Домна Токмина - По зову сердца

По загадочному выражению лица матери и тети Ираиды Нина сразу поняла: что-то затевается.

– Ниночка, – начала гостья дипломатично, – мне очень нравится ваша Мила.

– Рада за нее, – ответила девушка, не зная, что обычно говорят в этих случаях.

– Но она еще несовершеннолетняя, хотя по виду не скажешь. Я думала- ей больше лет. А тебе восемнадцать исполнилось. Ты помнишь Толика?

Нинка с трудом сообразила, что речь идет о сыне тети Ираиды, которого она видела в последний раз сто лет назад. Тогда они были детьми.

– Толик пришел из армии. Как молодому специалисту ему на заводе могут дать трехкомнатную квартиру, – начала интриговать гостья.

– Повезло пацану, – вступила в разговор Нина.

– Но ему дадут квартиру, если он будет женат, – осторожно, чтобы не вспугнуть добычу раньше времени, намекала мать специалиста.

– Найдет кого-нибудь, – философски заметила девица.

– Вот и я о том же, – обрадовалась сваха, – раз Мила не может выйти замуж за Толика, значит остаешься ты.

– А я Вам что плохого сделала? – возмутилась Нинка, – я замуж так рано не собираюсь. У меня есть время еще повыбирать.

– Довыбираешься, останешься в старых девах, – поддакнула мать избранницы.

– Буду выбирать, пока не встречу свой идеал: высокого красивого блондина с карими глазами, – размечталась девица на выданье.

– Ты прямо моего Толика описала-всё про него! – засуетилась мать жениха. – Я скажу ему, чтобы завтра пришел. В кино сходите, присмотритесь друг к другу. Вас я знаю. Вы девочки хорошие, а то неизвестно кого в дом приведет. Потом всю жизнь мучиться будет. Мила, конечно, покрасивее и характер получше. Но раз не получилось, то ты тоже сойдешь, – одарила комплиментами гостья.

Когда тетя Ираида ушла, Нинка сказала матери, чтобы та не занималась сводничеством.

– Толик из хорошей семьи, инженер. Скоро будет с квартирой. А то какого-нибудь выберешь…

Нина не думала, что события станут развиваться стремительно. Вечером поджидал упомянутый красавец. Из того, что описала его мать, правдивым было только имя. Все остальное – богатое воображение и материнское желание сбыть сына в надежные руки. От высокого роста куда-то делись сантиметров двадцать. Жених оказался чуть повыше Нинки. Цвет волос был далек от ее идеала и имел оттенок земли. Лицо в поэму тоже не просилось. Но больше всего в нем поразила болтливость. Девушка не любила, чтобы кто-нибудь говорил больше нее. А уж мужчину это точно не украшало.

– Пойдем в кино, – распорядился он и, схватив упиравшуюся невесту за руку, потащил к двери. Нина никогда не позволяла собой руководить, поэтому попыталась вырваться.

– Сходи с человеком в кино, тебя не убудет, – встала на сторону неприятеля мать.

На пути к кинотеатру Нинка обдумывала как бы от него оторваться. Но парень, видимо, так хотел иметь трехкомнатный семейный очаг, что вцепился в предполагаемую невесту как бульдог. По дороге он рассказывал о своей службе в армии- ломал о свою голову кирпичи, в чем Нинка не сомневалась. В общем, говорил много и нудно, восхваляя свои боевые достоинства. Временами рассказ сопровождался прыжками и пинками в сторону воображаемого противника.

До начала фильма было время, и ухажер предложил прогуляться по парку, хотя в столь позднее время дефилировать в этом месте было небезопасно. Не успели пройти немного, как перед ними предстали три амбала и попросили закурить. Эта фраза всегда означала прелюдию к драке. Нинкино богатое воображение представило море крови, разбросанные тела бандитов с разбитыми головами. Но пришлось столкнуться с реальностью: десантник сбежал, видимо, в поисках кирпича. А девушка осталась в темном пустом парке с подвыпившими искателями приключений…

Когда Нина родилась в теплую июльскую ночь, родительской любви хватило ровно до того момента, чтобы донести ее до бабушки и оставить там на воспитание. Это был самый разумный поступок за всю жизнь отца и матери.

– Этот ребенок – не жилец, – взглянув на хрупкое создание, сделали вывод врачи.

Но назло всем прогнозам дитятко выжило. Даже доставляло своим упрямым характером беспокойство. Ребенку долго выбирали имя. Отец настаивал, чтобы назвали Александрой, потому что это имя было заранее приготовлено для сына. Представив, что дочь будут звать Шуркой, мать воспротивилась. Все остальные имена он отвергал. В этот судьбоносный момент появилась соседка Катя:

– Сейчас появилось очень модное имя Нина, – предложила она. – Оно толкуется в справочниках имен по-разному: богиня плодородия, мечтательница. Еще так звали ассирийскую царицу. В любом случае- это лучше Шурки.

На этот вариант согласились все. Ниночка росла очень болезненным ребенком. Сквозь дремоту слышала, как врач предупреждала родственников готовиться к худшему. Тогда вступала в ход нетрадиционная медицина. Бабушка отпаивала внучку травами, читала молитвы, и больная вновь выкарабкивалась. Конечно, можно было сразу начать с лечения народными средствами, но мать доверяла только науке и никаким молитвам и травкам не верила. Ребенка все любили. Кроме отца. Но дочь на это не обижалась. У него была любовь всей его жизни – это он сам и бутылка водки. Нинка росла очень забавной, всех смешила. Оттого ее любили приглашать в гости все бабушкины соседки.

Бабушка жила в своем доме. Под окнами цвели золотые шары, ночная красавица, шафраны. В теплые вечера все соседки собирались на огромном высоком крыльце у Маруськи Рыжей, прозванной так за огненный цвет волос, и делились последними новостями. Маруська Рыжая служила инкассатором и частенько рассказывала об опасностях этой работы. Правда, попытки ограбления происходили где угодно, только не у них. Если верить ее словам, то сражаться с такой героиней вряд ли кто отважится. На службе ей выдавали настоящий боевой пистолет. Однако слабо верилось, что она из него умудрилась бы попасть в цель. Даже дома она не могла обойтись без очков с сильными толстыми линзами, отчего глаза ее выглядили точечками.

В этом же доме проживала Маруська Маленькая, у который сын был стилягой. Передавали, что он носил такие узкие штаны, что приходилось надевать их с мылом. Зная, что парень по вечерам ходит на танцы, дети решили проверить правдивость предположения и подглядеть за процессом одевания узких штанов. Но ничего в окне разглядеть не удалось. Подражатель буржуазной культуры чуть не застукал их за подсматриванием.

В то время только за ношение таких брюк можно было угодить в немилость к власти. Другим чудом света на улице Карла Маркса являлась Валька Васейкина. Та наряжалась в настолько короткую узкую юбку с разрезом на боку, имеющим название «следуй за мной», что передвигалась как японка семенящими шагами. На голове у нее неизменно красовалась большая шишка из волос с начесом. Для масштабности гламура она подкладывала в гущу «вшивого домика» (так народ любезно окрестил подобное творение парикмахерского искусства) литровую банку, которая имела свойство временами выпадать и разбиваться в самый неподходящий момент.