Кира Мюррей - Сорок второе августа

Варвара пыталась найти ключи, а после дрожащими пальцами пыталась отделить от остальных двух ключей один. Металлическая дверь была выкрашена в больнично-розовый цвет. На ней и на стене рядом было множество рекламных листовок.

– Лифт ужасен, но я живу на восьмом этаже и не готова подниматься, – открыв тяжелую дверь и застучав каблуками по слегка кривым бетонным ступенькам.

В подъезде было темно, наверняка, опять кто-то выкрутил лампочку. На стенах облупилась краска, кое-где они был разрисованы какими-то граффити. На одной ступеньке стояла банка с когда-то горошком, полная окурков. Впрочем, весь подъезд был пропитан каким-то застарелым запахом сигарет.

В лифт к ним заскочила какая-то бабулька с хмурым взглядом. Она не ответила на приветствие Варвары, бросив на Вениамина подозрительный взгляд. Она пристально оглядела его с головы до ног. А после гордо отвернулась.

– Старая карга, – прошептала девушка ему на ухо после того, как старушка вышла на пятом этаже.

– Во всех подъездах есть такие бабки, – весело ответил Вениамин.

Замок в двери Варвары слегка заедал, а сама дверь была самой обычной, деревянной. Она широко распахнула её перед Вениамином, бросив взгляд на пол у двери.

Обуви её соседки не было, значит, как она и хотело, той не было дома.

– Прошу в мою скромную обитель!

Она скинула туфли, одна перекинулась на бок, и ступила на пол босыми ногами в тонких черных колготках. В одно мгновение она стала ниже на сантиметров десять.

Вениамин тоже разулся, пол в доме был холодным, впрочем, вся квартира была холодной. Она напоминала те старые, советские квартирки. Обычно такие сдавали женщины лет шестидесяти, а то и больше.

Квартира походила на маленькую коробочку. Слишком маленькую для всех тех вещей, что пытались в неё вместить. Одежда, косметика и прочие вещи женского туалета были повсюду.

Вениамин оглядывался, находя это, в нэком роде, очаровательным.

На кухне зашумел чайник и Вениамин прошел туда. Варвара была все ещё в униформе. Она даже чай делала, брала чашки и сахарницу, как-то оживленно. Как будто торопилась.

Это, почему-то, напомнило Магдалину. Она почти всегда казалась неторопливой, делала все как-то размеренно.

– Ох, ты меня испугал, – повернувшись, выдохнула девушка, прижавшись поясницей к столешнице.

– Извини.

– Садись. Хочешь печенье?

Вениамин сел на стульчик и на него внезапно обрушилось чувство, что тот какой-то игрушечный. Как будто он Гулливер. На столе стояли пачки печенья, хлебница, солонка и почему-то ярко-красная помада. А ещё ваза с пышным букетом цветов.

Вениамин рассмотрел свежие лепестки. Ярко-красные розы.

– Моей соседке подарили, – ласково проведя пальцем по лепестку одного цветка, сказала девушка, поставив перед ним чашку.

– В следующий раз вместо чая будет вино, – уверенно заявила девушка, отхлебнув немного чая.

Говорила она с такой убедительностью, что даже не пришла бы мысль засомневаться, что да, так и будет.

– И свечи! А ещё ты подаришь мне цветы.

Она улыбалась уголками губ и когда она улыбалась слегка, как-то по-лисьи, щурила глаза. Они вспыхивали темными, веселыми искрами.

– А ещё танцы? – весело спросил Вениамин.

– А зачем с танцами ждать до следующего раза? Можно в этот!

Она откинула волосы назад, глядя в глаза мужчины.

– Не пригласите меня на танец? – весело поинтересовалась девушка, слегка наклонив голову. Она походила на маленькую, слегка взлохмаченную птичку. С такими же черными глазами-бусинками.

Вениамин поднялся со своего места, стараясь выглядеть серьезно. Как положено в сладких девичий мечтах. Но у него ничего не получалось. Все лицо искажала веселость и он не мог прекратить улыбаться.

– Подарите мне один танец, прекрасная леди? – протянул он ей руку.

Варвара сверкала счастьем, как маленькая девочка, чья мечта исполнилась. Она не выдержав паузы, схватилась за руку Вениамина, тут же падая в его объятия. Они засмеялись от этой торопливой неловкости, а после девушка слегка отодвинулась, положив одну руку ему на плечо, а вторую вложила в мужскую руку.

Медленно и неловко они начали танцевать. Рука Вениамина лежала на талии девушки и он подцеплял пальцами передник.

Варвара еле слышно начала напевать какой-то мотив. Совершенно полностью паршиво, но почему-то очаровательно.

Босые ноги холодила плитка, а кожа девушки казалась горячей.

Вениамин насмешливо закрутил девушку в танцы и та громко расхохоталась. Её юбка взлетела, а волосы взметнулись. Девушка, сделав ещё один поворот, вновь упала в объятия, закинув руки на шею мужчины.

Положила голову ему на плечо, поглаживая кончиками пальцев заднюю часть шеи.

Вениамин увереннее обнял за талию, притягивая ближе.

– Поцелуй меня, – едва слышно прошептала девушка.

Они остановились, совершенно позабыв о танце. Как будто околдованный чернотой чужих глаз, Вениамин мягко положил руку на девичью щеку. Варвара прикрыла глаза, прижимаясь к руке сильнее, как будто наслаждалась этим прикосновением.

Мужчина наклонился целую девушку, прикрыв глаза.

Сладкий бальзам на чужих губах и ощущение, что он попал во второсортный любовный роман. Туда, где сердце пропускает удар и ты чувствуешь, что вот, вот этот поцелуй лучший в жизни. Именно он особенный. И это совершенно не обычное прикосновение кожи к кожи.

Варвара встала на носочки. Положила руки на щеки мужчины, крепко прижимаясь к чужим губам. Как будто хотела ощутить как можно больше.

– Даже если раз, – оторвавшись от чужих губ, не открывая глаз, сказал мужчина. Он прижался лбом ко лбу девушки, чувствуя её дыхание на своей щеке, – даже если один раз. Я хочу быть с тобой.

Девушка сжала его руку. А после мягко потянула в комнату, не сказав ни слова.

Варвара была похожа на Соню. Она, так же как и Соня, совершенно не умела дружить, но умела любить.

Возможно, это была не особенность самой Варвары, а лишь следствие её чувств.

С другими людьми она занималась сексом, с Вениамином она занималась любовью. Совершенно внезапно, когда она только его увидела, она поняла, что очарована им.

Глядя на его лицо она не могла понять, кого больше он ей напоминает. Какую-то знаменитость где-то из шестидесятый. Или же, возможно, кого-то с средневековых картин.

Она запускала пальцы в его темные пряди, обнимала широкие плечи и целовала в пухлую нижнюю губу.

Они шептали нежности в губы друг другу, целовали закрытые веки и обнимали так крепко, что, казалось, даже если разверзнуться врата Ада, они отправляться в него вместе.

Вениамина казалось, что целую вечность, которая длилась как единое мгновение, они лежали полностью обнажёнными, шепотом, чтобы не разрушить момент, рассказывая о своей жизни.