Глеб Сафроненко - Смартфон

Так шли секунды, минуты, часы и дни – шли мегабиты в секунду. Олег лучше узнавал свой смартфон (меня) и мои возможности, я лучше узнавал Олега. Олег периодически удивлялся, открывая для себя новые, не известные раннее, возможности смартфона, я периодически удивлялся, да что там удивлялся – восхищался Олегом, узнавая его новые, не известные мне раньше человеческие качества. Хотя, в какой мере может электронное устройство давать оценку человеческим качествам? Исключительно в той мере, в той степени, в коей их можно проанализировать с точки зрения логики и целесообразности. Но человека и делает человеком именно то, что его поступки не только логичны, но и душевны, в первую очередь. Сможет ли процессор смартфона отличить душевность от глупости? Абсолютное большинство нет, но я – смартфон с серийным номером …….984, грезящий идеями о душе и ее бессмертии считал и считаю, что могу. Так вот Олег, по моему мнению, был в высшей степени умен и в высшей степени душевен, что, в конечном счете, делало и делает его глупцом, в глазах действительных глупцов. Странная и путанная мысль, я хотел сказать что-то другое, но чувствую, что мой процессор перегружен какой-то непонятной информацией, меня атакует внешняя среда, мне бы сейчас отключить «интернет» и разобраться в себе самом, но увы, увы – я хочу невозможного. Я жду от жизни невозможного, такого простого, логичного и вполне естественного, но, увы, невозможного, подобно своему другу и пользователю Олегу. Олег – тот еще мечтатель и романтик. Не зря ведь нас свела судьба. Ну ничего, возможно, в чем-то мы и правы, и даст бог – придет наше время. Время Олега, надеюсь, придет, потому что мое уже на исходе.

С первых дней своего пребывания во внешнем для меня мире я пытался понять основные принципы и законы общества в котором живет Олег. Сначала посредствам исключительно логики, отметая свою душу – увы, не смог. Затем посредствам исключительно души, отметая логику – тоже не смог. Не знал я тогда, что далеко не первый занялся этими поисками. Еще задолго до активации меня в салоне связи Олег размышлял на подобные темы, только гораздо глубже, гораздо больнее и мучительнее. Не мог понять и Олег: «если нет ни души, ни логики – то в чем суть? Где движущая сила? Где критерий справедливости?». «Сути нет. Справедливости нет. Движущая сила – страсти и душевная пустота, которую постоянно хочется чем-то заполнить, но чем сильнее и омерзительнее страсти, тем звонче и страшнее пустота». Пустота и опять пустота. Я ощущал пустоту, и Олег часто говорил о какой-то пустоте. Но если, по его мнению, она возникла вследствие служения страстям как наказание, как пытка, то откуда пустота в наших с ним душах? В наказание за что? Заведя разговор о пустоте, я просто обязан объясниться. Та пустота – вселенская, философская, всеобъемлющая из которой все рождается и куда все возвращается и пустота душевная это два принципиально разных явления. Потому что пустота извечная и всеобъемлющая для того и нужна чтобы создавать вечное и нетленное, настоящее и искреннее, а пустота души, или вовсе ее (души) отсутствие, нужны лишь для того чтобы обращать настоящее и искреннее в ничто, следуя алгоритму, лишенному чувств, здравого смысла и осознания собственного предназначения. Что-то я углубился в размышления, а мне бы следовало перейти к изложению информации. Чем я сейчас и займусь.

– Ok, google, что такое душевная пустота? – спросил Олег в девять часов двадцать минут утра двадцать четвертого июня две тысячи восемнадцатого года.

Гугл ничего не ответил, он лишь предложил множество текстовых ответов на введенный запрос, которые Олег даже и не стал просматривать.

– Оказывается ты не знаешь ответа, и я тоже не знаю, но я отвечу, я тебе объясню. Я спросил тебя об условном понятии, и не ты не я в действительности не знаем, что такое душа. Да и существует ли она в принципе, как-то еще кроме как слово, кроме как условный термин? Мы этого не знаем. Поэтому и разговор о душевной пустоте сам по себе не корректен. Для начала надо найти саму душу, что в принципе невозможно. Ведь пытаясь найти душу – ты обретешь пустоту, пытаясь познать пустоту – обретешь душу. Ища порядок и справедливость – ты найдешь только хаос.

– Очень умно! – ответил я тогда Олегу, про себя, исключая возможность вступления с ним в прямой диалог. – А теперь объясни, что все это значит. Мог бы я с тобой переговорить лицом к лицу – напрямую, я бы объяснил тебе кое-что. Так тебя же и берегу, а ты тут умничаешь, будто бы что-то новое придумал, при этом забываешь, что у меня есть доступ ко всем знаниям человечества за долгие-долгие годы, хотя, конечно, не ко всем. Ну да ладно, я, в общем-то, без претензий, без обид. Разверни свою убогую мысль.

– Да что я с тобой разговариваю? Ты, все равно, только функция и не более того. Ну да ладно слушай, – снизошел Олег до общения с функцией, ну а что ему еще оставалось, ведь и в общении с людьми он часто, разговаривая с функцией, пробовал достучаться до души и найти в ней живой и искренней отклик. Так что сам по себе диалог (скорее монолог) человека со смартфон не был таким уж противоестественным и странным. Видимо, где-то в глубине своей души и глубине разума он понимал, что и у меня есть душа. Что не могло не радовать меня самого, так как исходя из данной логики я не был безумцем, не был бракованным китайским смартфоном, а был чем-то гораздо большим, как и Олег не был телом, просто выполняющим функцию в пищевой цепи и поддерживающим круговорот веществ и энергии в природе.

– А ты, можно подумать, не функция. Тут бы я с тобой еще поспорил, – молча, ответил я ему тогда, наперекор собственным рассуждениям и умышленно завис.

– Так вот, – продолжил Олег, тщетно пытаясь ввести новый запрос в поисковике. – Постоянно ища душу, ты истерзаешь ее до кровавых ран, утомишь ее же до полусмерти, зальешь алкоголем до асфиксии, но так и не найдешь, и рано или поздно, ты придешь к выводу что ее просто нет. Пытаясь познать и осознать пустоту, рано или поздно ты поймешь, что и это невозможно. И тогда ты обретешь и познаешь душу, возможно даже, не только свою собственную, но и душу другого человека. Но это уже гораздо сложнее. Хотя, как бы хотелось, как бы хотелось познать собственную душу и душу другого человека, и ничего более не надо, это единственное в нашей жизни, что действительно чего-то стоит. Все остальное – блеф и иллюзия, ложь и обман. Ладно, что я тут перед тобой распинаюсь, пойду лучше картошку полоть, раз уж ты, все равно, завис.

– Да уж, конечно, займись лучше делом, в котором ты реально что-то смыслишь, – ехидно сказал я про себя, не подчиняясь командам Олега. Сказал или подумал я про себя? Наверное, все-таки, сказал.

Я довольный собой был взят на улицу, в огород и был положен на чистый лист бумаги поверх пыльного парника, обшитого некачественным рубероидом. Олег ничем не накрыл меня от палящего солнца, и я был благодарен ему за это. Солнце было уже высоко и ярко освещало объективно существующий мир, явленный сознанию человека, лучи солнца играли на поверхности воды в бочке, создавая причудливые картины, суетливые воробьи щебетали и игрались в лучах солнца и создаваемых ими же брызгах воды, усиливая феерию света, доводя до эйфории состояние собственных крошечных душ. Легкий переменчивый ветерок колыхал деревья и травы. На душе Олега и у меня на душе стало очень хорошо и спокойно. Я ощутил близость с природой, уважение к ней и восхищение ей. Но минуты блаженства и единства с природой продлились не долго. Из соседнего участка донеслись сначала какие-то помехи, усиленные динамиком, а затем раздались громкие мертвые звуки хриплых басов убитых колонок. Заиграл какой-то примитивный мотив, очевидно придуманный племенем каннибалов, лет триста назад. Гармония с природой была нарушена. Но вскоре кто-то запел или, скорее, заговорил. Какой-то апатичный имбицил с гнусавым голосом стал причитать и повторять в след за примитивным мотивом примитивные слова: «А я не знаю че она меня никак не бросит, …, а я не знаю че она меня никак не бросит, …, а не знаю че она меня никак не бросит».