Минни Дарк - Связанные звездами

Он внимательно читал и от усердия хмурил черные брови. Наконец Ник закрыл журнал и постучал пальцами по обложке. На лице его появилось озадаченное выражение, но затем он слегка потряс головой, словно пытаясь прояснить мысли.

– Какой он? – спросил парень у Жюстин. Она растерялась.

– Кто он?

– Лео Торнбери, – заявил Ник так, словно это было очевидно.

Жюстин потребовалась пара секунд, чтобы понять, о ком речь. Читая «Звезду» , она обычно пропускала те рубрики, которые считала бессмысленными, например колонку садовода. Или гороскопы. Которые составлялись выдающимся, судя по всему, астрологом по имени Лео Торнбери.

О нем Жюстин знала только три вещи. Первое: то, как он выглядел на крошечной черно-белой фотографии, венчавшей его колонку, которая на ее памяти ни разу не менялась. На ней у астролога были пышная седая шевелюра и выдающиеся брови над глубоко посаженными глазами, и он походил – как она однажды подумала – на помесь Джорджа Клуни и монстра Франкенштейна. Еще она знала, что он питает особую страсть к добавлению в свои гороскопы цитат знаменитых писателей, философов и мудрецов. Третьим и последним из известного ей был тот факт, что Лео Торнбери прославился своей нелюдимостью.

– Я никогда его не встречала, – призналась она. – Думаю, как и все остальные.

– Что? Никогда? Ни один из вас?

– Ну, разве что Джереми. Когда-то давно. Он редактор. Но не остальные. Лео Торнбери даже на рождественские вечеринки не приходит. И это самое подозрительное. Еда на рождественских вечеринках в «Звезде» такая шикарная, что даже автор садовой колонки раз в год преодолевает свои приступы социофобии. По-моему, Лео живет на острове, но не думаю, что кто-то из нас может назвать, где точно.

– А как насчет телефона? Кто-то же с ним разговаривает по крайней мере.

– Вряд ли, – возразила Жюстин. – Ни разу не слышала, чтобы кто-то говорил об этом. Если уж совсем начистоту, я не вполне уверена, что он абсолютно… реальный. Возможно, Лео Торнбери и не человек вовсе, а, скажем, машина. Компьютер, стоящий где-то и выдающий произвольные фразы.

– О, да ты циник.

– Циник? Я думала, я Стрелец.

Ник с минуту подумал.

– Так и есть. Родилась двадцать четвертого ноября, – подтвердил он.

Он помнил ее день рождения. Он помнил ее день рождения. «Эй, ты это слышал? – обратилась Жюстин к мозгу, на этот раз не скрывая самодовольства. – Он помнит мой день рождения». Чувствуя, как предательская волна тепла поднимается по шее к щекам, она молча поблагодарила угасший день и наступившие сумерки за то, что Ник не сможет заметить ее пылающее лицо.

Он снова пролистал «Звезду» до страницы с гороскопами. Читать стало сложнее из-за нехватки света. Но вот где-то повернулся невидимый выключатель, и фонари Александрия Парк – морозно-узорчатые сферы, вознесшиеся над дорожками на кованых столбах, – таинственно замерцали.

– О, спасибо огромное, – сказал Ник. – Где же, где же это? Весы, Скорпион… Стрелец. Вот и он. «Держитесь, лучники. На протяжении всего года Сатурн в вашем знаке провоцирует сейсмическую активность на поле ваших взглядов; будьте готовы к небольшим потрясениям в этом месяце. В конце марта велики шансы карьерного роста, но есть вероятность, что тема смены места работы останется актуальной в ближайшие месяцы ».

Ник оглядел Жюстин и кивнул, словно под впечатлением от перспектив.

– И? – спросила она.

– Ну, все хорошо, так ведь? Я бы сказал, что все определенно хорошо.

Жюстин фыркнула.

– Сейсмическая активность на поле моих взглядов… что бы это могло значить?

– Нет, я про карьерный рост. Смена места работы.

– В «Звезде» ничего не меняется. Ничего. Разве что Джереми удивит всех нас, явившись на работу в галстуке.

– Ну, Лео же сказал «смена работы». А Лео знает все, – заявил Ник, и, хотя он улыбался так, словно посмеивался над собой, у Жюстин возникло отчетливое ощущение, что он был отчасти серьезен.

– И в какие же дебри Лео завел в этом месяце тебя?

– Н-да, я и правда не совсем понял, что он пытается сказать, – признал Ник. – Тут сказано: Водолей. «Что за устрашающая штука человек, – писал Стейнбек, – что за сложная система шкал, индикаторов, счетчиков, а мы умеем читать показания лишь немногих из них, да и то, может быть, неверно» [12] Цитата из произведения Дж. Стейнбека «Зима тревоги нашей», перевод Михаила Лозинского. . Для водных знаков это месяц переосмысления, время понять, что тайной может быть не только внутренний мир других, но и собственное я. В моменты спокойного созерцания вы можете пересмотреть свои представления о том, что вами движет на самом деле. Как думаешь, что это значит?

Жюстин пожала плечами.

– Эм… что генератор цитат Лео Торнбери добрался до буквы С и Стейнбека.

– Нет, что, по-твоему, это будет значить в моей жизни? – уточнил Ник, но Жюстин не думала, что этот вопрос действительно был адресован ей.

Затем, как раз тогда, когда она собиралась пуститься в рассуждения об общей природе астрологических предсказаний и об умении составлять их таким образом, чтобы они подходили любому человеку в любой ситуации, Жюстин заметила, что Нику пришла в голову какая-то мысль: у него на лице как будто вспыхнул значок входящего сообщения.

– Постой, – сказал он.

Потом выловил телефон из кармана, под пристальным взглядом спутницы набрал запрос в Гугле и быстро пролистал результаты.

– Да, да, да ! – воскликнул он. – Я понял. Я знаю, что Лео пытается мне сказать!

– И?

– Он велит мне играть Ромео!

Жюстин нахмурилась.

– Ромео?

– Да, Ромео, – подтвердил Ник. – Лео хочет, чтобы я играл Ромео.

– Извини, а как именно ты это понял?

– Цитата. Цитата!

– Цитата из Стейнбека, – напомнила ему Жюстин.

– Да, да. Но, – продолжил Ник, яростно стуча пальцами по экрану телефона, – не просто из Стейнбека. Это из «Зимы тревоги нашей».

Жюстин задумалась, но тут же покачала головой.

– Не понимаю.

– Зима тревоги нашей. Зима тревоги нашей. Ты же знаешь, откуда это, правда?

– Если память не подводит… это из «Ричарда III» .

– И? – подбодрил Ник.

– Что и?

– Кто написал «Ричарда III»? Шекспир написал «Ричарда III». – Ник говорил взволнованно и слегка наигранно. – Понимаешь? Ты должна понять.

– Ага… я пытаюсь.

– Сейчас у меня есть выбор. Скоро будут ставить «Ромео и Джульетту» . Мне дали понять, что если я не против, то роль Ромео – моя. Но постановка… Ее ставит не крупный театр. Она вообще не совсем профессиональная. Но, с другой стороны, я никогда не играл Ромео. И режиссер уже подыскал нескольких довольно впечатляющих профессиональных актеров на другие значимые роли. Сейчас так мало работы.