Анастасия Косарева - Несколько подарков с пометкой «Для Золушки»

Но у меня было такое ощущение, что одноклассники что-то скрывали. И я одна не понимала, что же происходит на самом деле. Как же я была далека от правды…

Прошло два месяца. Это время было самым лучшим периодом времени в моей жизни, когда я не задумывалась об обмане, когда я не ждала ножа в спину. Мы гуляли после школы и проводили вместе все выходные, даже уроки делали вместе. Мама сдувала с моего ухажёра пылинки, и, в отличие от Науменко, он не лез ком не с грязными намёками, а терпеливо ждал моего совершеннолетия. Планы были грандиозными.

Сегодня мы собирались с ним идти в боулинг, но он опаздывал. Я кормила своё самолюбие электронным циферблатом телефона. Его всё не было. На звонки он не отвечал, на сообщения тоже. Я волновалась, потому что на дорогах сейчас достаточно идиотов с покупными правами.

Вдруг, мобильник завибрировал. Звонил Науменко. Я нехотя приняла вызов.

– Что ты хотел? – я не желала с ним разговаривать, поэтому старалась отделаться от него как можно быстрее.

– Я был прав тогда. Он такой же, как и все.

– Ты о чем? – я пыталась понять его слова.

– Он у Соломахиной. И они там одни. Теперь дошло?

Он сбросил вызов.

В голове что-то щёлкнуло, и я рванула к однокласснице, которая так мастерски набивалась в подруги в начале учебного года. Не помню, как я дошла до пункта назначения. Очнулась тогда, когда стояла напротив её двери. Я начала звонить. Никто не открывал. Я пнула дверь ногой, и она со скрипом ударилась о стену прихожей. Внутри всё сжалось. Преодолевая страх, я прошла в гостиную. То, что я увидела, не удивило меня ни капли, но оправдало мои самые страшные ожидания. На диване сидел Калинин. Он судорожно пытался расстегнуть рубашку. На коленях Славы, лицом к нему сидела Таня, которая помогала расстегивать пуговицы.

Я хотела облокотиться о стену, но промахнулась и опрокинула вазу. Она звонко разбилась. Ребята на диване прервались и повернулись в сторону источника звука.

– …не буду мешать… – прохрипела я. Голос пропал куда-то вместе с силами, но надо было идти. Надо было бежать оттуда, и я рванула вниз по лестнице, из подъезда вон, бежать… быстрее… быстрее!!!

Мимо проносились люди, машины, витрины магазинов…

Я молилась, чтобы мамы не было дома. И мне повезло. Она увезла кота в ветеринарную клинику. Я заперлась в своей комнате и начала рыдать. Как только я закрывала глаза, всплывала одна и та же картинка. На полу плакать было холодно, и я перебралась на кровать, свернувшись калачиком. Мой плач убаюкал меня.

Порывами дождь барабанил по крыше. Я проснулась. Во рту пересохло, голова болела, в телефоне 16 пропущенных звонков, 13 из которых от Калинина. И сообщения: «Возьми трубку. Нам надо поговорить» . Одно я знала точно: не сегодня.

– Чёрт!!! Да не может быть!!! Козёл!

Я швырнула телефон в стену. Аппарат с треском разлетелся на запчасти, а экран стал похож на мозаику. Дрожащими руками, вытирая слёзы, я достала свой старый телефон из ящика стола. Этот мобильник пережил не одно падение.

Было до такой степени паршиво, что хотелось выть и на стены лезть.

Как только я нашла симку в обломках сотового и включила свой старенький кирпич, пришло SMS. Писал Сергей.

«Привет. Чем занимаешься? Мы скоро приедем к вам. Ставь чайник.»

– Вот только этого мне не хватало, – прошипела я недовольно, – Мама, какие гости, твою медь?

Я собрала осколки разбитого телефона и, выбросив их в мусорное ведро в ванной, уперлась в дверь головой. Мое состояние невозможно было описать на этот момент. Мне хотелось верить, что всё будет куда лучше.

Буквально через пять минут за окном раздался скрежет тормозов.

– Ну почему всё сейчас? – я обхватила голову руками, но собралась духом, вытерла слёзы и повернулась к раковине.

Холодная вода обжигала лицо.

– Помнишь? Не раскисать! Соберись, тряпка! – ох, этот чёртов комок в горле.

Я спустилась вниз. На глаза попались мои очки для работы за компьютером:

– Это хоть немного отвлечёт от моих красных глаз.

Дверь открылась, и в прихожую ввалились гости. В руках Сергея была коробка с тортом.

– Здравствуй Эльвира! – произнесла высокая кареглазая блондинка, – Меня зовут София. Я мама этого оболтуса.

– Да, я уже поняла… (помню я твои фотографии в рамочках). Здравствуйте.

– Привет! – крикнул с кухни Науменко.

– Эля, идите пока наверх. Нам с Софией надо кое-что обсудить. Сейчас приедет съёмочная группа. Им понадобилось снимать меня в восемь вечера. Займитесь там чем-нибудь. – мама выглядела уставшей.

– Мама, ты скоро в обмороки падать будешь. Твои синяки под глазами не замажет ни один профессиональный визажист. Ты сегодня ела?

Она закатила к верху глаза:

– Так! Кто тут старшая?

– Наверное, я!

Не успела мама возразить, как в дверях показалась стойка софитов. Съёмочная группа приехала.

Скорчив недовольное лицо, я пошла в комнату. Голова раскалывалась.

– Как ты? – спросил Сергей. – Выглядишь не важно. Я тут принёс тортик и чай. Давай поговорим. Мы давно с тобой не разговаривали по душам.

– Я не в порядке и это факт. За торт с чаем спасибо, а по душам мы с тобой никогда и не разговаривали. – я пыталась сорвать на ком-нибудь свою злость и обиду.

– Тогда давай наверстаем упущенное. – он поставил поднос на письменный стол.

– Что именно тебя интересует? Больно ли мне? Больно. Плохо ли мне? Очень. Но это не больнее, чем ТОГДА. Поверь, я помню.

– Я не это имел в виду. – он положил руку на моё плечо.

Я с силой пихнула её в сторону:

– А что?

– Ты такая счастливая сегодня утром бегала, а сейчас. Лучше бы я не звонил тебе и не говорил кто, где и с кем.

– Ну, лучше горькая правда. – в горле опять образовался комок.

– Таня мне как-то сказала, что Калинин ей нравится еще с седьмого класса. А сегодня книгу ей занес, а там даже дверь не закрыта была. И ведь, вроде, он расстался с ней давно уже. Какого лешего он к ней попёрся?

– Мне всё равно. – выдавила я, глотая слёзы.

– Раз вы не пара, я могу пригласить тебя на свидание.

Я забыла, что плакала. От такой наглости мои глаза стали размером с пятирублевую монету:

– Ты издеваешься надо мной? Какое свидание может быть?

– Обыкновенное! Отвлечёшься от всего, что вокруг. – он наступал, как Гитлер на Россию, с упорством.

Я села за письменный стол и стала ковырять ложкой торт, в надежде, что это всё скоро закончится, если я буду его игнорировать.

– Нет. Извини. Я не могу вот так… не могу.

– Мне хватило взглянуть на тебя, чтобы понять, что творится в душе, – и Сергей подошел ко мне. Он обнял меня за плечи и тихо произнёс:

– Ты мне очень нравишься. Не отказывай мне, пожалуйста.

Я подавилась куском бисквита.