Иман Кальби - Ничья…

– У меня нет над ним власти. Я не смогу вот так взять и убедить его. Вы переоцениваете меня.

– Забавно, а мне рассказывали другое. Говорят, он любит Вас…Влада, здесь нет маленьких. Все мы знаем, конечно, не всё, – он бросил на нее успокаивающий взгляд, от которого, однако, по ее телу пробежала волна стыда, – как он к Вам относится. Используйте это. Если нужно, блефуйте, лгите, обольщайте. Что ни сделаешь для спасения человека… А речь ведь именно об этом… Дайте ему надежду…

– А если я не хочу давать ему надежду. Если я вообще не хочу его видеть! Откуда вам знать, что я пережила?! – вспылила Влада, понимая, какими могут быть последствия действий, к которым он ее призывал.

– Что ж, дело Ваше, – сдался Иван Ильич, – мне больше нечего сказать. Вот только, Влада, не кажется ли Вам, что история зашла чрезмерно далеко. Что слишком много в нее вовлечено сил и персонажей… Что вряд ли получится после всего этого жить спокойно и припеваючи в Дамаске, писать третьесортные статьи и «водить дружбу» с некоторыми известными персоналиями…

Одним предложением он уничтожил ее. И в то же время емко описал все то, что она и так понимала. Больно, хлестко, и в то же время не придраться. Как по – дипломатически… Он был прав. Она непроизвольно стала хоть и пешкой, но все же фигурой в большой игре, в столь серьезной партии, и скажи ей об этом пару лет назад – она бы была вне себя от радости. Она с детства мечтала быть важной и нужной. В итоге так и вышло. Только вот не из – за ее мозгов, а из – за ее задницы… Только же поэтому про нее вспомнили…Наверное, нужно, чтобы она с ним снова переспала…Как они это, интересно, организуют? Ей стало горько и смешно одновременно от циничности происходящего…

– И что, заставите меня с ним спать? Будете приманивать его мной? – ярость подступила к горлу.

Иван Ильич молчал. Ответ она знала сама.

– Влада, никто ничего не будет тебя заставлять делать… – перешел он полушёпотом на «ты», явно теряя терпение – Просто ты его единственный шанс. В конечном счете, для нас он еще одна зацепка, найдем новую, не проблема. Но человек все равно умрет, если не станет интересен кому – то еще. Его убьют точно. При том, уже не важно, правительство или радикальные оппозиционеры. Король умер. Да здравствует король…

Она молчала. Он был, черт возьми, прав во всем. Сердце защемило. Это из – за нее Карим за решёткой… Это она его слабое место…

– Когда надо ехать туда? – она поняла, что выносить больше этот разговор сил нет.

– Послезавтра рано утром, а то можем не успеть – тут же ответил ее собеседник откровенно, – постараемся выкроить время при пересменке. Не стоит светить ваш контакт. Пусть знает строго ограниченный круг лиц…

Влада молча встала и направилась к двери, – Я поеду, но я ничего вам не обещаю. Я не волшебница и не мисс Вселенная.

Спустя два дня

Через два дня Влада, сидя на заднем сиденье автомобиля с водителем, заезжала в на территорию спецтюрьмы. Внутри ее все трясло, хотя внешне она выглядела прекрасно, и это после столь тяжелой, бессонной ночи и объяснений с Васелем. Зайдя в свой номер, она быстро приняла душ и одела заранее заготовленную одежду. Телесного цвета обтягивающее платье чуть ниже колен, распущенные немного завитые волосы, черные туфли Лабутан, как раз такие, в которых она была в первый день их «знакомства», красные ногти. Он никогда не видел ее с красными ногтями. Никогда не видел с красными губами и сильно подведенными глазами. Ухоженной, модной, свободной, вызывающей… И настолько разбитой внутри…Сердце стучало….

– Что я скажу? Как буду смотреть ему в глаза? Как избежать его пронзающего взгляда? – она боялась, боялась себя, боялась его.

Тянуть больше было нельзя. Влада вышла из машины в сопровождении Ивана Ильича. На крыльце ее уже ждали – какой – то сириец в военной форме, оглядевший ее оценивающе с ног до головы, так, что стало унизительно и не по себе…

Влада сухо с ним поздоровалась, после чего все они зашли внутрь.

– Я не хочу, чтобы за нами наблюдали во время разговора, – тихо проговорила девушка консулу, пока они петляли по извилистым коридорами с плохим освещением, ведомые тем самым арабом.

– Невозможно, даже если мы и согласимся, они – нет. Сирийцы и так идут на уступки, на которые раньше при других раскладах ни за что бы не пошли.

Влада выдохнула с досадой. Знать, что за ними смотрят десятки глаз…

– Я прошу, поймите это для блага…

– Влада, нет, я же сказал, – раздраженно отрезал Иван Ильич.

– Тогда хотя бы без камер. Пусть просто слушают…

Он призадумался и через минуту уступчивым тоном сказал, – я постараюсь, переговорю.

Ивану Ильичу действительно удалось убедить сотрудников не включать камеры и задвинуть жалюзи в комнате наблюдений за допросом.

Влада стояла у железной двери и думала, что все слышат, как сильно бьется ее сердце… Как страшно, стыдно и непривычно…

– Готова? – спросил сопровождающий, – он уже там.

Девушка с трудом сглотнула, горло пересохло, молча кивнула головой.

– Жми на красную кнопку у двери, если что, – лишь напомнил он ей инструктаж напоследок и впустил девушку внутрь.

***

Влада робко зашла в средних размеров комнату с неоновым освещением, от которого можно бы было сойти с ума. Посередине нее стоял стол, с двух сторон которого были придвинуты стулья. Вернее, на противоположном конце стул был уже занят….Там сидел Он.

Обреченно и печально, но все же с каким – то неистовым порывом он поднял на нее голову, и Влада вскрикнула. Красивое мужественное лицо Карима превратилось в сплошное синее месиво. Запекшаяся кровь, сине – желтые разводы, припухлости. Только болезненно скривившая его губы приветственная улыбка и его жгучий блеск глаз, все же проглядывавший сквозь вспухшие щели глаз – вот все, что напоминало о нем…Изорванная одежда, лохматые волосы, щетина…Никто не заботился о его гигиене, было понятно.

Влада попыталась улыбнуться в ответ, в нерешительности перебирая ногами, но ее губы задрожали от подступающих слез.

– Что они сделали с тобой? – только лишь смогла прошептать она.

Она резко развернулась и стала с силой нажимать на красную кнопку – Выпустите меня! – кричала девушка.

Карим опустил голову. Его сердце болезненно сжалось. Она хочет сбежать… Конечно, что еще, кроме испуга и отвращения, он у нее вызывал…И тогда, и теперь тем более…

Охранники открыли дверь, Влада выскочила вон под недовольные и разочарованные взгляды Ивана Ильича и его спутника.

– Срочно дайте мне льда и марлю или вату! – почти кричала она.

– Нет, – резко ответил сириец в военной форме.

Влада перевела не требующий возражений взгляд на консула, – Вы же хотите успеха – слушайте меня! Лед, марлю и зеленку! Прошу! – она почти умоляла, но так, что любой приказ показался бы мягче.