Элизабет Гейдж - Табу

Раздался приглушенный смех. Прежде чем он смог поднять оружие и выстрелить, мощная рука обвилась вокруг его шеи и сжала ее. Мгновенно красная мгла залила его глаза, ослепив.

Затем палец сжал его ухо. Чудовищная боль пронзила его до мозга костей и, вероятно, заставила бы его вопить, когда бы сильная рука на горле не лишила его голоса.

Внезапно Деннинг увидел капли своей крови, падающие на пол, заметил небольшой клочок плоти, который за мгновение до того был мочкой его уха.

Юноша взял пистолет и отбросил его на постель. Стилет опять сверкнул у горла Лаури.

– Открой ящик, – сказал Джозеф Найт. – Не то я тебя убью и открою сам.

Истекая кровью, как подколотая свинья, Деннинг Лаури дрожащими руками вынул сейф, извлек ключ из кармана пижамы и открыл ящик.

– На кровать, – спокойно и деловито скомандовал Найт. – Ложись.

Деннинг Лаури лежал, свернувшись калачиком, как ребенок, зажимая кровоточащее ухо. Шумевший в ушах страх не дал ему услышать, как Найт забирал деньги.

Снова раздался его голос:

– Вставай.

Все еще зажимая ухо, Деннинг встал на ноги.

– Это не твои деньги, – рискнул сказать он. Даже в этом отчаянном положении у него хватало смелости заступиться за свое грязно нажитое добро.

Джозеф Найт улыбнулся. Это была самая ледяная улыбка, которую Лаури доводилось когда-либо видеть. Глядя на нее, можно было без труда представить, почему четверо дюжих громил не смогли с ним сладить. Это был не человек – тяжелая и мощная наковальня. В нем не было ничего юного – разве что его биологический возраст. Было видно, что он отбрасывал все, что могло успокоить его ум и смягчить ярость, когда он ожесточал свое сердце. Зарево в его глазах было каким-то древним, бесплотным, словно не подвластным времени. Оно было ужасающим. Деннинг Лаури понял, что с деньгами придется расстаться. И не это поставлено сейчас на карту. В эту ночь он должен спасти свою жизнь.

Молодой человек засунул деньги и ценные бумаги в карманы рубашки. Пистолет он тоже положил в карман. Затем поднял нож и сделал шаг к своей жертве.

– Моли о пощаде, – сказал Джозеф Найт спокойно. Лаури мучительно искал слова. Еще никто не ставил его в такое положение. Он не может просить о пощаде.

Видя, что он колеблется, Найт действовал мгновенно. В единый момент он ткнул Лаури на колени и обхватил его шею. Острое, как игла, лезвие упиралось прямо в ухо хозяину, в полдюйме от мозга.

– Даю тебе три секунды, – сказал Найт. – Никто не услышит, как ты подохнешь.

Лаури почувствовал, как острие клинка царапнуло кожу.

– Я… прошу, не убивай меня, – Лаури заикался. – Я отдал тебе, о чем ты просил. Теперь уходи. Пожалуйста… пожалуйста, не убивай меня. У меня есть дочь. Ей нужен отец.

Найт смотрел на него оценивающим взглядом. Перед ним был мужчина средних лет в ночной одежде, забрызганный кровью, с дрожащими руками, прижатыми к уху.

Найт казался удовлетворенным.

– Я сохраню тебе жизнь, – сказал он. – Если ты вздумаешь послать кого-нибудь вдогонку, пусть они будут получше тех, прежних. Потому что в следующий раз я отрежу тебе не мочку уха.

– Я…

– Ложись на кровать. – Властность его команды успокоила Лаури. Он лег, зажимая ухо и вздрагивая, так как кровь продолжала струиться по его пальцам.

Он не слышал, как Джозеф Найт ушел. Было ли это из-за лихорадки, боли и паники в его мозгу или от нечеловеческого ужаса, который Найт внушил ему с самого начала, он не знал. Он боялся пошевельнуться или закричать – ведь Найт мог быть в опасной близости.

В конце концов, боясь умереть от потери крови, он помчался к слугам. Мгновениями позже его лакей Джеймс вышел в ночной рубашке. Спросонья он не мог понять, что стряслось.

Лаури посмотрел на него. Джеймс спустился в холл. Деннинг не мог не думать о том, что Найт может быть где-нибудь рядом и видеть его.

– Пригласи доктора Мартина, – сказал он наконец. – Я порезался. Поторопись!

Глаза слуги широко раскрылись при виде хозяина, истекающего кровью.

– Сейчас, сэр, – завопил он. – Уже бегу, сэр.

Деннинг Лаури видел, как слуга пулей понесся прочь через холл. Затем он вернулся в спальню, сел на кровать и заплакал.

Та часть его мозга, которая еще могла соображать, пришла к решению – он не постоит ни за какой ценой, лишь бы выследить Найта и убить, как собаку.

Но другая, более мудрая, подсказала ему, что юноша проник в его дом сквозь все посты и засовы. Она также напомнила, что Найт знал про тайник. Ясно, что Найт обладает недюжинным умом и смекалкой, чтобы заставить всех подчиняться своей железной воле.

Если Лаури пошлет кого-нибудь вдогонку и тот не сумеет… Мысль была слишком жуткой, чтобы ее можно было додумать до конца. Он, казалось, все еще слышал слова Найта: «В следующий раз я отрежу тебе не мочку уха».

Беззащитные гениталии поджались, и Лаури содрогнулся от ужаса.

Лучше не швырять уйму денег на безнадежное дело. Что с воза упало, то пропало. Он не мог обратиться в полицию, так как отнятые деньги были добыты нелегальным путем и не облагались налогами. Он столкнется с обвинением во взяточничестве, утаивании, нелегальных выплатах и уклонении от уплаты налогов, если власти пронюхают об этом фонде. И конечно, он потеряет расположение тех, перед кем пресмыкался все эти годы.

Джозеф Найт, без сомнения, просчитал все это. Забирая деньги, он знал, что владелец их никогда не придет, чтобы потребовать их назад.

Лучше благодарить судьбу за то, что все окончилось так, а не иначе. Если все останется как есть – у него будет оторванная мочка уха как память о Джозефе Найте, но будущее его – вне угрозы.

И его империя будет спасена.

«Да, – думал Деннинг Лаури. – Я остался жив. И это важнее всего.»

Деннинг Лаури больше никогда не видел Джозефа Найта.

Он так и не узнал, что сталось с его деньгами.

Тридцать тысяч из них были вложены в нефтеносные поля в Техасе – девятьсот миль отделяли их от владений мистера Лаури. Джозеф Найт извлек немало полезного из опыта работы на скважине. Тридцать тысяч долларов, отнятые у бывшего хозяина, сделали его начинающим миллионером еще до достижения совершеннолетия.

Остальные десять тысяч долларов никогда не покидали пределов штата. Тихо и анонимно они были переправлены лидерам профсоюзов.

Четверо громил, которые напали на Найта, с развороченными челюстями, перебитым позвоночником и сломанными руками в общей сложности тринадцать месяцев провели в больнице, обходясь мистеру Лаури в кругленькую сумму.

Прораб Делмер Госс был вынужден оставить свою должность, так как не мог больше ходить по нефтяным полям. Его спина была сломана, и он был прикован к инвалидной коляске остаток своей жизни. Лаури считал лично его ответственным за то, что нанятые им молодцы не сумели «воспитать» Джозефа Найта, и не потратил и гроша на лечение прораба.