Александра Гринберг - Песнь ветра и тьмы [СИ]

Мимо таверны господина Таноса стремглав пронеслась троица мордоворотов, обряженных в алые мундиры. Вполне возможно, спешат поглазеть на очередную потасовку: на правом берегу залива Серпа это привычно и даже обыденно. Дождавшись, пока боевые маги скроются за поворотом, Кэрт пренебрежительно наморщил нос и, зыркнув по сторонам, всё же отлепился от каминной трубы. Полицейских он ничуть не боялся, но меньше всего хотелось угодить в лапы патрульным, таская в сумке отрубленную голову.

Хороший ассасин — тот, который не попадается.

Плохой ассасин — мертвый ассасин.

«Ну да, — размышлял Кэрт, одним легким прыжком перемахивая на крышу соседнего с таверной дома, — куда я столько трупов дену-то? И кто за них заплатит? Явно не Хельта».

День выдался долгий, тяжелый, на омерзение жаркий. От сумки шел гадостный душок запекшейся крови и лавандового масла. Солнце понемногу клонилось к горизонту и немилосердно слепило: пришлось посильнее натянуть капюшон и прибавить скорости. Раскаленная черепица под ногами ходила ходуном; испуганно вереща, стайки воробьев разлетались во все стороны. Кэрт, не сбавляя хода, рассеянно покосился на свою руку: в кулаке трепетала мелкая пташка, явственно недоумевающая, почему её ещё не сожрали с потрохами.

— Прощеньица прошу, — пробормотал Кэрт, разжимая пальцы. — Я сегодня не обедал.

Отпущенный на волю воробей решил было прикинуться дохлым, но в паре дюймов от раскаленной крыши одумался и резко метнулся вверх, от пережитого ужаса потеряв несколько перышек. Кэрт проводил его взглядом, осмотрелся и, приметив невдалеке здание повыше, удовлетворенно кивнул сам себе. С крыши старого трущобного дома обзор относительно неплохой, да и когти точить о каменный парапет весьма сподручно.

«Так-так. — Кэрт сердито нахмурился. — И чего это вам всем тут занадобилось?»

Как и у всех зверолюдей, зрение у него острейшее, но аляповатые одежки боевых магов кто угодно разглядит издалека. Насколько позволяет обзор, можно различить четыре патрульные единицы на западной стороне Прибрежного, а на восточной — еще три.

Неужели об убийстве магистра Тонсоля уже известно? Знаменитый эрмегарский ассасин — и вдруг наследил? Да нет, быть того не может…

Или всё-таки Даймона где-то прокололась с лордом Статгаром? В конце концов, опыта у нее чуть не вдвое меньше.

— Проблемы? — негромко спросил он, стиснув в кулаке амулет ментальной связи.

«Какой-то трюкач обнес лорденыша Брандо, — ответ от Даймоны пришел почти сразу. — Воплей, естественно, до небес. Шавки роют носом землю. Мотай к берегу, да не спались, кошара облезлая».

— От кошары слышу!

Наплыв алых мундиров получил логичное объяснение, но спалиться всё еще не хотелось. Держа руку на поясе, поближе к мачете, Кэрт короткими перебежками двинулся в сторону залива. Уж куда-куда, а в «Белую лозу» полицейские шавки не сунутся. Не надоело же им жить, ну в самом-то деле?

В «Лозе» было почти пусто: за одним столиком — троица приблудных посетителей, за другим — Дирк со своими дружками-идиотами. Стоило пройти мимо них, как в носу неприятно защекотало от тяжелого мускусного аромата. Пахло волком. Кэрт немедля скривился, в ответ получил гадливую ухмылку и неприличный жест, и на этом их с Людоедом трогательное общение завершилось.

— Поцелуйтесь еще на радостях, придурки, — посоветовал хозяин таверны, подливая вина в чашу фыркающей от смеха Даймоны.

Арманвиаль йорд Лаэрфиндль, почтенный ветеран Гильдии убийц (редкое ископаемое, при их-то смертности!), давненько забросил ремесло ассасина и предпочитал коротать дни за стойкой. Его часто принимали за простого подавальщика: несмотря на преклонные лета, выглядит Арман подростком. Обычный такой синтарийский мальчишка — длинноносый, веснушчатый, нахальный, — но глаза холодные и жуткие. Стариковские. Кровь дивного народа подчас непредсказуема — нипочем не угадаешь, когда тебе суждено состариться. (И суждено ли вовсе?..)

— В имперской казне не наскребут столько золота, чтобы я по доброй воле лизался с псиной, — привычно возмутился Кэрт, плюхнувшись на стул рядом с ближайшей своей соратницей. — Плесни и мне винишка, а? Милуйте боги, давно у меня не было такого паршивого денька.

— Проблемы были?

— Ну как тебе сказать…

Имея нелюдское обоняние, сидеть в шкафу, набитом благоухающими лавандой тряпками, — это не проблема, а самая настоящая пытка. А ютиться в этом палисандровом гробу на витых ножках пришлось долго: магистр Тонсоль пришел на сорок минут позже, чем предполагалось, еще и приволок с собой противно хихикающую девицу. Их постельные забавы растянулись еще на час с четвертью; всё это время Кэрт полупридушено чихал, тщетно пытался размять затекшие конечности и проклинал эту парочку столько раз, что сбился со счету где-то на второй сотне.

— И чего тянул-то? Убил бы обоих — и слава Владычице, — пожала плечами Даймона. В ней никогда не было особой жестокости, однако и сентиментальностью суровая дева-кугуар не отличалась. — А, ну да! Кэрт Хакола не убивает бесплатно.

Поправочка: не убивает без веской причины.

— Ну что ты, детка. Кэрт Хакола — беспринципный болван, который вечно тебя прикрывает, — вздохнул он, однако тут же горделиво приосанился. — Вот Девятисмерт забесплатно и задницу от стула не оторвет!

— А то мы не в курсе, — едко заметил Арман, вернувшийся за стойку после недолгой отлучки. — У тебя опять глаз поехал.

Кэрт прочувствованно выругался, а Даймона со вздохом протянула ему карманное зеркальце.

— Луна прибывает, — озвучила она то, что Кэрт и так шкурой чувствовал.

В маленькое зеркало влезало немного — зло ощеренные клыки, узкий горбатый нос и ярко сияющий в полутьме золотой всполох на месте левого глаза. Добрых полторы минуты он силился прогнать охамевшего кота в подсознание, но куда там… больно норовистая тварюга. Пришлось сотворить простенький морок, чтобы вернуть глазу привычный голубой цвет.

Кэрт магию не любил, уж больно ненадежная штука. (То ли дело — ладный кармирский клинок!) Но получалось у него неплохо, уж как для оборотня, колдующего вкривь и вкось, наобум, по книжкам. Само собой, учиться в Академии ему бы никто не позволил. Великовозрастная принцесса Хельта ненавидит делиться своими игрушками.

— Ладно, к ночи само рассосется, — отмахнулся он с деланным легкомыслием. — Чего там с лорденышем приключилось? Вся боевка, гляжу, на правый берег привалила.

— Обчистили его, — флегматично пояснила Даймона, сделав глоток из чаши и раздраженно дернув головой — короткие белоснежные пряди выбились из куцего хвостика у нее на макушке и теперь старательно лезли в глаза. — Притом деньги и всякое антикварное барахло не тронули. Увели из зачарованного гномьего сейфа коллекцию артефактов: ее, по слухам, еще дед этого мелкого засранца собирать начал.