Маргарита Ардо - VIP Грабли

Но он добавил:

– Если на этом всё, то всех благ, я занят. Выход там же, где вход.

«Вот грубиян!» – возмутилась я, но виду не подала. Когда я подрабатывала в магазине сотовой связи ещё будучи студенткой, встречались мне и не такие хамы. Потом у меня самые дорогие смартфоны покупали.

– Как раз о входе… – произнесла я и снова чуть повела плечиком, возвращая внимание собеседника к декольте, жалея, что он не ботан, те краснеют и быстро сдаются. – Я у вас во дворе заметила дрон, плюс ваша любовь к самолётам, – я как можно изящнее указала пальчиком на белый хвост, – видела, как вы летаете. Очень профессионально! И знаете, всё это навело меня на мысль, – так, совершенно случайно, масштабность мышления никуда не денешь, ведь я специалист по ивентам любого размаха и уровня, – что через десять дней 12 апреля – Всемирный день авиации и космонавтики! Такой замечательный праздник для всех, кто не равнодушен к небесам! – Я с почти натуральным восторгом глянула на пронзительно синюю полоску неба за моим плечом и вернулась взглядом к раздражающе хладнокровному Гродскому. – Вы понимаете, о чём я?

– О любви. К небесам, – ответил этот сухарь.

От этой презрительной кривизны красивых губ я почувствовала себя членом секты, продающей душеспасительные книжки и средства для мытья посуды. Но не сдалась.

– Именно! – улыбнулась я. – Небо не любить невозможно! Подумалось, что я удачно оказалась здесь в начале апреля и, раз мы с вами соседи и уже знакомы, я могла бы потратить свой собственный отпуск на такой исключительный ивент. Спросите, зачем это вам? Я расскажу! Это могло бы повысить ваш рейтинг у местного населения, привлечь внимание и провести беспрецедентное мероприятие, которое принесёт вам лично много радости и пользы, ведь согласитесь, радость жизни в наших руках, так же, как и имидж! Это окупается сторицей!

Гродский чуть склонил голову, скрестил на груди руки и ничего не сказал, будто ожидая продолжения. Я добавила:

– Мне так и представилось: воздушное шоу днём, свежий воздух, запах трав, угощения, а с закатом в воздух можно поднять дроны. Как в Китае на Новый год вместо фейерверка или на ВДНХ. На Олимпийских играх вы тоже могли подобное видеть. Это очень зрелищно! – Заметив внимание в его глазах, я воодушевилась и вскинула руки: – Вон там, к примеру, над склоном представьте: сотни квадрокоптеров кружатся в ночи под музыку, как гигантские светлячки. Вы видели балет сверкающих дронов на фоне горы Фудзи? Здесь будет ещё красивее! Совершенно незабываемо! Парение, воздушные потоки, чудеса аэродинамики! Ах, у меня даже мурашки по рукам… И потом с помощью соцсетей можно популяризировать этот праздник, сделать так, чтобы все каждый год ждали двенадцатое апреля, День авиации и космонавтики! Он станет массовым, и люди начнут съезжаться сюда из города, из столицы, окрестных посёлков! А это же туризм, рабочие места, народная любовь! По сути дела, вы станете популярны и уважаемы в этих местах, как сам Гагарин!

Я замолчала, довольная собой, с улыбкой опустила руки, за которыми он внимательно следил. В глазах Гродского что-то зажглось.

Да-да, я учла его феодальные замашки – тот, кто выстроил подобный замок и хочет подгрести под себя всё остальное, на мой крючок обязательно клюнет. Все руководители бизнесов – немного доминанты. А доминанты предпочитают вассалов и народную любовь, если запугать не вышло. Этому явно пугать нечем. Ну?!

Сосед молчал.

Где-то вдалеке проблеяли бараны.

Пауза меня начала напрягать.

– Что вы на это скажете? – не выдержала я.

– И всё из-за одного дрона.

– Да, знаете ли, творческая мысль, она…

– Одного, – усмехнулся он. – Бракованного. По-вашему, дроны делением размножаются?

– Что? – опешила я.

Он повесил очки от солнца на рубашку и засунул руки в карманы. Лицо его стало непроницаемым.

– Понимаю, мисс, мадемуазель или как вас там, творческая мысль не предполагает знания арифметики. Как и прочих наук. К вашему сведению, чудеса аэродинамики – это если самолёт начнёт хвостом кверху взлетать. Остальное – это законы. Учебник физики, шестой класс.

– Но…

– А популярность мне нужна, как Гагарину мартышка. Кстати, если здесь местные начнут угощаться днём, к вечеру трезвыми останутся одни бараны. Баранов впечатлять я не намерен.

Те снова заблеяли вдалеке, словно уже чем-то впечатлились.

Я опешила, возмутившись хамству, но быстро нашлась:

– Допустим. Я не местная, только приехала. Нюансов не знаю.

– Угу, – он взглянул на меня так, словно припомнил вегетарианские котлетки для нефтяников.

– Можно устроить только ночной праздник, ведь космос – это ночь, звёзды! Ещё лучше – романтика! – продолжила я.

– На звёзды я предпочитаю смотреть в телескоп. Один.

«Хорошо, что я училась работе с возражениями», – мысленно фыркнула я, а вслух парировала:

– Смотреть одному на звёзды – это безусловно, прекрасно! Однако любому человеку имидж стоит поддерживать или улучшать. Мы живём в обществе, и в наше время, когда личность влияет на развитие бренда зачастую больше, чем качество…

– Плевать мне на имидж, – перебил меня Гродский и, взяв потрёпанный рюкзак с крыла самолёта, направился ко мне. Точнее, мимо. Поравнявшись, ещё раз сверху вниз глянул в моё декольте и добавил, словно прочитал это там:

– Массовость – ужасное слово. И толпы. Я ценю покой. И тишину. – Он поджал губы и указал кивком головы на забор. – Калитку найдёте или помочь?

Я почувствовала, что закипаю. Кажется, ярость даже начала проступать красными пятнами у меня на щеках. По крайней мере, они горели.

Вот же гад! Меня никто никогда не выставлял! От Дэна я сама ушла, а вовсе не из-за его мерзкого «не нравится, выметайся».

Я ошпарила наглеца взглядом. Гродский язвительно улыбнулся.

– Жаль, что не задержитесь. Но ужинаю я тоже один. И сельдерей не люблю. Как и гостей, которых не приглашал.

– Это радует! С таким, как вы, за одним столом я бы непременно подавилась, – ответила я свысока, бурля от негодования.

Он хмыкнул.

– Ну, считайте, познакомились удачно. Желаю так же освоить недвижимость.

Натуральный мерзавец! Самоуверенный кретин! Мало я его облила!

Я вскинула голову, расправила плечи и заявила небрежно:

– А насчёт законов аэродинамики… Аэродинамическая сила воздействует на профиль крыла. Если угол атаки становится критическим, над поверхностью крыла образуются неупорядоченные турбулентные вихри, самолёт теряет управление и падает вниз. Так же случается и с руководителями, которым плевать на имидж. Удачи!

Гродский поражённо расширил глаза, а я развернулась и пошла к выходу. Чуть не запуталась в очередной травяной ловушке, чертыхнулась, высвободилась и ещё более гордо направилась к воротам. Захлопнула калитку со злостью и направилась к ведущим вниз проклятым ступенькам оврага. В голове крутилось: