Татьяна Алюшина - Вальс до востребования

– Знаю, – не удивилась его признанию Марьяна.

– Да? Это было настолько очевидно? – изумился Стаховский. – Мне казалось, я смог не демонстрировать открыто своих чувств и эмоций.

– Вам не о чем беспокоиться, Ян, вы великолепно владеете собой, умеете держать невозмутимый покер-фейс и виртуозно управлять ходом беседы, даже испытывая сильные чувства. Все достаточно просто: вы были мне интересны, и я пристально за вами наблюдала, поэтому и смогла заметить ваш повышенный интерес. К тому же я давно научилась улавливать пристрастное мужское внимание, направленное на меня.

Помолчали. Каждый думая о своем.

– Ладно, Ян, мне пора возвращаться домой, – закрыла эту тонкую тему Марьяна. Поднялась с места и любезно предложила: – Давайте я помогу вам вымыть посуду, что ли.

– С этим прекрасно справится моя посудомоечная машина, – отказался от помощи Стаховский. – А вы моя гостья, к тому же предмет моей давней влюбленности и восхищения. Пусть проза жизни побудет сегодня в сторонке от вас. – И объявил тоном, не предполагавшим возражения: – Я вас провожу.

Возражать она не стала.

– Смотрите, снег пошел. – Выйдя из дома, Марьяна подставила ладошку в перчатке под падающие снежинки. – Красиво.

– Да, – согласился Ян, – иногда снег – это красиво.

– Я напомнила о болезненном? – спросила, посмотрев на него, Марианна, сразу же вспомнив про трагическую для него лавину.

– Я не испытываю болезненных и неприятных эмоций, вспоминая о том, что со мной случилось, – ответил Ян откровенно. – Вы правильно заметили, Марианна, я изменился. Кстати, – добавив бодрости в голос, поинтересовался он, – всегда хотел спросить: откуда у вас такое изумительное, редкое имя?

Она легко, тихонько рассмеялась, рассылая в темноту вокруг хрусталики своего смеха, и медленно двинулась вперед. Ян поехал рядом, сразу же подстроившись под ее шаг.

– Это все дедушка, – пояснила Марьяна. Поймала еще одну снежинку ладошкой, порассматривала и, скинув, продолжила: – Папин отец, Игорь Аристархович. Дедушка был совершенно замечательный, очень простой человек из глухого села уральской глубинки, но с какой-то врожденной невероятной внутренней потребностью, тягой к прекрасному, к искусству. Когда ему исполнилось четырнадцать лет, он тайком ушел из села, потому что в те времена крестьяне не могли покинуть свои колхозы, у них даже документов не было. Но все мужчины ушли на войну, остались старики, бабы и дети. Дед был самый старший в семье, кроме него еще четверо детей мал мала меньше, а тут по осени мама занемогла, и как он ни трудился и старался, а прокормить всех не мог, голодали. Вот дед и решился идти заработка искать. Оставил за старшего десятилетнего брата и ушел. Пешком добрался до областного центра, пройдя почти двести километров, уверен был, что уж там-то работу он найдет. Да и имел тайную мечту – хоть разочек сходить в театр, музыку послушать. Пришел прямо на завод, его пожурили за то, что из колхоза сбежал, но накормили, отогрели и приняли на работу подмастерьем. Война же еще шла, «все для фронта, все для победы», на заводах дети работали наравне со взрослыми. Дед практически голодал, отсылая все, что зарабатывал, и часть своего рабочего пайка родным в деревню, а его самого мастер подкармливал.

После войны поступил в ремесленное училище без отрыва от производства и каждую свободную минуту бегал в театр, слушать музыку, смотреть балет. Рассказывал, что тогда разрешали бесплатно стоять сзади последних рядов галерки. Вот он и стоял. Однажды стал победителем социалистического соревнования, и руководство завода наградило его гармошкой. С того дня жизнь деда изменилась совершенно. Выяснилось, что у мальчика врожденный абсолютный слух, он мог подобрать любую мелодию, стоило ему услышать ее хоть раз. Его назвали народным дарованием, и партком завода отправил парня учиться в музыкальное училище. Училище он окончил, но дальше, в консерваторию, не мог пойти: были очень тяжелые, послевоенные времена, голод, разруха, а ему надо было семью в селе кормить. Кстати, только благодаря ему они и выжили, причем все, никто не умер. А тут и прадедушка с фронта вернулся. Дед же играл на свадьбах и похоронах, в ресторанах, гастролировал с филармонией. Самостоятельно научился играть на пианино, на гитаре и балалайке, на аккордеоне. Необыкновенный был человек, уникальный, одаренный необычайно. Всегда позитивный, улыбчивый. Ничего не боялся, никаких трудностей, никаких дел, перемен жизни. Говорил: «Надо – сделаем» – и брался за любую задачу. Так вот в Москву и семью свою перевез, жену и двоих детей, решив, что в столице заработок побольше и жизнь посытнее. И не прогадал: пробился, устроился, квартиру получил.

Под ее рассказ они давно уж дошли-доехали до участка Марианны и остановились у калитки ворот. Она замолчала, тепло улыбаясь воспоминаниям о дорогом, любимом человеке.

– Дедушка был преданным поклонником творчества Муслима Магомаева. Когда я родилась, в загс, регистрировать меня, вместе с мамой отправился дедушка Игорь. Когда регистраторша спросила, как они хотят назвать ребенка, дедушка, не дав маме слова сказать, уверенно заявил: Марианна. Дама возразила, мол, такого имени нет в официально утвержденном реестре имен для девочек. Тогда дед сказал, что это прекрасное имя из песни, которую поет Магомаев, и напел, напоминая: «О, Марианна, моя Марианна, я никогда не забуду тебя…» И женщина тут же согласилась – ну, раз Магомаев, то, конечно, они запишут девочку под этим именем. А мама хохотала до слез, пока оформляли мое свидетельство о рождении, и никак не могла остановиться. Потому что дома неделю спорили все родные наперебой, как меня назвать, и даже имена на бумажках писали, в шапку складывали и тянули, и снова спорили, сошлись на Наталье. Дед Игорь участия в этих спорах и «лотерее» не принимал, лишь загадочно многозначительно хмыкал и крутил головой, веселясь. «Какая там Наталья, – смеялся вместе с мамой в загсе дед Игорь, – у девочки судьба впереди большая, красивая, Наташе не по плечу, а вот Марианне в самый раз». Вот так, – закончила она рассказ. И спросила в свою очередь: – А у вас, Ян, откуда такое редкое имя?

– Тоже дедушка расстарался, – хмыкнул Стаховский. – Но я вам расскажу об этом в следующий раз. Например, завтра. – И пригласил: – Приходите ко мне завтра, Марианна, доедим ваш замечательный пирог, да и я что-нибудь приготовлю. – И заверил: – Я неплохо готовлю, а уж в вашу честь расстараюсь. Придете?

– Приду, – кивнула она.

– Замечательно, – расплылся в довольной улыбке Ян. – Давайте номерами телефонов обменяемся.

Обменялись, занесли в память своих смартфонов.

– А теперь бегите, а то холодно. Кажется, подморозило немного, замерзнете еще, – распорядился Стаховский.