Ольга Скоробогатова - Мой Леший

На его звонки я не отвечала. Сменила симку в мобильнике, и через месяц забыла о его существовании.

Мой первый любовный опыт закончился крахом. Хорошо еще, что я уже до этого поняла – он герой не моего романа. Итак, я опять жила в гордом одиночестве, но лучше уж так, чем с человеком, который тебя не любит и не ценит.

Я ходила по магазинам. Искала подарки для подруги и ее мужа. Я все-таки решила встречать Новый год у них. Они жили на окраине города – в Бутово. Купили там квартиру и только что закончили ремонт. Мне хотелось посмотреть, как они устроились, да и перспектива сидеть под елкой в одиночестве меня не устраивала. Кутузовский проспект горел огнями, магазины были полны товаров по немыслимым ценам, на проезжей части стояли в километровой пробке автомобили. Задыхаясь от выхлопных газов я свернула в переулок, двигаясь к своему дому. Я так ничего и не купила. Придется куда-то ехать еще! Мне хотелось скорее прийти домой, принять горячий душ и лечь в постель. На улице было холодно и суетно – все куда-то бежали. Я стала почти затворницей. Похоже, мне начинало нравиться мое одиночество. Я ни от кого не зависела, делала только то, что хотела сама. Никто не диктовал мне никаких условий, хочу – готовлю, хочу – ложусь спать голодной… Красота! Сама себе хозяйка!

Сейчас выпью горячего чая, посмотрю телевизор и лягу спать – подумала я. Подходя к подъезду, я увидела сидящего в неестественной позе мужчину. Он спал возле искусственной переливающейся огнями елки, которую устанавливали возле каждого подъезда в Новогодние праздники. Я наклонилась – может ему просто плохо. От него несло за версту спиртным. Пьяный!

Я прошла мимо него, поднялась на лифте, и вдруг, у меня екнуло сердце. Он ведь замерзнет. На улице мороз. Завтра все будут встречать Новый год, а ведь он и до утра не дотянет, если будет валяться на холоде.

Бросив сумку на тумбочку, возле двери, я опять вышла на улицу. Консьержка недоумевающе смотрела на меня, когда я попросила ее позвонить соседу с пятого этажа, чтобы он спустился и помог мне затащить какого-то пьяного мужика в подъезд.

– Я не имею права затаскивать сюда всех алкашей, которые валяются на улице, – сказала мне консьержка – неприятная пожилая тетка.

– Но он же замерзнет! – возмущенно сказала я.

– Пусть! Меньше пить надо! – прошипела она.

– Нельзя быть такой! – выкрикнула я.

– Какой? – уперев руки в бока, крикнула тетка.

– Такой равнодушной! – сказала я.

– Кого тут нести надо? – спросил огромный сонный сосед.

– Тут у подъезда сидит. Пьяный, – захлопотала я. – Может ему плед принести, согреется, протрезвеет и домой уйдет.

– Ну, уж нет! – заорала консьержка. – Вы по домам разойдетесь, а я тут с ним один на один останусь! Вдруг он хулиганить начнет? Коль уж ты такая малохольная, забирай алкаша к себе!

– Ну, ведь… – не договорила я.

– Я все сказала! Щас милицию вызову!

– Ладно, Иван, – обращаясь к соседу, сказала я, – тащи ко мне.

Иван взвалил, ничего не соображающего, не подающего никаких признаков жизни мужика, и потащил его ко мне на шестой этаж.

Я удивлялась сама себе! Нашла какого-то алкаша возле подъезда и затащила его в дом! Дура, дура и есть!

Сев на корточки я стала его рассматривать. Он был весь вымазан грязью, и разило от него так, что меня уже начинало подташнивать. Я взяла мокрую тряпку и стала протирать ему лицо – может, очнется? Он не шевелился. Может, помер уже?

Расстегнув его достаточно дорогую куртку, которую, судя по всему, придется теперь выкинуть, я прижала ухо к груди. Сердце билось. Он вздохнул и открыл глаза. И я его узнала!

Невероятно! Как такое может быть! Леший!

Он посмотрел на меня мутными глазами, улыбнулся и опять заснул.

От отца нам с мамой в наследство остался большой деревенский дом во Владимирской области. Мы очень любили проводить лето там, в деревне, вернее я одна. Почти все каникулы я жила в этом доме. Мама приезжала на выходные, привозила мне продукты, мы развели там огород, хотя и очень маленький, но нам хватало. Дом был большой и старый. Он нуждался в ремонте, но денег у нас тогда не было и мы об этом не думали. В палисаднике росли кусты сирени, прямо под окнами возвышалась старая черемуха, мы посадили цветы и посеяли травку – там было красиво и тихо. Воздух был потрясающе чистым, и мы с мамой не могли им надышаться, когда приезжали из загазованной Москвы.

А еще мы обожали ходить за ягодами и грибами.

В то лето грибов было огромное количество. Мы с мамой набирали много грибов и заготавливали их на зиму. Мама умела только нанизывать их на нитки и сушить, а меня наши добрые соседки научили мариновать и закручивать банки.

Как-то мы шли по лесу, солнце скрылось, но мы, не обращая на это внимания, уходили все дальше и дальше, а когда опомнились, было уже поздно. Мы заблудились. Долго мы плутали по лесу, пытаясь найти дорогу, в душу уже начала заползать паника, но ни я, ни мама старались не показывать друг другу своей тревоги.

Полные корзины тянули руки, влажные от росы волосы сбивались на глаза, мы шли и шли, сами не зная куда, тут мама остановилась:

– Уф! Больше не могу. Надо отдохнуть и оглядеться. И как у нас так получилось? Ведь я никогда не плутаю в лесу!

– А я и не смотрю, куда мы идем, всегда рассчитывая на твой компас в голове! – пыталась пошутить я.

– Компас, видимо, сломался! – устало усаживаясь на пенек, сказала мама.

– И что нам теперь делать? – испуганно спросила я. – В лесу, как назло, никого.

– Я и не люблю никого в лесу встречать. Но сейчас была бы рада и лешему! – потом, помолчав, сказала, – Мне твой отец когда-то рассказывал, а ему его бабушка, ты ведь знаешь, он родом из этих мест, что когда люди плутают в лесу – это их леший крутит. Надо снять с себя всю одежду, вывернуть ее наизнанку, а потом снова одеть. И обувь тоже – правый сапог на левую ногу, а левый на правую. Я тогда смеялась до слез, а он был серьезен и моего веселья не разделял.

– Вы что, в лесу плутали? И проверяли этот способ? – хихикнула я.

– Нет. Он в лесу был как дома. Это он приучил меня к лесу, – из глаз у нее потекли слезы, и она стала вытирать их мокрым рукавом куртки.

– Не плачь, мамочка! А то и я тоже расплачусь! – захныкала я – Мне тоже его очень, очень не хватает!

– Зря я его тогда отпустила! Не надо было ему ехать туда! – задумчиво сказала она. – Их ведь там беззащитных всех перестреляли. Он хотел помочь, да и денег подзаработать. А вышло вон как!

– Мама, успокойся, теперь уж много лет прошло, надо как-то дальше жить!

– Просто я ведь не хотела его в Чечню пускать. Но он ведь, знаешь, какой был! Убеждал, что его помощь как специалиста там очень нужна. А им ничего не надо! Им помогают, а они мирных строителей расстреливают. Бандиты там одни! Я бы их колючей проволокой огородила и никого бы не выпускала!