Лена Сокол - Водитель для дочери

Такая уж она, что поделаешь.

Не меньше ста раз она обещала Наташе, что возьмет за привычку убирать за собой. Не меньше ста раз обещала, что наведет порядок в своих шкафах. И навела бы, будь в этом какой-то толк. Но разве могла она лишить себя удовольствия делать что-то, что приводило Наденьку в такое неистовое бешенство? Ведь та могла часами вопить, взывая к Ксюшиной совести, и тщетно убеждать прибраться.

Пожалуй, Надя с удовольствием вышвырнула бы дочь мужа на улицу, если бы могла, но, увы, – это единственное, чего ей никогда не позволялось делать в этом доме.

– Ты в зеркало-то смотрелась? – раздалось недовольное замечание, когда Ксюша спускалась по лестнице.

– Ты это мне? – спросила девушка, нарочито громко зевая.

Надя в чересчур обтягивающем платье восседала за столом, делая вид, что зеленая низкокалорийная и высоко сбалансированная жижа в стоящем перед ней стакане – это завтрак ее мечты.

– Тебе, конечно. – Мачеха наморщила хищный носик. – Что ты сделала со своей юбкой? Ты вообще в курсе про общепринятый для частных академий этикет?

– А что с моей юбкой? – пожала плечами Ксюша, с недоумением оглядывая себя.

Наташа, которая кормила сидящую на высоком стуле Риточку, опустила взгляд, чтобы спрятать улыбку.

– Да у тебя же почти трусы видно! – повысила голос на пару тонов Надя.

– А у тебя с этим проблемы? – Ксения подошла к столу и взяла с тарелки яблоко. – Трусы у меня красивые, попа тоже, отчего же не показать?

Девушка с улыбкой выдержала на себе очередной гневный взгляд Наденьки.

– Не думай, что тебе здесь все дозволено! – вскипела та, едва не подпрыгивая на стуле. – Если еще раз посмеешь так со мной разговаривать…

– То что? Нажалуешься папочке?

– Да! – все-таки вскочила с места мачеха.

Сжала пальцы в кулаки, свела брови к переносице, покраснела.

– Так жалуйся, беги. Ему плевать. На меня, на тебя, на всех! – Ксюша сочувственно глянула на малышку Риту, которая уминала за обе щеки отвратительное на вид пюре из брокколи. – Плевать, понимаешь?

– Я скажу ему! Все скажу! Во сколько ты вчера заявилась домой, а? Говори!

– В одиннадцать? – попробовала предположить девушка.

– В час ночи!

– Правда?

– Да! Думаешь, я не знаю?! Я все знаю! Я слежу за тобой!

– А тебе не по фиг? – уже спокойнее спросила Ксюша. – Тебе-то какое дело?

– А потому что от тебя одни проблемы! И я это так не оставлю!

– Конечно, – кивнула Ксюша.

– Посмотри на себя… Ты… – Наденька взмахнула руками. Ее всю будто судорогой свело, так она старалась показать свое отвращение. – В кого ты превращаешься! Ты же позоришь нас!

– Ну… придется как-нибудь пережить, – усмехнулась Ксения.

Развернулась и легкой походкой направилась к двери. В этот момент ее руки сжали яблоко с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Я найду на тебя управу! Вот увидишь!

– Разумеется, – кивнула девушка, толкая дверь. – Только не ори так громко. Говорят, что звуковые волны негативно воздействуют на импланты. Как бы не взорвались, а то твои новые сиськи дорого обойдутся моему папочке!

Она вышла, не давая возможности Наде оглушить ее финальной репликой. Остановилась на крыльце, отогнула обратно пояс юбки, вернув ей прежнюю длину, аккуратно заправила край рубашки, перекинула ремень сумки через голову и вприпрыжку направилась к воротам. Автомобиль мамы Джемы остановился у подъездной дорожки ровно через двадцать секунд. Вот кто был всегда пунктуален.

– Здравствуйте, тетя Роза! – наклонилась она к водительскому окну.

– Привет, Ксюша, ты сегодня вовремя, – улыбнулась женщина.

– Стараюсь, – засияла девушка. Обошла автомобиль и забралась на заднее сиденье рядом с подругой. – Привет, – поцеловала Джему в щеку и легонько стиснула ее в своих объятиях.

Отцы девочек были тесно связаны общим бизнесом. Они дружили с самого детства, учились в одной школе и даже поступили вместе в элитную академию для детей состоятельных родителей.

Папа Джемы пару лет назад стал мэром их города, а отец Ксении (а точнее, его фирма) очень нуждался в поддержке местных властей. Наверное, у богатых всегда так – если дружба, то непременно для выгоды. Но у них с Джемой все было по-настоящему. Они дружили. Честно, серьезно и верно – ДРУЖИЛИ.

– Привет, – с подозрением глянула на Ксюшу подруга. Придвинулась и спросила на ушко: – Ты чего такая радостная?

– Кто? Я? Вовсе нет, – зарделась Ксения.

– Хм. – Джема прищурилась. Ее узковатые карие глаза стали похожи на две щелочки. – Ясно.

Очевидно, подруга ждала удобного момента, который представится позже, уже в академии, и не хотела заводить личные разговоры при мачехе. Да, Роза была ее мачехой, но там не было все так запущено, как у Ксюши с ее безумной Наденькой. Тетя Роза была вполне адекватной и заботливой. Ксения могла ошибаться, но ей казалось, что женщина достойно заменила подруге умершую пять лет назад мать.

– Если что, я вчера осталась у тебя допоздна, чтобы поработать над проектом, – шепнула она Джеме на ушко.

– Что? – Та выпучила на нее глаза.

– Да.

Джема тут же сжала губы и отвернулась.

– Прости.

– Ты опять за свое…

– Ну, прости. – Ксюша придвинулась к ней. – Я просто подумала, что на полчасика схожу к Лине, а потом так все завертелось…

– Даже не хочу знать, – отвернулась к окну Джема.

– Зануда, – улыбнулась Ксюша. И снова потянулась к ней: – Если отец позвонит, подтверди, ладно?

Та промолчала.

Но Ксения знала, что подруга ее не выдаст. Ни за что. Даже если самой потом попадет. Джема хоть и была до тошноты правильной, но на нее всегда можно было положиться.

– Ладно, расскажешь потом, – раздался шепот.

– Расскажу, – пообещала Ксюша.

И вдруг совсем не к месту вспомнила объятия голубоглазого наглеца. К чему бы это? Ведь он ей совсем не понравился… Хотя нет, все правильно – негативное же всегда запоминается ярче, чем что-то хорошее? Да?

Девушки вышли из машины, поднялись по лестнице на крыльцо академии и обернулись, чтобы помахать на прощание мачехе Джемы.

Это было уже чем-то вроде традиции. Вежливые улыбки, ангельские выражения лиц, воздушные поцелуи на прощание. Всякий раз после этого Ксюша тяжело выдыхала, ей не особо нравилось изображать из себя паиньку. Но иначе было нельзя: чем меньше родители знали о них, тем меньше беспокоились и меньше лезли в учебу и личную жизнь.

Была бы ее воля, девушка с удовольствием содрала бы с себя прямо сейчас и ненавистную форму, и идиотские лоферы на низкой подошве. Но в этой дыре, именуемой элитной обителью знания, не дозволялось нарушать заведенные порядки – это могло бы спровоцировать еще больший скандал, чем просто двойка за несданную вовремя работу.