Мила Дрим - Раненое сердце

Как всегда, Майя отдала предпочтение качелям. Яна, усадив в них дочку, стала медленно раскачивать их и напевать песню.

«В юном месяце апреле в старом парке тает снег…»

Майе нравилось, как поет её мама. Малышка, широко улыбаясь, весело поглядывала на Яну. Женщина счастливо улыбнулась в ответ. Все-таки, материнство – это великая награда. Одна только улыбка твоего ребенка дает тебе столько счастья, сколько не даст ни один бриллиант в мире.

Взгляд Яны скользнул по ногам Майи – на дочке были розовые кроссовки, носы которых уже стали отходить. Молодая женщина нахмурилась. Как она не заметила этого? Яна провела пальцем по ним – да, такое вряд ли удастся зашить.

Затем, взор женщины упал ниже – на собственную обувь. Её кроссовки были уже поношенные, и давно просились на покой. Яна тяжело вздохнула. Им с дочкой нужна была новая обувь. Но, понимая, что вряд ли они потянут сразу две покупки, она решили попросить мужа купить кроссовки для Майи. А она, Яна, потерпит.

Послышалось шуршание шин по дороге, Яна, обернувшись, заметила подъезжающий к дому старенький форд Карима. Сердце молодой женщины затрепетало от радости. Муж был сегодня удивительно рано (последние недели он приезжал после 9 вечера), и его появление стало настоящим праздником для Яны.

Карим, конечно же, заметил свою жену и дочку. С улыбкой на губах, мужчина направился к ним.

– Это кто у нас такая красивая катается? – поинтересовался Карим, устремив любящий взгляд на Майю.

Та расплылась в довольной улыбке и протянула:

– Майя!!!

Отец провел ладонью по голове дочки, а затем посмотрел на жену. Яна, счастливо улыбаясь, не сводила взора с мужа.

– Я так рада, что ты приехал пораньше, – женщина засверкали синими глазами.

– А я-то как рад, – Карим взял жену за правую ладонь. – Решил взять выходные.

– Выходные? – не веря своим ушам, переспросила Яна.

– Да. Пора отдохнуть. Для начала выспаться, а потом, чтобы ты хотела?

– Хм, – Яна взмахнула темными ресницами, – а, Карим, у дочки кроссовки порвались. Мы можем купить ей новую обувь?

– Можем, – мужчина довольно улыбнулся, – я как раз получил деньги. Так что можно купить не только кроссовки. Что еще нужно?

– Давай купим и нам обувь?

– Мне не надо, – Карим сжал ладонь жены, – а вот тебе давай купим.

– Хорошо, – Яна почувствовала, как щеки защипало от румянца.

– Тогда завтра и поедем.

Они еще некоторое время погуляли, а после, как ощутилась первая прохлада, направились в сторону дома. Стоило им только зайти в подъезд, как дверь родительской квартиры распахнулась, и на пороге показалась мать Карима.

– Идемте ужинать, я налепила пельмени, – радостным голосом произнесла свекровь, – идемте-идемте, сейчас и Руслан с Алсу приедут, поужинаем вместе.

– Пельмени – это хорошо, – Карим заулыбался, – накрывай на стол.

За большим, прямоугольным столом собралась вся семья. Красивые, глубокие супницы были доверху наполнены аккуратно слепленными, ароматными пельменями. Глядя на этот кулинарный шедевр, Яна молчаливо задавалась двумя вопросами. Сможет ли она съесть хотя бы половину? И сумеет ли когда-нибудь лепить вот так, создавая безупречные по форме пельмешки?

Карим, довольно улыбаясь, за обе щеки уплетал вкусный ужин. Яна же, в попытках накормить и себя, и одновременно дочку, потерпела неудачу. Даже самый крошечный кусочек Майя выталкивала язычком обратно. Казалось, малышку совершенно не интересовала еда, а вот разноцветные салфетки привлекли все её внимание. Майя, водя крошечным пальчиком по цветочному рисунку салфетки, тихо запела только ей понятную песенку.

– Как дела с работой? – поинтересовался свёкр, Эмиль. Это был высокий, худощавый мужчина. Его глаза, выражающие ленивое, почти безразличное спокойствие, посмотрели прямо на Карима.

– Отлично, работа работается, – старший сын потянулся к центру стола и взял с тарелки нарубленную петрушку и посыпал ей пельмени. – Объект большой, так что все лето точно уйдет на него.

– А что там за объект? – Эмиль устало зевнул.

– Торговый центр.

– Торговый центр это хорошо, – подала голос Гульнара, ставя чайник на плиту, – значит, там много денег.

– Должно быть, – Карим зачерпнул ложкой пельмени и отправил их в рот.

Гульнара, вернувшись за стол, обратила свое внимание на Алсу. Та, разламывая пельмени ложкой, с интересом разглядывала содержимое своей тарелки.

– А у тебя, Алсуша, как дела на работе?

Алсу, вздрогнув, посмотрела прямо на свекровь. Взгляд золотисто-карих глаз стал задумчивым.

– Все хорошо, – Алсу растянула губы в улыбке, – жду повышения.

– Алсуша у нас работает в больничной столовой, – доверительным тоном обратилась Гульнара к Яне, – по моим стопам пошла. Уверена, Алсу, к началу лета ты уже будешь заведующей.

Алсу довольно закивала головой. Её темные, блестящие волосы рассыпались по узким плечам. Жена Руслана, сверкнув улыбкой, снова начала орудовать ложкой над своим ужином.

– А ты, Яна, когда собираешься выйти на работу? – Гульнара окинула молодую женщину дружелюбным взглядом.

– Пока не собираюсь, – Яна, ощущая неловкость в груди, отвела взор в сторону.

– Как не собираешься? – удивленному голосу свекрови вторил звук закипающего чайника.

Несколько пар глаз – Алсу, Руслана и Гульнары, уставились на Яну.

– Шутишь, наверное? – веселым тоном вопросила свекровь. – Работать нужно.

Яна покосилась на мужа – тот продолжал жевать. Сейчас это невероятно раздражало молодую женщину. Создавалось впечатление, что Карим не слышит и не видит того, что жена нуждается в его поддержке.

– Майя пока еще слишком маленькая, чтобы я выходила на работу, – Яна положила ложку на стол. Аппетит куда-то подевался. Чувствовала себя подопытной крысой.

– Я могла бы сидеть с внучкой, – свекровь широко заулыбалась.

Сама мысль, что дочку придется оставить, болезненными иглами прошлась через сердце Яны. Молодая женщина была еще очень привязана к своему ребенку, впрочем, как и Майя к своей матери. Они никогда прежде не расставались больше, чем на час, и то для этого были веские причины – осмотр Яны врачом.

– Мне самой хочется заниматься своим ребенком, – слова давались с трудом, но Яна, все же, сумела их произнести.

– Очень зря, – Гульнара принялась разливать чай. Движения её были сосредоточенными, словно женщина сдерживала себя. Уже ставя на стол вазу с конфетами, свекровь шутливо добавила:

– Работать для женщины очень полезно, особенно для семьи.

Яна сдавленно сглотнула. Она совершенно не понимала, какую игру затеяла свекровь, и какое послание несли её слова – искреннюю заботу или укор?

– Мам, для нашей семьи полезно, если Яна будет дома сидеть и заниматься дочкой, – голос Карима выражал спокойствие, не терпящее возражений.