Elle Vina - Пленница

– Как это низко: насиловать и избивать девушек. Еще смеешь называть себя мужчиной! – сейчас к страху и злости прибавилась обида.

– Я ни разу не насиловал девушек. Я приносил им удовольствие, такое же, как и они мне, – от его нарочитого спокойствия в голосе кровь стынет в жилах. Кажется, эта была последняя капля. – Но раз ты так настаиваешь на животном…

Он резко перевернул меня лицом к кровати, затем приподнял мои бедра и грубо развел колени своими коленями. Все это произошло так быстро, что я даже не успела опомниться и что-нибудь ответить. Я слышала, как расстегиваются брюки. Он потянул меня за волосы, заставляя проснуться еще сильнее. Одним резким движением он вошел в меня сразу во всю длину. Острая и жгучая боль пронзила низ живота.

На пару секунд он замирает и издает тихий глубокий стон. Его пальцы впиваются в мои бедра. Он начал двигаться, буквально долбиться в меня резко и грубо. Комнату заполнили отвратительные звуки от шлепка тела о тела.

Я прикусила губы так, что во рту появился металлический привкус крови. Из меня вырывались стоны, но это были стоны вовсе не от удовольствия. По щекам потекли слезы.

Я пыталась как-то абстрагироваться, мысленно уйти отсюда, но ничего не выходило. Я чувствовала его каждой клеточкой своего тела.

Я не просила его остановится, потому что не могла выдавить из себя ни единого слова. Чувствовала себя морально опустошенной. Кажется эта боль в душе была сильнее физической.

С ужасом для себя осознаю, что почти привыкла к этому и просто жду, когда он закончит. Громкие стоны перешли на тихие всхлипы.

Когда он начал двигаться быстрее, я поняла, что этот ужасный омерзительный акт совокупления близится к концу. После финальных толчков я почувствовала разряд небольшой теплой жидкости внутри себя.

“Тебе никогда не отмыться от этой грязи”.

Из его уст вырвался стон сущего наслаждения, и он не двигался какое-то время. Его член пульсировал. Когда он отпустил мои волосы, я уперлась лицом в кровать. Затем он медленно вышел из меня.

– Твою мать! – в его голосе слышалось изумление.

Вниз по бедру потекла тонкая струя крови. Остатки моей чести и достоинства.

“Уходи, пожалуйста, уходи”, – умоляла я его про себя.

Он замешкался, видимо, надевая штаны. Значит, все. Что будет дальше? Кто-то еще придет сюда?

Хлопнула дверь. Я не двигаюсь несколько минут. Когда я поняла, что больше никто не придет, я потянулась коленями к груди и разрыдалась.

Лучше бы они меня убили. Стать шлюхой для тех, кого ты ненавидишь, хочешь убить, уничтожить, кто отнял у тебя все, лишил нормальной жизни, – я не могу представить себе большего унижения. Что они со мной сделают? Все, что угодно. Эти люди безжалостны и бессовестны. Они пустят меня по рукам и будут драть до тех пор, пока их игрушка не сломается. А много ли для этого надо? Я морально подавлена, сломлена. Всю мою сущность готовы стереть в порошок. И все ради нескольких минут удовольствия.

В комнату снова кто-то вошел.

– Вставай, – приказала Мария после того, как отстегнула мои руки от изголовья кровати. На меня что-то накинули сверху и повели в свою комнату. Когда я осталась одна, я оделась и свернулась клубочком на кровати.

К такому меня жизнь не готовила. Я была наслышана об их жестокости и бесчеловечности, но чтобы настолько… Больные ублюдки. Никогда не приму их сторону. Как их вообще можно понять? Возомнили себя хозяевами всего, начали эту бессмысленную войну.

Война… Сколько она уже идет? Лет десять? Пятнадцать? Здесь не было ни языка, ни религии, ни цвета кожи. Была только смерть. Несколько “умных” людей собрались вместе и решили, что ресурсов на всех не хватит. “Власть сильнейшим. И все остальное тоже”, – сказали они. Тех, кто не повиновался, убивали. Тех, кто бежал, находили и убивали. Тех немногих, кто сопротивлялся, убивали, устраивая показные казни. Столько смертей… Люди боялись и потому опускали руки. Но это была только иллюзия выбора. Они становились рабами, средствами достижения цели, расходным материалом. Не знаю, как здесь, но за стеной все было именно так.

Здесь был центр, откуда болезнь распространялась дальше. Безопасно было только там, куда они не добрались. Пока не добрались. Мы жили достаточно далеко отсюда. Так я думала до тех пор, пока они на моих глазах не убили родителей. Я сбегала, думая лишь о мести. “Надо найти Фила и убить их всех”, – думала я.

Со временем, ярость немного утихла. Путь сюда был долгим: мне понадобилось два месяца, чтобы подойти так близко. За это время планы изменились. Сейчас мне хотелось найти Фила и бежать так далеко, как сможем. Но вчера вышла осечка. Вот что бывает, когда пытаешься помочь людям. Эми тут не причем. Я не бросила бы любого, кто мог оказаться на ее месте. Она хотела помочь мне пробраться за стену, хотя и называла это самоубийством. Ну что ж, она помогла.

Мои мысли прерывает звук открывающегося дверного замка. В комнату заходит девушка на вид лет двадцати пяти. Она была красивой: длинные светлые волосы, собранные в хвост, полные розовые губы, точеные скулы и глаза небесно голубого цвета. На ней была форма цвета хаки, такая же, как у всех здешних людей. В отличие от всех женщин, которые здесь бывали, она не выглядела враждебно настроенной.

Она подошла ко мне.

– Я посмотрю, все ли с тобой в порядке.

Это шутка? Здесь есть люди, разбирающиеся в медицине?

“Конечно, дубина. Здесь же не какое-то захолустье”.

Осмотрев меня, она заверила, что со мной все в порядке, и боли скоро пройдут.

– Тебе стоило сказать, что ты девственница.

– Это бы мне помогло? – спрашиваю я ироничным тоном.

– Вообще, да. Мужчины не любят пачкаться в крови. Может ты удивишься, но им нравится, когда девушка тоже получает удовольствие.

– Теперь это уже не проблема, – я невесело рассмеялась.

– Не будь упрямицей – не создавай себе лишних проблем.

“Хорош совет. Спасибо, очередная сука”.

– Хочешь помочь? Помоги мне сбежать.

– Не могу. Я знаю, на чьей я стороне, – девушка достала что-то из кармана. Это была баночка с таблетками. Она протянула их мне.

– Ты знаешь, что это?

Конечно, знаю. Противозачаточные таблетки. Очень популярны сейчас. Никто не хочет рожать детей в этот убогий мир.

Я кивнула.

– Тогда ты знаешь, что с ними делать, – она встала и ушла.

Когда она вышла, за дверью послышались голоса. Я не расслышала, что ей сказали, но услышала ее ответ.

– Я делаю свою работу, Мари. Советую тебе заняться тем же.

Глава 4

– София, стой, – Фил не успевал за мной. Мы спускались вниз к реке, чтобы искупаться.

– Догоняй, – я смеюсь и бегу еще быстрее.

– Я уже сегодня набегался, – бросает он мне в спину.

– Слабак, – я поворачиваюсь и показываю ему язык.