Мила Дрим - Раненое сердце

– Уж так мне хочется подержать внученьку на ручках, – женщина сделала паузу, – надеюсь, это случится очень скоро. А то дело ли, бабка, да ни разу не держала свою внучку на руках.

Гульнара выжидающе посмотрела на невестку. Яна не могла понять, что именно значит этот взгляд, поэтому ответила так:

– Придет время, Майя привыкнет, и, конечно, и на руках поносите.

Свекровь, делая очередной глоток, удовлетворенно улыбнулась.

– Чтобы привыкла, вы приходите к нам в гости. Я с ней играть буду, а ты хоть немножко посидишь, отдохнешь. А то ведь вижу я, как ты устала. Чем смогу – помогу.

– Спасибо, – ощущая себя воодушевленной от слов свекрови, ответила Яна.

– Вот и договорились, жду тебя с Майей в гости, – Гульнара поднялась на ноги. – А я пока к себе. Приходите.

И Яна пошла. Не сразу, но после обеда, управившись со всеми запланированными делами, после дневного сна, они вместе с дочкой, направились в гости. Квартира, в которой жили родители Карима, была просторной и светлой. Три комнаты – большой зал, две спальни, кухня с новеньким гарнитуром, все здесь дышало уютом и располагало к отдыху.

Яна, расположившись в кресле с дочкой, с интересом разглядывала старый фотоальбом. Тяжелые страницы, заполненные черно-белыми и цветными фотографиями, красноречиво рассказывали о судьбе семьи. Молодые родители Карима, их свадьба, а вот и первенец – очаровательный младенец с пушком темных волос на голове. Семейные праздники, лица многочисленной родни… Карим в армейской форме. Яна медленно провела пальцем по фотографии с мужем.

Конечно, на фото Карим был пока еще без бороды. Молодое, загорелое лицо выражало сосредоточенную задумчивость. Таким с Яной Карим бывал редко. Женщина нежно улыбнулась.

– Да, мои сыновья – настоящая гордость, – поймав улыбку невестки, гордо заявила Гульнара. – Ты знаешь, Карим спортом раньше занимался, дзюдо. Потом отслужил два года на Дальнем Востоке, приехал, пару месяцев побыл дома, и уехал в другой город. И вот, мне даже не верится, что он домой вернулся.

Гульнара промокнула увлажнившиеся глаза платочком.

– Да и вернулся-то не один, а с женой и внучкой, – свекровь порывисто вздохнула и посмотрела прямо на невестку. – Счастье-то какое.

В тот миг сердце Яны наполнилось сочувствием, милосердием и добротой по отношению к матери Карима. Накрыв теплую ладонь свекрови своей ладонью, молодая женщина с чувством произнесла:

– И мы счастливы, что здесь.

В тот миг, когда Яна говорила это, она была предельно искренна. Жизнь рядом с родней мужа казалась ей тем, в чем все они так нуждались. Любящие люди рядом, поддержка, взаимоуважение и взаимопонимание, что еще нужно для большой, счастливой семьи?

Но, как оказалось позже, этого было недостаточно.

Первые звоночки о том, что все не так хорошо, как думала Яна, случились ровно через 2 недели после того, как она впервые перешагнула порог квартиры родителей мужа.

Стоял ясный, апрельский день. В воздухе витало солнце – ласковое, манящее. Хотелось поскорее выйти на улицу и насладиться весенним деньком. Яна так и намеревалась сделать, но сначала – как было уже заведено за 14 дней, молодая женщина заглянула в гости на чашку чаю к свекрови. К этому времени все мужчины были на работе, малышка Майя накормлена и пришел черед приятного общения с матерью Карима.

И размышляя над этим, Яна не кривила душой. Гульнара оказалась интересной собеседницей. Она с небывалым воодушевлением рассказывала о своей молодости, о работе – заведующей в буфете, о путешествиях по просторам союза. Свекровь излучала такую энергию и энтузиазм, что не слушать её было невозможно. Жена Карима только успевала кивать головой и попивать чай. Он, кстати, был очень вкусным – с нотками ягод, черный, не какая-то пыль в пакетиках, а крупнолистовой. Раньше Яна не придавала этому значения, а теперь начала разбираться.

К тому же, под веселую беседу Майя стала быстрее привыкать к присутствию нового человека в своей жизни – бабушки Гульнары. Теперь, малышка иногда сама подходила к ней и стояла рядом до тех пор, пока эбикай не обращала на внучку пристального внимания. Вот тогда Майя уже не особо хотела общаться – и сразу же, покачиваясь на пока еще некрепких ножках, уходила.

– Как там Карим? – подливая в чашку молока, поинтересовалась Гульнара. – Совсем не заходит. Как приехал, всего пару раз был.

– Все хорошо, – Яна, ощутив легкое покалывание в животе, сделала маленький глоточек. Сладость разлилась по горлу. – Да он уходит рано, а приходит – поест и спать.

– И все равно, мог бы заглянуть, – в голосе свекрови послышались обиженные нотки.

Яна, чувствуя укол вины, попыталась оправдать мужа:

– Мы даже поговорить не успеваем толком. Пришел – поел, и спать. И так уже две недели, без выходных. Надеюсь, Карим скоро возьмет выходной.

– Надеюсь, – Гульнара тяжело вздохнула. Казалось, эта тяжесть повисла в воздухе. Яна ощутила, как стало неуютно.

Свекровь, не сводя с невестки задумчивого взгляда, откусила шоколадную конфету. Это была особенность чаепития с Гульнарой – вазочка на столе всегда была полна различными шоколадными конфетами. Если чай, то всегда со сладостями.

– Ты знаешь ведь, времена сейчас трудные, – свекровь грустно улыбнулась, – все дорого. Все стоит денег. Поэтому вам с Каримом и одного ребенка будет достаточно.

Что-то липкое скользнуло по душе Яны. Молодая женщина непонимающе посмотрела на мать мужа.

– Что вы имеете в виду? – сорвалось с губ Яны.

– Только от женщины зависит, сколько будет у неё детей, вот что я имею в виду, Яна, – свекровь одарила невестку снисходительной улыбкой.

– Разве мужчина не участвует в этом процессе? – не в силах сдержаться, вопросила Яна. В груди все заклокотало от неприятия сказанного свекровью.

– И все же, только от женщины зависит количество детей, которых она родит. Так что вот мой совет. Совет матери – одного ребенка достаточно. Больше не надо. Следи за этим.

По лицу Яны пробежало замешательство. Она хотела бы что-то сказать в ответ свекрови, например о том, что они с мужем мечтают о большой семье, но все слова застряли в горле. Раздавленная властным взглядом Гульнары, молодая женщина чувствовала себя так, словно из неё только что высосали все силы.

Наверно, Яна так бы и сидела, если бы не Майя. Малышка, словно учуяв состояние матери, жалобно захныкала. Спохватившись, Яна поднялась на ноги и взяла на руки дочку. Чувствуя себя так, словно она – обезьянка, которую вот-вот проглотит удав Каа, молодая женщина пробормотала:

– Спасибо. Нам пора. Я еще дочке обещала погулять с ней.

Лишь на улице, когда теплый ветерок обдал лицо Яны, лишь тогда она стала приходить в себя. И все равно, до сих пор во всем теле ощущалась слабая, противная дрожь. Как такое возможно, чтобы дружелюбная, добрая мать мужа, в один короткий миг превратилась во что-то давящее, холодное и циничное?