Елена Виг - Второй шанс. Роман в новеллах

– Это не нравоучения! Я за нее беспокоюсь, вот и все.

Они пререкались, забыв о ее присутствии на кухне, а Вера мыла посуду и думала, что действительно не очень понимает свою мать. Она никогда не одобряла никаких потенциальных женихов своих дочерей, вернее старшей дочери, потому что у Веры их просто не было. Люба была симпатичная, веселая, нравилась парням, но у матери всегда находились неубиваемые аргументы, позволяющие «трезво взглянуть» на кавалера. Как правило, это заканчивалось более или менее болезненным разрывом. Но мать считала, что лучше немного поплакать сейчас, чем плакать потом всю жизнь. Так было и с Марио, Аниным отцом, который готов был жениться на Любе, ждал ее в Италии, писал письма, обрывал телефон. Но Надежда Петровна так красочно описала дочери жизнь в чужой стране, где нет никого, кто мог бы тебя поддержать, и где ей придется не только учить чужой язык, но и встраиваться в совершенно чужую культуру, что Люба разорвала помолвку, хотя уже знала, что беременна.

Вера слышала тогда, как ругались мама и бабушка за закрытой дверью, из-за которой доносились только отдельные фразы: «опять хочешь ее на всю жизнь несчастной сделать?» «не несчастной, а разумной, отвечающей за свои поступки!», «она любит его, а ты просто не знаешь, что это такое», «знаю, и посмотри, что эта любовь мне принесла».

Люба страдала, Марио страдал, мама тоже по-своему страдала. Но потом все утряслось, родилась Анечка и некогда стало думать о любви и страданиях. Через несколько лет Марио женился, но каждый год в день рождения Ани Люба получает огромный букет роз. Не нужно никакой открытки, чтобы понять, от кого они: так красиво могут поступать только итальянцы!

Надежда Петровна теоретически никогда не отрицала права своих дочерей на личную жизнь, но практически декларировала, что в своем доме не потерпит никаких чужих мужчин. Вот и пойми ее после этого! «Если мужчина, то только со своей жилплощадью», – говорила она. «Женщина должна быть самодостаточна и ни в чем не зависеть от мужчины – ни материально, ни морально», – еще один тезис, который вбивался им в голову с ранних лет. Если перевести эти тезисы в плоскость реальной жизни, то это означает, что главное женщине – получить профессию, которая будет ее кормить. Только после этого она может искать себе мужчину с квартирой, причем желательно подходить к этому процессу с холодным сердцем, потому что страстные чувства делают женщину морально зависимой, а этого допустить никак нельзя. Не за это боролись!

Вере казалось, что Люба научилась жить по заветам их матери. Работа в ее жизни всегда была на первом месте, а мужчины то появлялись, то исчезали, что, похоже, ее не слишком волновало.

В Вериной жизни мужчин вообще не было, она считала, что внешне ей до сестры далеко, да и характер был другой. То, что Стас предложил ей не любовь, а дружбу, только утвердило ее в убеждении, что она не может нравиться мужчинам. Все уговоры бабушки, что она очаровательна, Вера пропускала мимо ушей – не может бабушка быть по отношению к ней объективной. Вообще она была очень строга, никаких комплиментов со стороны коллег не допускала – пусть ценят в ней профессионала, а не смазливую мордашку. Коллеги все поняли – комплименты прекратились.

«Не всем быть красавицами и покорять мужские сердца, – думала она, – дружба с интересным мужчиной – тоже хорошо, особенно учитывая его отношение к ее любимому сыну».

На первомайские праздники Стас предложил им поехать на дачу. Люба уезжала с очередным ухажером в Турцию, поэтому Аню пришлось взять с собой – та устроила скандал и ни за что не хотела оставаться с бабушками, если Вера с Сашей уедут.

– Да в чем проблема? – сказал Стас, – Бери ее с собой, места всем хватит.

Когда они приехали, Катя с семьей уже была на месте и перемывала все на кухне после зимы. Вере она тоже сразу нашла дело, так что знакомство прошло очень легко, без чувства неловкости. Конечно, Вера не может считаться «девушкой» Катиного брата, но тот в последнее время проводил с ней и Сашей много времени, поэтому ей хотелось понравиться сестре Стаса. Сама же Катя Вере приглянулась сразу – веселая, деловая, она была настоящей хозяйкой этого дома и, если не главой, то, уж точно, мотором этой большой чисто мужской семьи, включающей и ее старшего брата.

Мальчишки гоняли по участку мячик, пытались попасть в кольцо, прикрепленное на сосне. Аня же пробовала свои женские чары на Лёне, Катином муже. Устоять перед ней никто не мог, поэтому они с Лёней вместе разжигали дрова на мангале и о чем-то оживленно беседовали. Стас пытался научить Сашу баскетбольным броскам, но безуспешно – тому не хватало ни росту, ни координации. Но удовольствие получали все, независимо от спортивных успехов.

– А тебе он нравится, – не спросила, а констатировала Катя, проследив за Вериным взглядом, обращенным на Стаса.

Вера покраснела, как будто ее застукали за чем-то непристойным.

– Я вижу, что нравится, – Катя явно получала удовольствие от Вериного смущения.

– Даже если и так, то это ничего не меняет. Мне кажется, что либо это я конкретно ему не нравлюсь, либо он вообще женщинами не интересуется. Но Стас очень хороший, мы с ним друзья, – сказала она.

– Знаешь, он действительно очень хороший, – подтвердила Катя, – хотя иногда ведет себя, как полный придурок. Он был бы отличным мужем и отцом, просто не на ту женщину в свое время наткнулся. Ну, ничего, еще не вечер, все образуется. Ты давай, салат режь, а то вся эта голодная братия скоро набежит, а у нас еще ничего не готово.

Некоторое время они работали молча.

– У вас здесь так замечательно! – Вера первой нарушила молчание.

– Согласна. Иногда утром проснешься – ветки груши в окно заглядывают, рядом лежит любимый мужчина, и думаешь, что никогда бы отсюда не уезжала. Черт с ней с работой, с этим городом проклятым, с этой суетой. Ничего не нужно, только вот это, – она обвела рукой, в которой была зажата тряпка, мир за окном – поляну с пробивающейся новой травкой, деревья на участке, лес, темной холодной зеленью выделявшийся на горизонте. – Понимаешь?

– Не знаю, наверное… У меня такого никогда не было, мне трудно представить.

– Ничего, поймешь со временем, – сказала Катя. – Ой, Вер, гляди, кто это там бегает. Смотри, какой хорошенький!

По поляне бегал щенок, облаивая ребят и стараясь угнаться за мячиком. Ему было месяца три: лопоухий, косолапый, белый с коричневыми пятнами, он был похож на забавную плюшевую игрушку. Вера наблюдала, как Аня с Сашей носятся за ним, а тот довольно успешно уворачивается, не давая себя поймать, или пытается укусить детей своими маленькими зубками.

– Мама, посмотри какой! – закричал Саша, увидев выходящую из дома Веру.