Ирина Мельникова - Лаборатория чувств. Часть 1

Я смеюсь. Но в её словах определённо есть доля правды. И очень большая.

Потом возвращается Лида, и по её виду становится ясно, что парень с красными волосами должного впечатления не произвёл.

– Не спрашивайте ничего, – перехватывая наши любопытные взгляды, бросает она и падает на кровать.

– Где вы хоть были можно поинтересоваться?

– Ходили в скейт-парк. Это точно было свидание? Меня чуть не покалечили.

– Я о своём такого же мнения, – сообщаю в ответ.

Постепенно Лиду удаётся немного разговорить, и вечер мы проводим весьма компанейски. Только Лера отсутствует, но мы её не ищем.

А когда перед сном отправляемся в душ, находим под дверью записку Татьяне. От Пети. И хоть она делает вид, что ей это всё безразлично, улыбка, которую она отчаянно пытается спрятать, говорит об обратном. Мне тоже было бы приятно получить такое послание. Пусть даже от Антона. Но ждать от него подобного не приходится. Нечего и надеяться.

Завтра у нас второе свидание. Теперь его готовлю я. И организаторы уже знают идею – мы обязаны их уведомить. Ведь и билеты покупают они, если нужно.

Думаю, мой спутник точно не останется равнодушным. Раз уж он такой музыкальный – должен оценить по достоинству.

Я просыпаюсь раньше будильника. Лежу и слушаю, как тикают часы у изголовья моей кровати.

Ещё чуть-чуть – и раздастся этот мерзкий звук, обозначающий «подъём». И снова завертится безумная карусель.

Тик-так… Тик-так…

Одеяло натянуто до подбородка и в нём уютно как в коконе – маленькое укрытие от этого мира.

Тик-так…

Неужели ради денег можно пойти на всё? Продать себя, продать тело, играть на камеру в счастливую жизнь, притворяться и так же учить жить других.

В какой из этих моментов теряешь себя? Ту, настоящую, что рисовала себе красивые картинки без зла и боли. А теперь и зло, и боль сумели не только проникнуть в мою жизнь, но и проросли во мне глубоко, с корнями.

Тик-так…

Наверное, если долго вот так лежать и думать, можно сойти с ума.

Но, видимо, и этого здесь не позволят, потому что раздаётся звук будильника на весь дом, и девчонки на соседних кроватях начинают ворочаться и причитать:

– Ну зачем нам вставать в такую рань? Мы что, в армии?

У меня энтузиазма гораздо больше. Сегодня моё свидание. Моё – потому что руковожу им я, и сегодня график Антона зависит от моих предпочтений. А я уж постараюсь на славу. И плевать, что это фиксируют камеры.

Выбираюсь из кровати и иду чистить зубы. За завтраком ловлю на себе его взгляд и довольно улыбаюсь. Да, в его взгляде – неприкрытое любопытство, смешанное с сомнением: что же я приготовила? Скоро узнаешь, милый. Если я обещала проблемы, я создаю проблемы.

Через сорок минут мы встречаемся в холле. На нём белая футболка, сверху – расстёгнутая джинсовая рубашка, на ногах тёмные брюки и белые кроссовки. Не могу не отметить, что ему это очень идёт, придавая неброский аристократичный вид. Хотя вслух этого, разумеется, никогда не скажу.

Я в цветном сарафане с широкой юбкой. Стилисты постарались. Жаль, что после всё это нужно отдать обратно.

– И куда мы? – слышу я вместо приветствия.

– Для начала: здравствуй, – с самой милой улыбкой на свете роняю в ответ.

– Если ты не заметила, мы уже виделись за завтраком.

– Я хочу поздороваться лично.

Он хмыкает.

– Ну, привет. Теперь ответишь на мой вопрос?

– Это сюрприз. Но я уверена, он придётся тебе по душе.

– Почему-то я в этом нисколько не сомневаюсь, – усмехается Антон и следует за мной.

Мы поменялись ролями, и мне это о-о-очень нравится. Триумф в моих венах заставляет улыбаться по-настоящему и едва не пританцовывать на месте.

Машина доставляет нас в роскошное здание в центре Москвы, и парень, быстро стрельнув глазами афишу, возмущается:

– Концерт симфонической музыки? Ты серьёзно?

– Да. Я решила сыграть на контрасте.

– Спасибо, что не этот твой Тишман.

– К сожалению, он в эти дни не даёт концертов.

– Надо написать ему «спасибо».

Я не отвечаю. Отыскиваю места по билетам – весьма хорошие, в партере, – и жду начала. Антон в это время разглядывает публику и, похоже, это весьма его занимает.

Наконец свет гаснет, звучат аплодисменты.

– Я думал, концерты дают только по вечерам, – шёпотом сообщает парень.

– Это зарубежные гастроли. У них концерты в Москве только несколько дней, зато два раза в сутки. И, как видишь, полный зал.

Несколько произведений мы сидим, наслаждаясь музыкой. Во всяком случае, я наслаждаюсь.

А потом Антон опять ко мне наклоняется:

– А у них ускоренной версии нет для любителей вроде меня? Быстренько отыграли и всё: антракт и в буфет?

Я не могу сдержаться и хмыкаю.

– Нет. Не мешай слушать.

Он замолкает, но иногда краем глаза я замечаю его мученический вид и ликую. И откуда во мне такое злорадство?

В антракте он тащит меня в буфет, аргументируя тем, что ему нужно подкрепиться, чтобы выдержать эту пытку ещё час. А когда концерт наконец завершается, тащит скорее на выход.

– Мусорка там, – кивает в сторону, заметив, что я тереблю в руках билеты.

– Я знаю.

– Тогда зачем тащишь это с собой?

– Сохраню на память.

Его лицо делается таким удивлённым, словно он едва сдерживается от вопроса: «Эй, с тобой всё в порядке?» К счастью, комментировать ситуацию он благоразумно не стал. К своему счастью.

А вот я обратно еле иду – ноги натёрла, а пластыря нет. Утешает мысль, что скоро смогу сбросить обувь и вновь почувствовать себя комфортно. Но вот засада: едва мы выезжаем из столицы, автомобиль глохнет. Водитель несколько раз пытается его завести, но безуспешно.

– Придётся вам, ребята, на автобусе добираться. Деньги есть? Тут недалеко остановка. Скажете, до турбазы. Минут за двадцать доедете.

И мы вчетвером – я, Антон и два оператора – тащимся в указанном направлении. Причём я уже откровенно хромаю и спину держать нету м о чи. Хорошо хоть уже не снимают.

– Туфли, смотрю, удобные, – хмыкает парень.

– Спасибо за сочувствие, – выдавливаю в ответ.

– Можешь опереться на меня, – милостиво подставляет свой локоть.

– Ещё чего!

– Почему-то я не удивлён.

Автобус подходит через десять минут, и в нём, на счастье, даже есть свободные места. Антон при своём росте почти в сто девяносто сантиметров, забыв пригнуться, ударяется лбом о перекладину, и я качаю головой, выражая тем самым всю степень его везения.

– Вот блин! – плюхается он рядом, потирая больное место. – Всё время врезаюсь во что-нибудь головой.

– А-а, так вот откуда у тебя травма мозга.

Он смотрит на меня с укоризной, но ничего не говорит. А я отворачиваюсь к окну и невольно улыбаюсь. Можно сказать, что второе свидание прошло успешно. Один-один. Посмотрим, что дальше.