Евгения Кирилова - Братство

– Я с каждым днем узнаю тебя все больше и это только разжигает мои чувства. Я все больше и больше влюбляюсь в тебя!

Опять поднимаю голову и удивленно смотрю на него. Он берет мое лицо в руки и гладит щеки большими пальцами. Я пытаюсь вывернуться от его прикосновений, но он не выпускает моего лица. На улице уже темнеет, и с океана дует холодный ветер. Я съёживаюсь от холода, на мне ведь только танцевальный костюм, который прикрывает меня лишь на 30%. Он снимает свой пиджак и пытается надеть на меня. Я противлюсь, но в итоге сдаюсь, потому что правда замерзла. Мне сразу становится так тепло. К тому же, меня окутывает восхитительный аромат его туалетной воды. Я сразу как будто пьянею: закрываю глаза и полностью поддаюсь его чарам. Незаметно оказываюсь в его объятиях, меня перестает трясти от холода. Мне так уютно рядом с ним. Мы сидим так какое-то время, пока нас не прерывает звонок его телефона. Я резко прихожу в себя и отодвигаюсь от него на полметра. Струи холодного ветра сразу обдают мне лицо. Я вздрагиваю. Еще секунду назад он защищал меня от всех невзгод на свете. Странно, но мне так спокойно с ним. "Боже, что я делаю?! Что за мысли у меня?!"

– Да… да, мы на аллее напротив, – отвечает он кому-то. – Ну, вот и твои цветочки приехали. – Какой-то парнишка, одетый в спортивный костюм, протягивает мне букет. Пока я затуманенно смотрю на него, Марк берет букет в свои руки и кладет рядом со мной. Тот быстро удаляется туда, откуда пришел, не сказав ни слова.

– Нравятся?

– Что? – я все еще ругаю себя за столь доступное поведение и не понимаю о чем он.

– Цветы?

Я возвращаюсь в реальность и смотрю на букет. Мои мысли крутятся вокруг его признаний в любви и до цветов мне сейчас нет дела совсем.

– Ну, хорошо, а что мне делать с этой твоей любовью? – я резко меняю тему. – Я не испытываю даже толики симпатии к тебе!

– Я не верю тебе! – он откидывается на спинку лавки и демонстративно закидывает руки за голову. – Твои глаза говорят о другом!

– Нет! Ты заблуждаешься! Вот представь, я тебе сейчас на блюдечке поднесу кусок вишневого торта и скажу его съесть. И не важно, голоден ты или нет, любишь ли ты вишневый торт или нет, я просто буду тебя заставлять его съесть! Какова будет твоя реакция? Ты будешь отворачиваться, но я все равно буду пихать этот кусок тебе в лицо! Тебе понравится такое? Ты проголодаешься? Ты начнешь любить такой торт?

– У тебя очень странное сравнение! – Марк рассмеялся.

– Зато очень доходчивое! – Я сдержанно выдавливаю улыбку.

– Я дам тебе время. Конечно сейчас я неуместный кусок вишневого торта "после шести". Но через пару дней ты проголодаешься и захочешь съесть даже такой кусок!

– Мы так и не придем к пониманию. Но это твое дело! Как знаешь! Мне пора идти! – Я встаю и беру цветы.

– И все же ты принимаешь мои цветы, – ехидно замечает он.

– Да, потому что они мне нравятся!

– Хм, – он усмехнулся и опустил голову вниз, широко улыбаясь. – Вот видишь, у меня уже одно очко! – довольно замечает он.

– Это ничего не значит! – строго отмечаю я.

– Давай вернемся внутрь, пока ты совсем не замерзла, – мягко произносит он, подходя ко мне. – На тебе почти нет одежды! – уже строже говорит он.

– Да, мне нужно работать!

Заходим в клуб, к нам несется Пипи с телефоном в руках.

– Где ты была? – выпаливает она. – Я уже всех с ног на голову поставила! – Смотрит на меня, на букет хризантем, на Марка и тут же осекается. – А, ну всё теперь понятно. – Пипи тут же заулыбалась. – Тебе сегодня прям везет с цветами, – с радостью отмечает она и убегает.

– Почему везет? – интересуется он. А я недовольно смотрю на Пипи за ее мысли вслух.

– Мне нужно работать, – быстро исправляю положение. – Пипи уже второй день работает за двоих, мне неудобно перед ней.

– Хорошо, иди. – С улыбкой говорит он. – А я останусь здесь и буду смотреть, как ты танцуешь.

– Что?

– Это одно из моих любимых занятий! – Он точно неадекватный! Убеждаюсь в этом каждый раз. А еще упертый!

Иду к себе, чтобы поставить цветы в вазу. Смотрю на себя в зеркало. Вид измученный. Не знаю, что мне делать. После всего, что случилось мне не совсем понятно, что теперь будет. Оставляю пиджак Марка в своей комнате и выхожу на сцену через кулисы. Почему—то не могу полностью расслабиться во время танца, видимо от того, что знаю, что Марк наблюдает за мной. Людей становится все меньше, и около двух часов последнему клиенту помогли выволочить ноги из клуба. Марк стоит возле сцены.

– Эм, извините сэр, но мы закрываемся, – вежливо произносит Тэйлор, наш охранник. Видимо, этот чувак и в прям решил упорно меня добиваться.

– Разумеется, я только дождусь кое-кого.

– Все в порядке Тейлор, не волнуйся, я потом выпущу его, – также вежливо говорю я. Тейлор свой чувак. Мы с ним в дружеских отношениях. Скажу этому Марку "до свидания", чтобы он поскорее свалил. Я устала.

Мы сидим за столиком, наши ребята дружно наводят уборку – вытирают столы, моют пол – все хотят поскорее попасть домой. Это только нам так с Пипи повезло – дом, и есть наша работа.

– Я бы сидел тут с тобой часами, но тебе нужно отдыхать, – мягко говорит Марк. – Ты очень сексуально и возбуждающе танцуешь.

– Спасибо за комплимент.

– Это не комплимент! – я резко вскидываю на него свои глаза. – Твои танцы заводят не меня одного! У всех мужиков, присутствующих здесь, просто слюни текут при виде тебя!

– Это неправда. Здесь всем все равно до наших танцев, до тех пор, пока кто-то сам не захочет танцевать.

– Ты заблуждаешься! Поверь мне, как обычному среднестатистическому мужчине, традиционной ориентации! – Я снова вскидываю на него свои глаза. – Твои танцы вызывают желание и еще какое! Сколько раз тебе уже предлагали? – Тут я опускаю глаза – он прав, таких случаев было множество. Но Джек всегда усиленно защищает нас, обуславливая это тем, что у нас здесь не стрип-бар и не притон для утех, а цивилизованный танцевальный клуб. Если бы не бдительность Тейлора и Джека, вряд ли бы нам удавалось избежать всего этого. Ужасно! Меня в дрожь бросает от одной только мысли, что кто-то пьяный мог… – Вот видишь, – прерывает мои мысли Марк, – я не хочу, чтобы ты здесь работала. И если бы и танцевала, то только для меня.

– Но я не твоё достояние! – возмущенно возражаю я. Это уже сверхнаглость с его стороны. Быть чьей—то собственностью меня совсем не прельщает.

– Я знаю. Я и не пытаюсь тебя присвоить. Просто я хочу отгородить тебя от всей этой грязи. – Спокойно и уверенно заявляет он. – А теперь, тебе пора идти отдыхать. – Не знаю как, но он узнал, что я живу прямо здесь, в гримерке. – Давай, уже поздно.

Мы поднимаемся из-за стола и идем к выходу. Я открываю ему дверь на улицу.