Стелла Александрова - Ни о чем не пожалею

– Да, лучше бы ее не было, – в сердцах воскликнула Наташа.

– Так, что, ты думаешь, он ушел к ней? – будто не слыша ее, спросила Ирина.

– Думаю, что да. Тем более, она в таком возрасте, что Толька от ее нее сможет ребенка заиметь.

Ирина промолчала. Это тема была для нее очень болезненной. Сердце ее защемило. Ребенок. Она мечтала о нем, как, наверно, только путник в пустыне мечтает о воде. А сейчас, кажется, это уже превратилось в навязчивую мысль. Ребенок начал ей снится во сне. Вот и сегодня, она нянчилась с ним. Она даже знала, какого пола он был. Мальчик, такой пухленький херувимчик, с завязочками на запястьях, сгибах рук и колен. Она закрыла глаза, вспоминая то видение. Какого же цвета волосы были у него, а глаза? И вообще, это было так приятно возиться с ребенком. Лучше бы она не просыпалась!

– Ирина, Ирка, ты слышишь, о чем я тебе говорю.

– Что? – медленно выплывая из воспоминаний о сне, спросила Ирина.

– Ладно, я сейчас смою маску и приеду к тебе. Решим, что тебе надо делать, – и телефон отключился, так что, Ирина не успела сказать, что приезжать ей сегодня не надо.

На самом деле Ирина подозревала, что Наташка спешила к ней не из лучших побуждений, как-то оказать поддержку или посочувствовать, просто та хотела узнать побольше нюансов об уходе ее мужа. «Любопытство, не порок», – пробормотала она, и, закутавшись в одеяло, решила еще немного поспать. Толку сейчас никакого от нее не будет, если она вскочит, и будет носиться по квартире, выясняя, куда направился муж и что он с собой забрал. – Через пять часов результат будет тот же, так что спешить некуда. Беда от меня никуда не уйдет, а мне и без того плохо, – подумала Ирина. – Спешить теперь некуда, красоту наводить не для кого».

Ирине снилось, что она в ресторане, но почему-то там наигрывали только по полкуплета попсовых песен. Она проснулась и поняла, что это дверной звонок заливается музыкой.

«Не открою, – зло подумала Ирина, – не то состояние, чтобы выслушивать Наткины нотации».

Но приятельница была из настырных, она начала долбить ногами в дверь, а потом зазвучала бодрая музыка из «Ночного дозора», говоря, что Натка додумалась позвонить на сотовый. Ирина стойко не отвечала. Звонки прекратились, прозвучал сигнал, что поступило сообщение. Ирина лениво включила его. Что интересно там пишет Наташа?

«Зараза, открой дверь, иначе вызову ментов, слесаря, скажу, что ты решила покончить с жизнью».

Это уже было серьезно, Натка могла такое сделать, для нее это к тому же было бы и развлечением. Себя людям показала бы, власть ощутила, и скажут потом, что сердобольность проявила.

Ирина выползла из-под одеяла, оказалось, что она спала, в чем мать родила. Интересно она сама раздевалась или Толик помог. Какой заботливый. Всовывая руки в рукава халата под заливающийся музыкой дверной звонок и сотовый, она поморщилась. Голова до сих пор не представляла собой ничего хорошего.

– Ну? – распахнув дверь, раздраженно спросила Ирина.

– А, значит, живая, – задев плечом, прошла мимо нее Наташа.

Ирина посмотрела на лестничную площадку, не дай бог уже слесарь там стоит, но, не обнаружив никого, с облегчением закрыла ее и поплелась на зазвучавший голос Наташи из гостиной.

– Так, он что ничего не забрал из дома? – И не дождавшись ответа, воскликнула, – уважаю таких мужиков. Джентльмен.

– Ага, – шлепнулась Ирина на диван, – гулял десять лет при совместной нашей жизни, переспав со всем, что движется не свыше пяти километров в час, ушел, бросив жену, и при этом джентльмен, – саркастически проговорила она.

– Ого! Значит, еще не все потеряно, если можешь рассуждать в таком духе, – усаживаясь в кресло, сказала Наташа. – А то я, когда стояла под дверью, думала, то ли скорую вызвать, то ли похоронную команду, – и, вытащив пачку сигарет из сумочки, изящно прикурила одну.

– Ну, и дурацкие у тебя шутки. Прошу, не кури здесь, ты же знаешь, что Толик не …Вот, черт, – схватившись за голову, простонала Ирина.

– Да, привычки трудно искоренять, – с иронией протянула Наташа, глубоко затягиваясь, и выпуская дым, – а насчет шуток ты не права. Знаешь, сколько богатых женщин после ухода мужиков кончают самоубийством. Нет, то не богатые, а уже бедные, пытаются отправиться на тот свет иной. Все дело в том, что после ухода мужика не на что жить. Вот, скажи-ка подруга, с чем ты осталась? – будто между делом, поинтересовалась она.

– Не знаю.

– Ну, ты даешь, ее муж оставил, она спит, как будто он на работу ушел. Ты, что хочешь на панели жизнь кончить?

– Меня туда не возьмут, возраст не тот, – усмехнулась Ирина, оглядывая ленивым взглядом квартиру.

– Глубокой ночью и с большим количеством водки на трешку потянешь, – цинично высказалась Наташа.

– Извини, но я сейчас не в состоянии думать о проблемах глобального масштаба. Мне плохо понимаешь? А ты еще больше усугубляешь мое состояние возней, что мне осталось, а чего нет. Что оставил все мое, от меня никуда не уйдет, – устало проговорила Ирина, и, забравшись с ногами на диван, легла головой на его подлокотник и закрыла глаза.

– Так, так, – проронила Наташа, между затяжками сигареты. – Значит, помощь моя тебе не требуется?

– Сама разберусь, – буркнула Ирина, не открывая глаза.

– Ну, хорошо, не будут навязываться, – обиженно протянула Наташа.

– Послушай, – резко поднялась Ирина, понимая, что не хорошо отталкивать приятельницу, какие бы у той намерения не были. С Наташей они общались с тех пор, как их мужья прокрутили какую-то совместную сделку лет десять назад. Ближе нее, никого из женщин их круга не было. – Не могу сейчас я об этом думать, – вышагивая по гостиной, раздраженно проговорила она. – Вот приведу себя в порядок, посмотрю на себя красивую в зеркале и скажу, как хорошо, что он вообще свалил. Не надо мне теперь думать о его рубашках, подбирать грязные носки по всей квартире, и ждать, думая, где он сейчас и с кем. Понимаешь, ты? – встав напротив сердобольной приятельницы, прошептала она, поджимая губы.

– Тебе и правда не мешало бы привести себя в порядок, – глядя на нее ошеломленно, произнесла Наташа. С синевой под глазами и опухшим лицом, взлохмаченными короткими русыми волосами, стоящими торчком, до которых не добралась сегодня расческа, Ирина напоминала без преувеличения ведьму из сказки. Ей сейчас надо рыдать, беспрестанно выжимая платок от слез, а у нее ни одной не выпало. – Ладно, отдыхай, – и, покривив душой, предложила, – позвонишь, когда помощь потребуется.

Но Наташа знала, что Ирина не из тех, что любят выносить на публику сор из избы и делиться о своем несчастье с другими. Афиширование не в ее чести. До этого у них не было стрессовых ситуаций, чтобы определить, как будет та или иная вести себя в них. Все было прекрасно у них. Богатые мужья, они не работающие, точнее бросившие работу, зачем при таком достатке надрываться на ней, когда и без того забот хватает. Одну только красоту поддерживать, сколько времени в день надо.