Домна Токмина - Тайна, прикрытая мраком

– Пусть поприсутствуют как гости, – не мог успокоиться жених.

– К тому же они обидятся, если кто-то другой будет вести свадьбу, девочки на этом деле уже не одну собаку съели, – не соглашалась Зинаида Петровна.

– Это точно, – согласился Роман, – еще в придачу всех котов, как конкурентов, потому что от животных пользы больше, чем от этих массовиков-затейников.

– Не придумывай, есть, конечно, у них специфические сценарии, которые не каждый поймет, но на то они и культработники, чтобы блеснуть своей гениальностью, – постаралась выгородить свою родню мать жениха.

Считается, что талантливый человек – это тот, кто хорошо делает свою работу, овладевает этим в совершенстве. При всем при том, гений- это тот, кто придумывает и делает такое, что другому, здравомыслящему в голову не взбредет. Муза и Андромеда были гениальны: такую дурь, что вытворяли они, мог придумать не каждый, разве только их отцы.

Два брата, Петр и Захар, появились на свет в один день с разницей в пять минут. Они были совершенно непохожи друг на друга, ни по внешности, ни по характеру. Общим между ними было одно – соперничество. Если у одного из них появлялась какая-то вещь, то другой не мог ни есть, ни спать, пока у него не появится то же самое: будь то рубашка, игрушка или ветрянка с ангиной. Но что удивительно, между собой они никогда не ссорились, тем не менее, все их причуды огорчали родителей.

Захар имел невзрачную внешность – невысокий, худенький и конопатый. Петр, в отличие от брата вырос высоким и симпатичным. И, если Захар был начитанным и остроумным, то Петр гибкостью ума не отличался. Поэтому ничего удивительного в том не было, что девушки сначала обращали внимание на красавца, а, побывав в обществе молчуна, быстро перебегали к его брату, с которым скучно не было. К тому же Захар сочинял стихи про любовь и посвящал каждой девушке.

Когда пришло время жениться, никого не удивило, что братья взяли в жены двух сестер. Как-то Захару попала в руки книга «Легенды и мифы Древней Греции». Не долго думая, он решил переименовать себя в Зевса, а свою жену Марью в Мнемозину – богиню памяти и воспоминаний. Но в паспортном столе на уступку не пошли и документы переделывать отказались. Тогда Захар объявил, что отныне он отзывается только на имя Зевс, а супругу следует называть Мнемозиной. Но если Зевс помнил как его величают, то его нареченная словно в насмешку, свое новое имя постоянно забывала. А когда кто-то пошутил, что ей больше подходит имя Амнезия, сходу его запомнила и охотно отзывалась на него. Громовержец вынужден был смириться с глупостью жены, хотя упрямо называл ее Мнемозиной. Впрочем, той, похоже, было все равно как ее называют: она отзывалась на любое имя. Характер у Амнезии был покладистый, и женщиной она была неконфликтной, в отличие от своей сестры Кати.

Петр не смог смириться, что его брат стал богом и из этой же книжки выбрал имя другого бога – Посейдона, хотя общего у него с морским богом была лишь тяга к воде. Когда Петр напивался, какая бы засуха в то время не стояла, он всегда находил лужу, где мог приземлиться. Если имя Зевс односельчане не воспринимали, то с Посейдоном соглашались.

– Это, наверное, старинное казачье имя, – изрек один знаток. – Посей – связано с посевной, а Дон – это река. Выходит – имя донского казака.

Однако, Катерина на просьбу мужа стать Кассиопеей, так огрела его сковородкой, что просьба была анулирована в зародыше. Зевс надеялся на рождение дочери, но как назло, рождались только сыновья. Согласно мифам, от Зевса у Мнемозины родилось девять дочерей – нимфы, покровительницы талантов. И когда после пяти сыновей, родилась долгожданная дочь, тут же присвоил ей имя Муза – божественный источник вдохновения для поэтов, словно надеялся, что это как-то повлияет на его творчество.

Уже с детства стало ясно, что девочка переняла талант отца, сходу подбирая рифму, но благодаря материнским генам, тут же все забывала. Посейдон тоже был не лыком шит и свою дочь назвал Андромедой. Уж очень ему понравилась история о том, как бедную девушку, которую приковал к скале родной отец в качестве жертвы для чудовищного кита, спас Персей. И еще захотелось, чтобы у дочери было собственное созвездие. По традиции, хоть девочки и росли в разных условиях, они продолжали соревноваться. Поэтому никто не удивился, когда после школы, обе поступили в институт культуры и стали работать в местном клубе. Они проводили все значимые мероприятия: свадьбы, юбилеи, похороны.

Иногда, заработавшись, могли на свадьбе поднять тост за упокой тещи, порадовав тем самым зятя, или станцевать на похоронах. К пятидесяти годам они так и остались старыми девами и тоже – по своей собственной глупости. Стоило одной из них завести жениха, как другая тут же старалась разбить эту пару. В результате обе оставались ни с чем. А вскоре оказалось, что очередь из женихов иссякла, и работа заменила им семью: творчество помогало заполнить себя эмоциями. Теперь Муза и Андромеда готовились к величайшему событию десятилетия – свадьбе Тайны и Романа.

Друзья жениха уже собрались у дома Марии Андреевны по традиции- выкупить невесту. Все с нетерпением ждали, когда появятся служительницы Мельпомены: как обычно, они опаздывали. Это была традиция – придти, когда все перенервничают, и у людей появится только одно желание – скорее бы все закончилось.

Первой появилась Муза: маленькая, худенькая, с большими выпученными глазами как у собачки, сидящей на ее руках, с которой она никогда не расставалась. На все торжества Муза одевалась в одно и то же – бесформенный балахон, видимо, снятый с какого-то рояля. На ногах красовались босоножки с меховой опушкой. Если есть сапоги с дырками, то почему не может быть босоножек с мехом? Муза закатила глаза в обычной своей манере и томным голосом произнесла: «Ах, эти облака, они…» И «зависла», забыв, что хотела сказать.

Андромеда всегда вызывала у публики шок. Свои костюмы она придумывла сама: могла связать, склеить, сшить или, как теперь, просто обмотаться лоскутным покрывалом, висящим на бретельках. В отношении обуви, вкус ее оставался неизменным – туфли на шпильках такой высоты, что казалось невероятным как на них можно передвигаться и не падать при этом. При ее огромном росте и богатырской комплекции, шпильки входили в землю как гвозди. У Андромеды была особенность – менять прически на дню по нескольку раз, а иногда и попросту брила голову, меняя цвет лысины. В этот раз обрито было только пол головы, другая ее часть оставшихся волос, торчала стрелами в разных направлениях, стремясь всем напомнить о принадлежности к созвездию, словно названо оно было в честь нее. Андромеда могла появиться в обществе в шляпах определенного фасона: с какими-нибудь небесными атрибутами, например, луной, звездами… Сейчас на лысой половине головы окрашенной в темно-синий цвет, удивительным образом держалась миниатюрная шляпка с большими, колыщущимися при ходьбе, звездами. Чтение не относилось к числу ее интересов. Вместе с тем, однажды увидев в школьной библиотеке книгу «Туманность Андромеды», девочка решила, что читать книгу не обязательно, а вот напускать некоторую туманность во всем, пожалуй, стоит попробовать. С того времени она погружалась в себя, входя в нужный образ, хотя со стороны казалось, что бабу просто заклинило.