Злата Прага - Мандариновый левират

В пятницу они к ней посватались. Все Арсланы, включая господина Мехмета, его жену госпожу Эдже, её жениха Энгина, их старшего сына, Серхата – младшего сына, и их дочь Фидан, сочли её подходящей для них партией.

– Проклятые лицемеры! – воскликнула Акджан, когда её будущая семья уехала, назначив дату помолвки, – они рады принять меня в семью! Да я бы не плюнула в их сторону, если бы они не загнали тебя в угол.

– Прекрати. Мои дела – это мои дела. А ты постарайся наладить с ними хорошие отношения. Тебе же будет лучше. Тем более, жених был не в восторге, когда узнал про Пынар, и услышал, как она называет тебя мамой.

– Зато он стал чуть не масляным, когда услышал о моём приданом. Кстати, какого чёрта ты отдаёшь мне треть мандариновых плантаций? – она со злости перешла на русский и начала ругаться, – ты же понимаешь, что моё имущество в браке станет его?

– Ничего подобного, Катюха, – тоже перешёл Лёха на русский, – я узнавал. Если правильно оформить бумаги на собственность и составить брачный контракт, твоё имущество останется твоим и в случае вдовства, и в случае развода. Я же получу за тебя калым в виде селевой полосы со всем скотом, что там пасётся. К тому же, Арсланы – это мощная административная поддержка в войне против клана этих ублюдочных Эрдоганов.

Она хотела ему что-то ответить, но вдруг словно что-то вспомнила и расхохоталась.

– Ты чего, Кать? – по-доброму спросил он сестру.

Ему нравилось, когда она смеялась. Была похожа на маму.

– Я только сейчас поняла. Мы – Картали, то есть орлы, мой жених из клана Арсланов – львов, а наш главный враг – Эрдоган, то есть воин-сокол. Прикинь, воюющий зверинец.

Он тоже улыбнулся. Когда-то ассоциации помогли им выучить язык.

– Кстати, по логике, мы должны заключать союз с птицами, то есть с Эрдоганами, а не со львами, – заметила она, снова переходя на турецкий.

– Не того полёта эти птицы, чтобы с ними на мировую идти. Орёл – царь-птица и лев – царь зверей. Вот ты у меня и дома, и там будешь королевой, – ответил Али.

– Королева там одна, – заметила она, намекая на перевод имени госпожи Эдже – «королева».

– Она не вечная. А ты будешь следующей хозяйкой клана львов.

– Ага, если они меня там не сожрут, в своей пещере.

– Не посмеют. У тебя есть я, – грозно сказал Али.

– Что ж, это обнадёживает. И всё же мне страшно.

– Страшно оставлять всё как сейчас. Эрдоганы подожгли барку старика Аббаса, разграбили фуру с рыбой, фуру с мандаринами. Если они взорвут фабрику или сожгут катера, как грозились, мы уже не поднимемся. Или мне снова придётся уйти в криминал. Они поставят нас на колени, сестрёнка.

– Ну уж нет. Мы с тобой больше никому не поклонимся против своей воли.

– Вот моя сестра! Вот моя душа.

Он обнял её и поцеловал в лоб. Они договорились между собой. Это было главным. Вскоре договорились и юристы с двух сторон.

Акджан поехала в город за платьем. Малышку взяла с собой. Девочка оказалась словно в волшебной сказке в магазине для невест. Она восхищённо рассматривала наряды, фаты, расшитые туфли и перчатки. Выйдя на улицу, она шла, погружённая в себя. Акджан немного отстала, перехватывая объёмные пакеты, и девочка оказалась на дороге. Обе очнулись, когда завизжали тормоза.

Машина остановилась в паре сантиметров перед ребёнком. Акджан бросила пакеты и схватила Пынар в охапку. Из машины выскочил молодой парень, её ровесник. На лице испуг и гнев.

– Вы что? Спите на ходу? Чуть убийцей меня не сделали! Сумасшедшие.

– Сам сумасшедший! Напугал мою племянницу, полоумный! Смотри, куда ползёшь, слепой червяк, – отбрила его опомнившаяся Акджан.

Парень оторопел и присвистнул.

– Ну, ничего себе! Я ж ещё и виноватым остался.

Пынар заплакала. Они оба опомнились и склонились над малышкой.

– Не плачь! Хочешь, рыбу покажу? – обратился к ней парень и тут же втянул щёки и выпятив губы, растянул руками глаза.

Стал точь-в-точь похож на рыбу.

Они обе улыбнулись, потом рассмеялись.

– Ну, слава богу, успокоились. Давайте-ка я вас подвезу до дома, – предложил он.

– Нет, спасибо, – отказалась она, – за нами водитель приедет. Мы ещё мороженое не ели, идём в кафе.

– Тогда я вас подвезу к кафе и угощу. Нет-нет! Даже не возражайте. Я хочу загладить свою вину. Садитесь.

Он обошёл машину и поднял с мостовой пакеты со свадебными нарядами в огромных коробках.

– И кто из вас, красавиц, замуж выходит?

– А ты угадай, – предложила Пынар, улыбаясь.

– Сложный вопрос. Надо подумать. Обе красотки – любого осчастливите!

Они опять засмеялись и сели в машину. Проехали они немного. В кафе он заказал им мороженое – Пынар фисташковое, Акджан шоколадное. Себе взял тирамису, присев вместе с ними за столик.

– Кто вы? Как вас зовут? Я тут всех знаю, а вас не видел.

– Мы за городом живём, в селе Кюмсаль, – ответила девочка.

– В Песчаном пляже? Но там же это Орлиное Гнездо, клан Картальоглу, – воскликнул парень.

– А мы и есть Картальоглу, – с гордостью выпалила Пынар, которую Акджан не успела остановить.

Она по его интонации поняла, что он не жалует её с братом семейный клан, и теперь настороженно смотрела на него, прикидывая, как им с девочкой побыстрее убраться отсюда.

– Вот как? – он с интересом посмотрел на них, откинув со лба вьющуюся прядь, – уж не Акджан ли вы с Пынар?

– Да! – ответила девочка. А откуда ты нас знаешь?

– Я, – он замялся с ответом, – я о вас слышал.

– От кого? – тихо и властно спросила Акджан, отодвигая недоеденное мороженое.

Он внимательно посмотрел на неё.

– Вы ещё прекраснее, чем я о вас слышал, – заметил парень.

– Не юли. Мне не десять лет. Кто ты? Почему не жалуешь мою семью?

– Ещё и умная. Хотя нет, глупая – села в машину к незнакомцу, – одновременно с издёвкой и восхищением проговорил он.

– Мой водитель ехал за нами. В сумочке у меня револьвер, а в кармане игла от капельницы. Это ты был в опасности, горе-гонщик. Представься немедленно, невоспитанный, – потребовала Акджан.

– Ещё и бесстрашная! – с искренним восхищением добавил он, намеренно раздражая её.

– Пынар, мы уходим, – она встала.

Девочка без возражений поднялась.

– Спасибо за мороженое, господин, – вежливо сказала она и отошла к матери.

Он закатил было глаза, но они уже шли к выходу. У стойки она остановилась и отдала деньги за их с дочкой мороженое официанту. Это его окончательно добило. Он выскочил за ними на улицу.

– Э-эй! Девушки! Погодите, не обижайтесь! Госпожа Акджан, постойте! Прошу вас простить мне мою невоспитанность. Я не хотел вас обидеть. Я Булут Эрдоган.

– Что? – она резко обернулась.

– Я…

– Я услышала.

Они уставились друг на друга. Официально их кланы были врагами. Но как выкинуть из головы первую симпатию при личном знакомстве?