Юлия Столярова - Химия чувств

– У Зинаиды Петровны всего пятый брак! Любви все возрасты покорны, Мариночка! Вам ли не знать. В рабочее время разгуливаете по кафедре с женихом!

– Да что вы такое говорите! – резко возмутилась я, а Лариса Андреевна стала покрываться пятнами, готовясь к очередному отпору и думая о том, что я снова возмущаюсь по поводу многочисленного замужества и по совместительству вдовства нашей восьмидесятилетней коллеги, – Он, – я тыкнула в грудь Дмитриевича, – Не мой жених!

– А почему посторонние на кафедре? – заголосила, как пожарная сирена деканша, у меня уши заложило от ее "приятного" голосочка. Все время удивляло, как стеклянные рамки на портретах заслуженных работников науки не потрескались от такого ультразвука.

– Ларисочка Андреевна, я через месяц увольняюсь, заявление подписано ректором, а этот, – я брезгливо посмотрела в сторону хлыща, – Пришел на мое место. Вот он пусть и платит по двойному тарифу!

Деканша сразу же оживилась то ли оттого, что перед ней свеженький коллега то ли от того, что он платит по двойному тарифу. Но знакомство прошло более чем успешно, как по мне. Тысячу пятьсот сэкономила. Ой, а сколько еще сэкономлю, благодаря Дмитриевичу! На свадебное платье хватит с лихвой! Хлыщ оказался в цепких лапах кракена – так звали деканшу студенты, что ей очень соответствовало. Я преспокойненько пошла в аудиторию к своим первакам химикам. Ребята были ленивые, но способные. Больше всего мы дружили с юным дарованием Ромкой Соловьевым. Наше первое знакомство закончилось его подложенной иголкой мне на стул в его же пятой точке. Ни в коем случае я не занимаюсь членовредительством или студентовредительством, ну или все вместе. Просто парень очень сильно настаивал на том, чтоб я села на свой стул, вот мы с ним и поспорили, что он сядет на него первым. Ну не дура же я, чтоб не заметить толстой иголки в своем стуле.

– Здравствуйте, уважаемые студенты, – сказала я дежурную фразу, ребята встали, поздоровались и сели. Осмотрела внимательно аудиторию и выделила взглядом своего любимчика в кавычках, – Студент Соловьев, помогите мне, пожалуйста, подготовить аудиторию к опытам.

Ромка встал с недовольной миной, снова кутил всю ночь, и виляя из стороны в сторону пилотировал в лаборантскую. Я захлопнула с шумом дверь, разбила под ногами студента пробирку, Соловьев испуганно вытаращил на меня глаза.

– Соловьев, тут один типчик пришел мне на замену, ты должен ему потрепать нервы, – говорила я строгим, но тихим голосом, а громко проговорила, – Соловьев, вы хоть понимаете, что этой посуде лет больше, чем вам! Где бережное отношение к имуществу университета!

– Какой типчик? Какое имущество? Вы ж сами все разбили только что! – возмущался, ничего не понимая, студент. Нет, так дело не пойдет!

– Соловьев! Слушай сюда, – подошла я вплотную к офигевающему студенту, – Если ты потрепишь нервы, чуть-чуть так, – выразительно показываю очень много на пальцах, может, хоть так поймет, чего я хочу, – Дмитрию Игоревичу, который пары у вас теперь вести будет, я зачту тебе реферат и прощу разбитую тобой пробирочку!

– Так, стоп! – наконец, «включился» студент, – Если он будет у нас теперь вести пары, как вы зачтете мне реферат!

– Ваша группа еще месяц на мне будет закреплена, – сообщила я будничным тоном.

– А какая мне нафиг разница, он же сессию будет принимать, не вы, – как-то слишком сильно он «включился», надо бы немного поубавить мощность мозговой деятельности.

– Соловьев, до сессии еще дожить надо! А военкомат, как раз объявит набор нерадивых студентов со дня на день, – осадила я Ромку. Тот заметно сник, нехотя кивнул, взял реактивы со стола и вышел в аудиторию к одногруппникам. Мысленно потирая ладоши, стала думать, как еще облегчить жизнь коллеге.

Иду по коридорам университета после пары, удивляясь, что самодовольный хлыщ куда-то делся. Надеяться на радостную мысль о том, что он струсил и сбежал от щупальцев кракена, было слишком самонадеянно, поэтому решила убедиться, направившись в деканат. И что вы думаете? Сидит себе, улыбается напротив деканши, строит ей глазки, попивает, причмокивая чаек деканши с чабрецом и конфеткой, и вызнает информацию:

– А почему эта женщина уходит, на место которой я пришел, может, не все так радужно в университете и есть что-то, о чем я должен знать?

Опешив от таких заявлений и вопросов, касающихся моей личности, я откашлялась, пытаясь привлечь внимание. Однако, сладкая парочка была слишком занята друг другом, новый любимчик деканши, пронеслась шальная мысль, довершила ее другая – он не так прост, как кажется! Лариса Андреевна, подтверждая статус первой сплетницы на этаже, заговорщицки проговорила:

– Дело в том, что Мариночка выходит замуж. Не всем нам повезло с такими богатыми женихами, которые готовы содержать свою супругу. Но вы не подумайте, у нас очень, ну очень, – слабо верится, – Дружный коллектив.

– Лариса Андреевна! – крикнула громко я, в очередной раз пытаясь привлечь внимание нового кадра универа и старого декана. Они недовольно воззрились вместе на меня, натянула дежурную улыбку и спросила, – Как вы думаете, когда Дмитрий Игоревич сможет приступить к проведению пар у студентов?

– Я думаю, что завтра, Мариночка, – улыбнулась новому кадру деканша белозубой улыбкой, я отметила для себя, что золотой зуб, который стал достоянием общественности несколько месяцев назад, куда-то подевался из пасти кракена, – Человек получил итак много ценной информации, ведь так, Димочка?

Меня сейчас передернуло, Димочка, фу! Интересно, через сколько месяцев кафедра будет собирать средства на похороны мужа деканши, которого она сожрет ради Димочки? Отогнала эту ненужную мысль, не мое это уже дело. Не получится выжить гада, хотя бы потреплю нервы за свою любимое белоснежное до сегодняшнего дня пальто!

– Отличная мысль, – ответила деканше с улыбкой и ушла прочь. Все пары прошли на одном дыхании, учитывая, что почти никто не мешал до последней пары. В середине занятия дверь распахнулась и явила на пороге, стоящих Ларису Андреевну с новым кадром. Дмитриевич выглядел как-то не очень, зеленый какой-то и помятый, словно и впрямь побывал в пасти у кракена, но следов морковного цвета помады я не наблюдала на нем, значит, конфеты мезозойской эры сделали свое дело и хлыщ проведет свой вечер в объятиях фарфорового друга. Сдержав рвотные позывы, он поприветствовал студентов в аудитории и поспешил удалиться. Деканша улыбнулась ребятам и понеслась за новым кадром, стараясь не потерять столь ценного сотрудника. Надо было раньше думать, а не проверять стойкость его желудка древними мамонтовыми конфетами. В том году на них влетел у нас преподаватель с другой кафедры, решил сладенького съесть в компании кракена и слухи послушать, ну в итоге две недели на больничном. Довела пару и решила проведать Дмитиевича в мужском туалете, поделившись активированным углем. Смерти далекому родственнику ректора я не желала, потому смиловалась над хлыщем. Подхожу к дверям мужского туалета и слышу жалкое: