Александра Маркова - Роман с Ветром

Недалеко от ее дома, на берегу моря, находился ее любимый филиал сети салонов красоты. Для собственного удобства, Ольга открыла при нем небольшое кафе, с видом на побережье и столиками на улице.

Каждый день она сидела за одним из столиков и наслаждалась теплым соленым ветерком, доносившим с моря непередаваемый, едва уловимый аромат. Ее глаза были закрыты, потому, когда рядом раздался голос, женщина вздрогнула:

– Можно? – спросил голос.

Она открыла глаза и посмотрела на нахала, посмевшего прервать ее утреннюю медитацию.

Перед ней стоял молодой человек, совсем молоденький, на вид лет 19. Он смотрел на Ольгу каким-то мягким участвующим взглядом, а на губах его играла едва заметная добрая улыбка.

– Что «можно»? – спокойно спросила женщина.

– Можно я сяду рядом?

– Садись…, – она даже растерялась.

С какой стати он решил сесть рядом с ней? Вокруг было много свободных мест. Надо было бы сразу прогнать юнца, но воспитание и, возможно, капелька интереса, остановили Ольгу от этого импульсивного поступка.

Молодой человек сел напротив женщины, закрыл глаза, с шумом втянул носом воздух и замер. Пока он сидел, словно манекен, без движения, Ольга пристально смотрела на него.

Он был красив, даже очень.

Еще юношеская мягкая красота, светлые, немного вьющиеся волосы, смуглая загорелая кожа, легкая, едва наклюнувшаяся щетинка на подбородке, алые губы с приподнятыми уголками, и мышцы…

Какие-то невообразимые блестящие изгибы мышц на руках и шее, рельефная грудь угадывалась сквозь тонкую ткань майки. А еще он как-то странно, маняще пах… Хотелось протянуть руку и коснуться его…

– Меня зовут Ветер, – сказал юноша, не открывая глаз.

Ольга вздрогнула от неожиданности.

– Как?

–Ветер, – юноша открыл глаза и с улыбкой посмотрел на нее, – А вас?

– Меня? – она на секунду задумалась, – Ольга Сергеевна. Что это за имя такое?

– Хорошее имя, – ответил Ветер и в глазах его заиграл шаловливый огонек, – О-ля, – нежно протянул он, – Мне нравится…

– Да, я не про… Ай, ладно. Ты что-то хотел, Ветер?

– Хотел, – ответил юноша, уперевшись локтями в столик и подперев кулаками щеки.

– И, что же? – спросила женщина, и с удивлением заметила, что в ее голосе послышалась кокетливая нотка.

– Я хотел составить тебе компанию, – просто ответил он. – Ты сидишь тут совсем одна, каждое утро, пьешь свой кофе и смотришь на волны. Мне стало жаль тебя, и я решил посидеть рядом.

– Мне хорошо тут одной.

– Это не правда, – сдвинув брови, по-детски замотал головой Ветер, – Никто не должен быть один! Прогуляемся?

– Гулять? С тобой? Но, у меня процедуры…

– Ты ходишь на них каждый день. Давай, сегодня устроим выходной!

– Откуда ты это знаешь? Ты что, следишь за мной? – в любой другой день, она бы такого не стерпела, выскочилабы из-за стола и убежала, оскорбившись, но что-то в этом мальчике заставило ее остаться, не спешить, побыть еще немного рядом.

– Нет, – спокойно ответил он, – Я просто наблюдательный…. Ну, что? Пойдем? – он поднялся, взял Ольгу за руку и потянул к себе.

Она не могла, да и не хотела, ему сопротивляться, легко поддалась и в одно мгновение оказалась в его крепких объятиях.

Как же сладко он пах…

Когда мальчика принесли в дом малютки, ему едва исполнился год. Он не понимал еще, что уже никогда не увидит маму и папу, что серые скучные стены надолго станут для него домом, а разные тети в белых халатах, сменяя одна другую, никогда не назовут его сыном.

Он не знал. Он улыбался и тянул свои руки к каждому взрослому, посмотревшему на него с интересом. А интерес к мальчишке проявляли многие, если не сказать, что все.

Каждый, едва завидев его личное дело, спешил взглянуть на ребенка со странным именем Ветер. И в коридорах каждая нянечка считала нужным высказаться по этому вопросу.

– Ну, и имя! – возмущались одни, – Как он жить-то будет с таким именем?

– А мне нравится, – говорили другие, – Очень оригинально и красиво!

– Пф, – говорили третьи, – Надо бы имечко мальцу сменить…

Но, люди быстро ко всему привыкают, к тому же, изменить документы, дело сложное, трудоемкое. Кому охота заниматься этим в свободное от работы время? Так и остался вновь прибывший воспитуемый Игнатьевым Ветром Игоревичем.

Златовласый кучерявый малыш, широко улыбаясь, встречал каждую свою новую маму, протягивая к ней свои пухлые ручки. Но, почему-то, все мамы выбирали других малышей, обходя стороной мальчика со странным именем.

Примерно лет в десять он перестал надеяться. Смотрел, как приезжают новые ребята, и уезжают старые, как новые мамы и папы ходят по группе, словно по рынку, выбирая себе самый лучший арбуз на развале.

Случалось, что выбранный «арбуз» не подходил взрослым, тогда они возвращали его, будто бракованную куклу, обратно в магазин.

А еще Ветер перестал улыбаться. Он стал слишком серьезным, слишком замкнутым. Его даже водили к психиатру, но тот не выявил отклонений, предположив, что виной всему ранний пубертат. И от мальчика отстали.

Он хорошо учился, много читал, ходил во всевозможные кружки и секции, занимал себя чем угодно, лишь бы только не оставаться наедине со своими мыслями, не думать о том, как тяжело с ним обошлась судьба.

Не ветреный юноша с ветреным именем, успешно окончил одиннадцать классов и поступил в ВУЗ, выбрав себе профессию юриста.

Жизнь в общежитии не доставляла ему дискомфорта, он привык к шумным компаниям подвыпивших подростков. Соседи по комнате приходили и уходили, а он все сидел за книгами, не думая о маленьких подростковых радостях, стараясь не замечать шум и гам вокруг себя.

И все бы было хорошо, но гормоны однажды все же взяли вверх, окатив его из ушата кипятком любви и тут же окунув в пучину ледяного разочарования.

Еще в начале первого курса он увидел ее, ту единственную, о которой пишут во всех книжках. Она стояла, облокотившись на стену, и листала учебник. По ее плечам струились длинные каштановые волосы, одна непослушная прядь все время съезжала на лицо, и она, ловким движением, снова и снова, заправляла ее за ухо.

– Привет, – сказал он тихо, стоя у противоположной стены. Она не могла его слышать. Никто не мог. Но случилось чудо: словно в ответ на его приветствие, девушка оторвала взгляд от книги, посмотрела на него и улыбнулась.

Электрический разряд пробежал по спине юноши, и он попытался улыбнуться в ответ. Но вместо улыбки, его губы сложились в смешную гримасу. Девушка рассмеялась. Ветер покраснел и убежал прочь.

Он был совсем один. Никто не мог выслушать его или помочь советом. Внутри бушевал ураган, с которым было трудно справиться в одиночку, то пылало пламя, то морозный холод поднимался откуда-то из глубины. Каждый раз, когда их взгляды встречались, его лицо заливалось краской и он, неспособный вымолвить не слова, сбегал, как последний трус и прятался в мужском туалете.