, что в прошлые годы мельница стояла с выбитыми окнами и закопченными стенами. А теперь сложенные из каменных блоков стены покрашены белой краской, а в полукруглом оконном проеме на втором этаже поблескивает стекло.

– Не иначе новый хозяин, – думает про себя Марек.

Он бы постоял еще на мосту, но, как говорится, перед смертью не надышишься. Хочешь, не хочешь, а ему придется сегодня показаться на глаза пани Фелиции. Марек вздыхает, берет чемодан за ручку и быстро идет по дорожке через сосновый бор.

Начинает смеркаться. Над столом, в гостиной у пани Фелиции горит лампа под матерчатым абажуром с бахромой. Марек сидит у окна и пьет чай с чабрецом. Горничная Грася сидит напротив, подперев щеку ладонью. Её зеленоватые глаза поблескивают в неярком электрическом свете, длинная коса лежит на груди. На Грасе темное платье по щиколотку с белым фартуком с кружевной отделкой.

Чеслава, молоденькая горничная, которую пани Фелиция взяла в дом весной, приносит из кухни половину пирога с визигой. Она ставит пирог на стол и режет ножом. Марек украдкой разглядывает горничную. Чеслава похожа на девочку-подростка. Она невысокого роста, худенькая. Черные вьющиеся волосы коротко подстрижены. У Чеславы большие и льдистые, светлые, как у лайки глаза.

– Чеслава старательная девушка, – говорит задумчиво Грася, – правда не очень ловкая. Вечно что-то спалит или разобьет. Приходится за ней присматривать.

– Можно мне еще чаю, – просит молодой человек.

Чеслава быстро поднимает на него глаза и тотчас отводит в сторону. Марек подвигает по столу чашку. Чеслава берется за заварной чайник.

– А что же Алиша? – спрашивает Марек про другую горничную, которая прежде работа у тетки.

– Пани Фелиция ее выгнала, – обиженно поджимает губы Грася. – и я считаю, правильно сделала.

– Что так?

– Много она о себе думать стала, – хмурится Грася. – А уж куда Алиша потом подалась, я и не знаю. Мир большой… Ну вот, опять! Ты что, галок считаешь?

Марек быстро убирает руки со стола. Чашка уже полна до краев и черный, как деготь чай льется через край и бежит по столу.

– Простите, – говорит тихо Чеслава.

Горничная ставит чайник на стол и поправляет упавшую на глаза челку. Мареку кажется, что в ее больших льдистых глазах горят лукавые искорки.

– Я сейчас все приберу, – говорит Чеслава.

Она приносит с кухни полотенце и вытирает стол.

Марек ест пирог с визигой, запивая чаем. Он глядит в окно на темнеющий за оградой палисадника сосновый бор. Молодому человеку вспоминается широкое невыразительное лицо Алиши, её черные немного раскосые глаза и маленькие яркие губы. Её плотно сбитая, невысокая фигурка.

– Алиша почему-то терпеть меня не могла, – вспоминает Марек, – Она частенько ябедничала пани Фелиции. Как-то раз мне из-за неё хорошенько влетело…

– А где же тетушка? – спрашивает, внезапно спохватившись, Марек.

– Пани Фелиция вызвала такси и поехала в Картузы, – отвечает горничная. – Сказала, что на телефонную станцию.

– Зачем это? – удивляется Марек, а у самого холодеет в желудке и вкусный пирог уже не лезет в рот.

– Сегодня почтальон принес телеграмму из Варшавы. Как пани Фелиция ее прочла, у нее сразу настроение испортилось. Накричала на меня ни за что. А после собралась и поехала в Картузы.

– Выходит, я с ней разминулся, – бормочет Марек и пытается вспомнить не видел ли он такси из окна автобуса.

– Да что я же сижу, – поднимается со стула Грася, – Чеслава, милая, а ну пойдем-ка во двор. Мы с тобой о чем уговорились?

– Да, пани Грася, – тихо говорит Чеслава.

Марек поглядывает на панночку, и опять ему мерещатся веселые огоньки в ее светлых, как у лайки глазах.

– Ты верно думала, что я позабыла, раз пан приехал? А я и верно, позабыла, только сейчас вспомнила. Ну-ка, пойдем… Пан, ежели вы с дороги проголодались, – оборачивается к Мареку горничная, – то в кладовке есть сыр и вареная телятина. Я за четверть часа управлюсь и подойду…

Долговязая худая Грася выходит из-за стола, толкает дверь и спускается по широкой лесенке во двор. Следом идет Чеслава.

Марек поднимается из-за стола и ходит туда-сюда по гостиной. На сердце тоскливо и беспокойно. Он допивает остывший чай и хмуро глядит за окно. Но в сосновом бору ни души. Меж стволов плывет синий сумрак. Звука мотора не слышно.

– Пойти что ли, умыться с дороги, – думает Марек.

Марек выходит во двор. Пару лет назад, в углу двора бригада из Картузов соорудила душевую кабину с газовой колонкой для нагрева воды. Первым делом Марек проверяет, есть ли вода в большом сваренном из нержавейки баке. Воды в баке примерно половина. Молодой человек отворачивает вентиль, чиркает спичкой. Газ вспыхивает с громким хлопком и горит ровным пламенем, роняя синеватый отсвет на руки и лицо Марека.

Молодой человек стоит возле душевой кабины и не знает, чем занять время. Двор, пристроенный позади теткиного дома, довольно просторный. У дальней стены стоит садовый инвентарь. По левую руку – большие ворота, сейчас запертые на засов, а справа душевая кабина и пара чуланов. В одном чулане стоят старые улья и велосипед Марека. А что в другом Марек и не помнит вовсе. Но только там, в этом чулане сейчас горит свет! Тусклая электрическая лампочка светит сквозь узкие щели в дощатой стене.