Элизабет Гейдж - Табу

– Откуда ты? – спросил водитель.

Она решилась солгать и сказала первое попавшееся, что пришло ей на ум.

– Из Сакраменто, – сказала она. С заднего сиденья раздался смех.

Кейт не обернулась. Она смотрела на дорогу.

– Что ты делаешь в этих краях? – спросил водитель, все с той же серьезной улыбкой, в которой сквозило любопытство.

– М-м… Была в гостях, – ответила Кейт.

Опять смех с заднего сиденья, низкий и на этот раз многозначительный.

– В гостях была, – повторил водитель. Теперь в его улыбке было что-то неприятное.

Кейт бросила беглый взгляд на заднее сиденье. Там сидели двое молодых людей, держа бутылки пива между коленей, и курили сигареты. Один из них искоса взглянул на нее, заметив, что она смотрит на них.

Машина набирала скорость. Они ехали, наверно, со скоростью миль пятьдесят или шестьдесят. Они петляли по сельской дороге среди садов и оросительных каналов.

Потом они проскочили дорогу, которая показалась Кейт знакомой. Она узнала дорогу, по которой она приехала из города, и даже заметила автобусную остановку.

– Это моя остановка, – сказала она.

– Нет, ты ошиблась, – ответил водитель.

Неожиданно она поняла, что странное, внимательное выражение его лица шло не от нетерпения или недружелюбия, но оттого, что он был пьян. Блеск в его глазах не оставлял места для ошибки. Она ругала себя за то, что не поняла этого, когда они остановились, чтобы посадить ее.

Теперь машина стремительно летела. Водитель жал на газ до упора.

– Извините, но не могла бы я выйти? – спросила она. Водитель посмотрел на нее с притворным удивлением. Он иронически поднял бровь:

– Ты у меня в гостях.

Но машина не снизила скорость.

– Вы собираетесь тормозить? – спросила Кейт. Неожиданно он притормозил и свернул на грязную дорогу, которая прямо, как стрела, разрезала рощицу апельсиновых деревьев. Низко висящие ветки стучали и шлепали по бокам машины.

Теперь Кейт испугалась.

– Остановите, – сказала она. – Дайте мне выйти. Неожиданно рука с заднего сиденья обвилась вокруг ее шеи. Она почувствовала рот, пахнущий пивом, около своего уха.

– В чем дело, детка? Тебе неуютно?

Рука еще теснее обвилась вокруг ее шеи. Она начала бороться. Она слышала пьяный смех с заднего сиденья. Рука скользнула вниз к ее груди.

В одно мгновение Кейт почувствовала лицо Рея, сильно приближенное к ее собственному, его тело, прижимавшее ее к кровати, его пахнущее алкоголем дыхание заполнило ее нос.

Воспоминание обожгло ее. Она очнулась и изо всех сил ударила по руке на шее.

Она услышала хриплый вопль с заднего сиденья:

– Чертова сука!

Потом рука вцепилась ей в волосы. Кейт запаниковала. Машина по-прежнему шла на большой скорости. Они углублялись– все дальше в никуда.

Кожа ее головы горела. Она боролась, как могла.

– Стойте! – кричала она. – Дайте мне выйти!

Рука в ее волосах напряглась еще сильнее. Превозмогая боль, она ткнула водителя в бок. Он выругался.

– Черт бы ее побрал, – услышала она рычание. Машина затормозила, поднимая клубы пыли. Разъяренная рука была все еще в ее волосах. Водитель вышел из машины и направился к ней. Она почувствовала, что ее тащат из машины. Ее волокли по земле между двух апельсиновых деревьев. Теперь она могла разглядеть лица молодых людей. Это были обычные деревенские парни, невежественные любители выпить, бродяги. Ей был знаком этот тип людей еще дома, хотя она никогда не видела так близко никого из них.

Но эти парни были очень пьяны и разъярены борьбою в машине. Водитель особенно, так как она подвергала опасности всех, когда он был за рулем. Двое с заднего сиденья схватили ее руки и готовились швырнуть ее на землю. Приближался водитель. Внезапно Кейт поняла, что он был у них за главного. Губы ее кривила улыбка, он поигрывал концами ремня.

– Тебе бы следовало быть повежливей, – сказал он. – И теперь я намерен тебя проучить. Держи ее ноги, Эрл!..

Кейт почувствовала, как мужские руки швыряют ее на землю. Один из парней пытался выпрямить ей ноги. Глядя презрительно вниз, водитель начал снимать джинсы.

В глазах у Кейт поплыло. Она вспомнила Рея, и мать, и жизнь, которой те жили все эти годы – с тех пор, как умер отец. Она слышала – вот Рей ссорится с Ирмой, вот опять скрипят пружины.

Она думала о липком мужском теле, которое так часто владело ее матерью, только вчерашней ночью давившее ее саму…

И теперь эти грубые, неотесанные парни хотят того же. Нет, она не позволит им, пока жива!

Она бешено извивалась в цепких руках. Двое пытались сбить ее на землю, но выпитое пиво лишило их сил, так же как ярость сделала сильной Кейт. Ей удалось высвободить ноги и, когда водитель приблизился, изо всех сил ударить его в пах. Он взвыл.

Затем она развернулась к остальным. Они все еще висли на ней, но она дралась с такой неожиданной свирепостью, что вскоре отбросила их. Теперь они были на равных.

Все было кончено в считанные секунды. У Кейт плыло в глазах. Она чувствовала шквал ударов, летящих в нее, изредка, как из тумана, всплывали уродливые морды, искаженные злобой и болью. Она дралась с судорожным гневом, брыкаясь, пиная, кусая. Во рту был вкус собственной крови. Ее юбка и блузка были разорваны. Странная сила, более могучая, чем усталость и голод, ширилась в ней – она не сдается! Кейт боролась, пока они не сломались.

Кейт услышала проклятья, затем смех. Шум мотора… облако пыли. Она была одна.

В ушах – еще стояли смех и проклятья.

Она долго лежала на земле.

Кейт вдыхала странную смесь аромата апельсиновых деревьев в цвету и пахнущей пивом слюны, которой была запачкана ее кожа. Она знала, что дешево отделалась. Все было бы совсем по-другому, не будь они так пьяны.

Внезапная мысль пронзила ее – они могут вернуться!

Кейт бросилась бежать через апельсиновую рощу к тому месту, где они остановились. Она вышла на дорогу и пошла по ней куда глаза глядят. Не важно куда. Она знала только одно – ей надо спешить.

Иногда случайная машина или грузовик проносились мимо нее. Но ни одна из них не замедлила ход. В этом ей везло.

Кейт ощутила вкус крови во рту и поняла, что ее избили сильнее, чем можно было подумать.

Только сейчас пришла ей в голову мысль, что ее чемодан и кошелек остались в машине. Она была без единого цента, одна, на чужой незнакомой дороге, ее юбка и блузка были разорваны. Но больше всего ее мучило то, что она лишилась фотографии отца – единственной вещи на свете, которая для нее имела ценность. Кейт заплакала.

Она продолжала двигаться, не замечая, где идет, словно плыла в тумане. Как долго и куда шла – она не знала. Пышущее жаром солнце начало клониться к горизонту. Скоро настанут сумерки.

У обочины дороги показалась площадка для пикника. Увидев фонтанчик питьевой воды, Кейт свернула поспешно – там можно умыться. Вода была теплой. Смыв кровь с лица, девушка стала пить большими жадными глотками. Ей стало чуть лучше.