Элизабет Гейдж - Ящик Пандоры. Книги 3 – 4

Диана ощутила приступ ревности. Вот перед ней сидит Линда, обожающая своего мужа, гордая мать двух красивых детей, такая же красивая, как и в прежние времена. Подтянутая, молодая, она прочно стоит на мосту, который соединяет ее прошлое и будущее, в ее жизни нет лжи и подводных течений, она наслаждается тем, что мало чем отличается от других людей.

Подумать только, что несколько лет назад они начинали с одного и того же. От сравнения их взрослых судеб у Дианы защемило сердце; она почувствовала, что не желает принадлежать ни к какому обществу, почувствовала, что испортила все, что пыталась создать.

– Хорошо, – произнесла она, надеясь, что выглядит значительно лучше, чем чувствует себя, – я от вас убегаю. У меня встреча с молодыми леди из Молодежной Лиги, которые участвуют в предвыборной кампании на стороне моего мужа.

– Ты ничего нам не рассказала о нем! – пожаловалась Линда. – Я хочу и о тебе узнать, наконец.

– Знаешь что, – сказала Диана, доставая из сумочки лист бумаги. – Я хочу, чтобы ты мне позвонила, я хочу, чтобы вы оба пришли пообедать к нам. И почему бы вам не свозить своих детей этой весной в Саутгемптон? Устроим пикник. Подожди, увидишь, как Хэл любит детей. Да он и сам в глубине души еще ребенок. На самом деле, Линда, мы так давно не виделись. Не могу поверить, чтобы мы стали чужими друг другу. Вот мой номер телефона…

Она нашла ручку и начала писать свое имя «Диана Ланкастер», когда рука ее вдруг слегка задрожала.

Она ощутила легкое прикосновение к ноге, теплое и едва заметное ласкающее движение прошло по ее икре, под коленкой, и было столь интимным, как у истинных любовников.

Стараясь овладеть ручкой, Диана записала номер телефона и подняла глаза. Линда сидела рядом, слегка наклонившись вперед, и ее лицо было вполоборота повернуто к мужу, сидевшему по другую руку.

Электризующее прикосновение ступни в чулке к щиколотке продолжалось еще мгновение, а затем она встретила знакомый взгляд темных глаз Дианы, полный тайного значения и симпатии. Как тщетно было пытаться что-либо скрыть от Линды.

Диана поднялась, попрощалась и наклонилась, чтобы поцеловать на прощание подругу.

Линда взяла листок с номером телефона и держала его в руке, пока они прощались.

– Мы не будем чужими друг другу, – произнесла она.

Диана лежала на постели среди смятых простыней и наблюдала за своей подругой, которая ходила по тихой гостиничной комнате.

Линда была обнажена. Она искала сигарету и перерыла все вещи. Несмотря на двух детей, кожа ее была упругой и гладкой.

Спортивный образ жизни дал свои результаты – ноги ее были совершенной формы, плечи квадратными, руки длинными и тонкими. Волосы ее были тщательно подстрижены «под мальчика». Это придавало ее внешности свежесть и делало похожей на девочку.

Она только что занималась любовью с Дианой и делала это с прежней грацией и спокойствием, которыми обладала и несколько лет назад. Она успокоила ее поцелуями и ласками, столь изысканными, что возникшее желание было сродни спокойствию.

Да, Линда осталась прежней. Она, как и раньше, знала все ее чувствительные места, все особые точки и то, как умело можно возбуждать губами и пальцами, чтобы доставить максимум наслаждения подруге.

Но Диана была иной. И не только потому, что дыхание ее пахло алкоголем, который она отхлебнула из фляжки, стоявшей здесь же, на тумбочке. По приезде в отель она была так напряжена, что Линда уже хотела отложить встречу.

За все прошедшие годы Диана ни разу не была близка с женщиной. После помолвки она поняла, что может быть с карьерой Хэла, вздумай она хоть раз встретиться с женщиной и будь застигнута за этим занятием. Журналистское общество всегда держит ухо востро, улавливая любое неверное движение.

Все это время ее тайное «я» не имело никакого выхода – она не могла расслабиться, удовлетворить свою потребность, не беспокоясь о том, хороша она или нет для окружающих. Ее «я», которое могло бы купаться в волнах самого простого из чувств – быть желанной.

Она была как одержимая, когда, войдя в комнату, встретила Линду и та, как в былые дни, раздела ее нежными руками, раскрыла ее губы своими мягкими поцелуями и нежно играла языком с ее языком. Дрожа, она наблюдала, как Линда разделась сама, склонилась над ней, как нежная мать и легла на нее.

Какое наслаждение для глаз смотреть на эти твердые груди с теплыми сосками и коричневыми обводами вокруг них, ощущать, как они начинают мягко тереться о твои соски и груди. Какой восторг видеть ароматный треугольник между шелковистыми бедрами Линды, а затем ощущать, как она трется лобком о лобок, доставляя несказанное наслаждение.

Эта приятная встреча была медленной, нежной и даже романтической после столь длительной разлуки. И в экстазе Диана ощутила, как внутри ее воцаряется мир и покой. Вздохи ее были вздохами благодарности и удовольствия.

Когда все закончилось, Линда обняла ее, как будто понимая, какую великую боль она сумела снять.

– Ты давно этого не испытывала, да? – прошептала она. Диана лишь кивнула в ответ.

– Ты чувствуешь себя одиноко, – сказала Линда. – Я чувствую это одиночество в твоем теле. Ты грустна и напряжена. Ты так глубоко в ушла себя… Это плохо.

Диана покачала головой, кусая губы. Глаза ее были полны слез, которые вот-вот были готовы пролиться.

– Я не могу, – сказала она, хватаясь за руку Линды и не глядя ей в глаза. – Только из-за него. Из-за Хэла. Я должна думать о нем. Нам и здесь нельзя было встречаться, Линда. Я слишком заметная фигура. Каждый знает меня в лицо. Я должна думать о Хэле и думать о своей репутации, – она вздохнула. – Иначе мне конец.

Линда поцеловала ее в губы и положила свою длинную ногу ей на ноги.

– Так, значит, у тебя никого не было? – спросила она.

– После тебя никого.

– Больно, да? – Линда обвела пальцем вокруг соска своей подруги.

Диана кивнула и закрыла глаза.

– И ты хочешь утопить все в выпивке, – сказала Линда, взглянув на фляжку, стоящую на столике. – Но это не решение. Поверь мне, я знаю.

Диана широко открыла глаза и поглядела на Линду в изумлении:

– Ты – тоже?

– Я пробовала пить несколько лет назад, – сказала Линда. – Вскоре после рождения Скотти. Джин был моим ядом. Я думала, это все несерьезно, но неожиданно попала в полную зависимость от него. Я сумела избавиться от этой привычки, но еще год после этого мне было больно. Поверь мне, дорогая, это плохое лекарство. Из-за него ты окажешься в каждой яме, которую стремишься обойти.

Диана смотрела на Линду и видела ее как в тумане и из-за только что испытанного наслаждения, и из-за алкоголя, разлитого по венам. Она кивнула, но проигнорировала ее предупреждение. Как могла она отказаться от единственного средства, помогающего ей выжить?