Елизавета Котова - Медленная река

Мои мысли были рядом с Джеймсом, поэтому уже в следующую секунду я ощутила толчок и прилетевшие на меня капли пота. Чья-то рука схватила меня за локоть и дернула в сторону. Все это произошло в считанные секунды, я даже не успела убрать камеру от глаз. Двухметровый баскетболист с розовой мокрой от пота кожей, извиняясь, небрежно махнул мне рукой и побежал дальше. Я обернулась на свою спасительницу, фотографа из другого журнала.

– Спасибо!

– Тебе следует быть осторожнее, с твоей хрупкой комплекцией такая гора может тебя раздавить.

Я улыбнулась. Такие ситуации не редкость во время съемки, фотограф всегда немного рискует – как камерой, так и целым носом. Когда я снимала чемпионат мира по пляжному футболу в другой стране, мячи над нашими головами летали чаще, чем чайки над Средиземным морем. После матча я отправила фотографии редактору и поехала в Вест-Сайд, на встречу с Эшли.

С Эшли мы познакомились, когда я редактировала колонки для фэшн-журнала, в котором она работала фотографом. Мы сразу же подружились, и дружба с ней была для меня важна не только по причине необыкновенной любви к ней, но и потому, что эта девушка была для меня в своем роде образцом для подражания. В ней было то, что я потеряла в себе. Чувство собственного достоинства и самоуважение. Эшли была хрупкая и маленького роста, но во всей ее фигуре, походке, взгляде голубых серьезных глаз, манере подавать себя, даже в одежде чувствовались сила и энергия. Весь ее образ говорил: «У меня есть свое мнение, и больше всего на свете я люблю себя. И если ты ведешь себя хуже, чем я заслуживаю, ты идешь к черту, как бы я тебя ни любила». Эшли всегда шла очень быстро, уверенно и твердо. Когда она хотела что-то доказать, она наклоняла лицо к собеседнику, словно собиралась поведать секрет, слегка расширяла глаза и снисходительно улыбалась. Если кто-то вредил Эшли или вставал у нее на пути, она была очень жесткой и морально уничтожала соперника. Она любила конкуренцию и воспринимала зависть как одну из движущих сил. Однако, если ты становился другом этой девушки, она поддерживала с такой нежностью и заботой, что не возникало сомнений в чистоте ее сердца.

У Эшли есть парень Лиам. Они сошлись во второй раз, так же как я собиралась сойтись с Джеймсом, после долгого перерыва. Лиам носит ее на руках и готов сделать все что угодно ради нее. Но я прекрасно знала: стоило ему допустить небольшую ошибку, Эшли без истерик, долгих разговоров и слез отстранялась, и Лиаму приходилось очень долго добиваться ее прощения. Я знала, что, если ошибка будет серьезнее, моя подруга, невзирая на свою боль и крепкую любовь к Лиаму, завершит их многолетние отношения. Однако 99 процентов времени у них все было прекрасно, Лиам оберегал Эшли и заботился о ней каждую секунду, а девушка дарила ему свою любовь и мотивацию для мужских подвигов. В этом была вся Эшли. Подруга стала для меня кем-то вроде духовного наставника, даже не подозревая об этом.

– Грейс, наконец-то мы встретились! Я заказала нам тыквенную кашу и матчу!

– Кто же ест кашу на ужин, Эшли?

– Я ем. Если тебе не нравится, иди закажи что-то другое, пока заказ еще не готов.

– Да нет, я не против каши. К тому же я обожаю тыкву, ты же знаешь!

Я опускаюсь на деревянный стул напротив Эшли, и она выжидательно смотрит на меня. Она выглядит, как всегда, великолепно – идеально прямые блондинистые волосы, перламутровые тени, полосатая рубашка на одно плечо и большие плоские золотые сережки. Забавно, но почему-то самыми лучшими моими подругами всегда оказывались девушки со светлыми волосами и глазами. Как и та девушка, с которой у меня были непродолжительные отношения. Может, это потому, что я сама – обладательница смуглой кожи, никогда не обгорающей на солнце, больших карих глаз (цвета мармелада со вкусом кока-колы, как поэтично выразилась одна моя знакомая) и прямых темных волос? Словно бы я родилась в Испании или Португалии, а не в Сиэтле, одном из самых дождливых городов США.

– Рассказывай, – улыбается Эшли, и ее лицо от заинтересованности приобретает хитрый вид, как будто она цыганка, а я богач с толстым кошельком. – Ты уже пригласила Джеймса встретиться?

– Нет, – усмехаюсь я. – Не думаю, что это удачная мысль сейчас. Наверное, еще слишком рано. Но, конечно, я очень хочу.

– На твоем месте я бы уже позвала его. Смысл тянуть кота за…

– Эшлииии… – я со смехом закатываю глаза.

Официант приносит нам две тарелки горячей каши со сладкими яблоками, и воздух наполняется ароматами тыквы, пряностей и сиропа.

– Я просто правда не понимаю, почему ты тянешь, Грейс. Эта встреча дала бы тебе ответ на многие вопросы.

– Не могу же я так навязываться ему.

– Ты уже написала ему первая. Если Джеймсу нужен был знак, что чувства к нему все еще остались у тебя, он его уже получил. Грейс, вообще-то я не думаю, что тебе стоит возвращаться к нему…

Я зачерпываю ложкой желтые зернышки каши и размазываю их по стенкам тарелки. Я очень люблю Эшли, но кажется, сейчас будет непростой разговор.

– Почему?

– Потому что ты не умеешь быть одна.

Есть вещи, о которых мы знаем, – и именно потому, что мы о них знаем, не любим, когда о них говорят другие.

– Я умею быть одна, – тихо говорю я, но звучит немного фальшиво. – Просто я скучала по нему все это время, вот и все.

– Да, но написала ты ему только сейчас, когда осталась одна. Еще не прошло и месяца с тех пор, как ты рассталась с Люком и…

– Слушай, нет, моя совесть просто не позволила бы мне сделать этого, находись я в отношениях с Люком или любым другим парнем. Да и вообще, почему ты это говоришь? Я же ушла от Люка, в конце концов.

– Да, ушла, – Эшли тыкает в мою сторону ложкой. Ее голос становится на тон выше. – Но сколько он тебе причинил боли, пока ты была рядом и терпела это! Эти вечные скандалы, его невыносимая подружка, оскорбления! А помнишь, как мы встретились после того, как он…

– Только не об этом, – видимо, мой взгляд был очень красноречивым, потому что Эшли напряженно замолчала. Между нами повисла неловкая тишина. Минуту мы делаем вид, что крайне поглощены едой, и стараемся не смотреть друг на друга. В конце концов, Эшли вздыхает, отпивает матчи и продолжает говорить.

– Хорошо, Грейс, я просто волнуюсь за тебя. Ты была в таком отвратительном состоянии последний год. Эти проблемы с прошлой работой, поиск новой, Люк… Я не хочу снова слышать от тебя, что ты хочешь покончить с собой. Ты можешь делать что угодно, но я считаю: ты подсознательно ищешь себе человека, который будет делать тебе больно, даже если не хочешь этого. Ты позволяешь оскорблять себя, относиться к тебе просто, как к собаке, пинать без конца. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива, поэтому тебе стоит не начинать новые отношения, а научиться быть одной и относиться к себе с уважением. И пойти к психотерапевту.