Злата Прага - Мандариновый левират

Женщина быстро рассчиталась за покупки и с пакетами вышла из прохлады салона в жару плавящегося на солнце мощёного тротуара. Мужчина вышел следом, спеша к ней подойти, но она быстро села в заранее вызванное такси и уехала. Он просто оторопел и не сообразил, как её остановить.

Если бы он догнал её, если бы она задержалась, если бы они смогли зайти дальше, чем поцелуй, судьба сделала бы для них крутой поворот, но она уехала.

Посмотрев вслед желтобокой машине, он вошёл обратно в салон и спросил о ней у хозяйки, но та не знала её, сказала только, что женщина странная, специально искала платье повульгарнее и с красной отделкой – явно для второго брака. Одна из продавщиц спросила у хозяйки, что делать с оторванным красным маком. Он вмешался и попросил сделать ему из этого мака бутоньерку с белыми фиалками. Девушки справились за пять минут. Получилось так же, как у неё – экстравагантно и элегантно. Расплатившись, вышел из магазина в удушающую жару города. За ним взлетело и упало на мостовую маленькое белое пёрышко…

Он провёл в Стамбуле ещё несколько дней. Гулял по пропахшим йодом набережным Босфора, ужинал в дорогих ресторанах, встречался с женщинами из ночных клубов и баров, но ни одна не пробудила в нём того тёмного, тяжёлого, страстного и такого вдохновляющего чувства, как незнакомка из свадебного салона. Вскоре он понял, что оттягивать дальше возвращение домой бессмысленно и как-то по-детски. Собрав чемоданы, заказал билет на самолёт…

Их родители жили в маленьком городке в Сибири в любви и согласии и умерли как в сказке – в один день. Отец от черепно-мозговой травмы, полученной в аварии, а мать от инфаркта, когда ей сообщили о гибели мужа.

Они с братом остались совсем одни. Ему было восемнадцать, ей семь. Его должны были забрать в армию, а ей пора было идти в первый класс. Но жизнь, словно безбашенный учёный-экспериментатор, решила проверить их на прочность. Когда брат возвращался с могилы родителей на девятый день – её он тогда с собой не взял – увидел, как какие-то мерзавцы тащат в машину молодую женщину, которая кричала и звала на помощь. Он ввязался в драку. Один из нападавших пытался пырнуть его ножом. Он перехватил нож и воткнул в парня. Парень умер. Был суд. Женщина с места преступления скрылась, а второй нападавший показал на допросе, что на них с другом напал полоумный с ножом. Так брат вместо армии попал в тюрьму, а она пошла в школу из детского дома.

Годы потянулись серой чередой тоски и лишений. Через десять лет они встретились – совсем чужие. Но общее детство и фамилия роднили. Он забрал её из детдома, и они навсегда уехали из родного сибирского городка.

Брат хотел на море, и сироты приехали в Одессу-маму. Она поступила в медицинское училище. Он устроился работать слесарем в портовые доки. Два года прошли спокойно. На третий случилась беда. Она поздно возвращалась от подружки по училищу. Почти у дома на неё напали двое пьяных парней. Брат вскоре вышел её встречать и услышал крики из-за гаражей, куда они её затащили. Опять завязалась драка.

Увидев её в разодранном на груди платье и с разбитым лицом, брат совсем рассвирепел и убил одного насильника, приложив его головой о бордюр. Второй убежал. Он тогда сел на асфальт возле трупа и, обхватив голову руками, только причитал: «Да что ж это за такое? За что мне это проклятие? Сволочи. Ну, какие сволочи! И я опять убил! Опять убил».

Она опомнилась первой. Потащила его домой. Там заставила собрать деньги, сумку с вещами, сама успела принять душ и переодеться. Они вышли из квартиры и в последний раз захлопнули в неё дверь.

«Второй твой срок я не переживу. Я повешусь», – сказала она брату. И они решили бежать. Бежать по-настоящему – в другую страну. И выбрали омытый слезами и кровью маршрут белой гвардии – в Константинополь. Пробрались ночью в порт. С помощью его друга тайком забрались на корабль, готовившийся к отплытию в Турцию. Двое суток прятались в трюме, голодные, по очереди отхлёбывая тёплую воду из алюминиевой армейской фляжки.

В Турции их чуть не задержали в порту, но тут удача наконец встала на их сторону – они сбежали от полиции. Сутки слонялись по рыбным базарчикам и задворкам, вздрагивая даже от гортанных криков чаек. Как-то наткнулись на пьяницу, еле стоящего на ногах. Брат забрал у него документы и деньги. Сняли жильё. Брат тогда сказал ей: «Сама видишь, сестрёнка, – жить честно у меня не получается. Я вор и убийца. Я об этом не мечтал, но так уж сложилась жизнь. И здесь мне придётся глотки рвать, чтобы нам их не порвали. Ты со мной?». Она секунду подумала и молча кивнула головой…

Он сколотил небольшое состояние в порту, примкнув к одной из банд, а затем, после одной резни, возглавив её. Почувствовав через пару лет, что в порту, да и вообще в Стамбуле, начинает пахнуть жареным, он забрал деньги и сестру и исчез, уехав на юг страны. Осели они в округе Мармариса. По легенде, которую рассказывали турки из поколения в поколение, название города произошло от исковерканного восклицания османского султана Сулеймана: «Повесить зодчего!», когда он увидел, как плохо укреплён город. «Название как раз для нас, висельников», – горько усмехнулся он, и сестра его поддержала.

Когда они в последний раз меняли документы, сбегая из Стамбула, он решил максимально сохранить в новых именах их корни. Екатерина стала Акджан, что в переводе с турецкого означает «Белая душа», а себе взял имя Али – просто по созвучию с Алексеем. Их фамилию Орловские он заменил на Картальоглу, «потомки орла». Лёха Орловский или Али Картальоглу начал скупать мандариновые сады и земли под фасолевые и бобовые культуры, которые пользовались спросом и приносили доход. Природная деловая хватка, русское крестьянское чутьё и дьявольское везение, не оставлявшее его с того дня, как он признал свою натуру и пошёл по кривой дорожке, привели к тому, что за три года он втрое увеличил их состояние и земли. К тому же он пользовался жёсткими мерами в борьбе с конкурентами и его боялись в округе. Он наладил производство соков и джемов, а также изготовление консервов и полуфабрикатов с фасолью и с мясом, которые продавались по всей стране и даже шли на экспорт.