Антонина Трофимова - Прощай, корона одиночества!

Снежа поняла, что от этого маменького сыночка помощи не дождешься.

– Что же мне делать? – поделилась Снежа своей проблемой с Анжелой-продавщицей.

– Прорвемся! – заверила та.

И действительно помогла. Анжела нашла женщину с ребенком, которая была совсем не прочь выйти замуж.

– Хоть за черта! – так выразилась она.

Женщину звали Катя. Ей было около сорока. Была она миловидная и пухленькая, как раз во вкусе Андрея. И ей были нужны постоянная прописка и жилье.

– А как же любовь? – недоумевала Снежана.

– Была любовь, да сплыла! – резонно ответила Катя. – Был у меня муж-турок. Звали его Бурхан. Переводиться как «король ураганов». Метко сказано. Бурхан и пронесся по моей жизни ураганом. Я с ним в Турции на отдыхе познакомилась. Видный мужчина. Жгучий брюнет с пышными усами. Ухаживал красиво, нечета нашим. За мной в молодости редко мужчины ухаживали. Может потому, что я сильно комплексовала из-за своей полноты. А Бурхан понял мою проблему и все в шутку обратил. Сказал, мол, лишь та женщина прекрасна, которой нужно боком поворачиваться, чтобы в дверной проем пройти. Он был со мной ласков и внимателен. Цветы дарил, подарки покупал, в рестораны водил. И я влюбилась. В ту пору я в Москве жила, квартира от родителей осталась. Работа у меня была хорошая, перспективы. Но все-таки дома – рутина, комплекс неполноценности и одиночество. А на курорте – море, солнце, пальмы, романтика и, конечно же, любовь. Бурхан – шикарный мужчина. Мы с ним гуляли в обнимку по берегу моря, прыгали с разбега на волны, любовались закатами. А что он в спальне вытворял! Ни в сказке сказать, ни пером описать. И я решилась. Продала квартиру, и рванула к любимому в Стамбул. Приехала в чужую страну, не зная ни культуры, ни языка. Все свои сбережения Бурхану отдала, дурочка наивная. Так его любила, прям до дрожи. И он поначалу был нежен и заботлив. Мы расписались, сын родился. Но после этого мужа, как подменили. Я оказалась полностью в его подчинении. Он превратил меня в прислугу и секс рабыню. Стал поднимать руку за малейшую провинность. Заставлял обращаться к нему: «Мой господин! Я твоя раба!» и кланяться постоянно. Первое время я терпела и прощала. Старалась во всем ему угодить. Но чем больше я старалась, тем меньше он это ценил. Жизнь стала невыносима. И я сбежала, чудом забрав сына. Все мужу оставила. Лишь бы отстал. Но он еще долго преследовал нас. Хотел забрать сына. А меня угрожал зарезать. Верю, что Бурхан мог меня зарезать. А что? Он горячий и смелый. В Москву я побоялась вернуться. И решила затеряться в глубинке. Так оказалась в Сибири без прописки и крыши над головой. Раньше про таких наивных дурочек, как я, лишь в газетах читала. А потом сама вляпалась по самые уши!

– Ничего себе! Любовный роман с восточной изюминкой! – подивились Снежа с Анжелой.

– Мало не покажется, – вздохнула Катя. – А жить дальше надо. Ребенок подрастает, ему отец нужен. И для себя еще пожить хочется. И чем Андрей плох? Из этого маменькиного сынка может выйти отличный подкаблучник. Он послушный мальчик, хотя, конечно, ленив и самолюбив. Но если его правильно выдрессировать, то получится хозяйственный и исполнительный муж. С мужчиной поработать надо, а не готовеньким на блюдце ожидать. Наш мужик – как исходный материал, бери и лепи, что хочешь. Что посеешь, то и пожнешь! Это вам не восточный принц. А вы молодки зажрались, вам не поймешь кого надо. Есть рядом мужик – и ладно. И этим будь довольна. А если мужик еще и с трехкомнатной квартирой, то, считай, вообще крупно повезло. Почему вы это не понимаете, дурехи? Забыли, в какой стране живете?

Но Снежа решительно не могла понять Катю. А потому испугавшись, как бы та не передумала, пообещала заплатить за услугу, если все получиться. Катя хохотнула, сказав, что без сомнения у нее получиться окрутить маменькина сыночка, но от денег не отказалась. И вскоре Снежана подстроила Кате встречу с Андреем.

В вопросе, как быстро и надолго заарканить мужика, Катя проявила недюжинные способности. Сразу взяла инициативу в свои руки. С преувеличенным восторгом Катя восхищалась Андреем и его картинами.

– Ах! Какой талант! Какой талант! – без устали верещала она.

И мамой его восхищалась, тем, что в одиночку такого замечательного парня смогла вырастить.

Катя всячески опекала Андрея, намекнув, что и в дальнейшем не прочь взять на себя все мирские заботы и хлопоты.

– А ты будешь искусством заниматься, – внушала Катя доверчивому Андрею.

И через некоторое она сумела так окрутить парня, что даже Клавдия Аркадьевна уже не могла повлиять на ситуацию. А выбор Андрея ей не понравился. Для своего единственного сыночка они хотела лучшей пассии. А тут чего? Женщина бальзаковского возраста с ребенком, да еще голь перекатная. Мальчонка ее до черноты смуглый, на африканца похож, не пойми от кого рожден! И где только сын эту фифу нашел? Уму непостижимо!

– Я встретил свою судьбу! Она моя любовь! – как робот повторял Андрей, недоуменной матери. Спорить с ним было бесполезно. Маменькин сынок нашел себе надежное крыло – Катю.

Несмотря на отчаянные протесты Клавдии Аркадьевны, молодые сняли гостинку и стали жить там. Со временем Катя рассчитывала разменять родовое гнездо, но пока об этом не могло быть и речи.

И от Снежи отстали. Она благополучно прожила свой последний год учебы с матерью Андрея. Хотя и не совсем комфортно. Обиженная пожилая женщина завела себе кота. И всю свою заботу, любовь и внимание переключила на него. Огромного персидского рыжего кота Клавдии Аркадьевны отдала соседка по лестничной площадке. Она переезжала в другой город к детям, и кот оказался не у дел. Звали его Басей.

Клавдия Аркадьевна ежедневно мыла кота, старательно вычесывала гребнем его длинную шерсть и припудривала тальком. Кормила она своего любимца специальным кормом. Никаких объедков со стола! – решительно заявила она. Кот должен питаться как кот, а не как человек!

От чрезмерной опеки кот быстро разжирел и к тому же вконец обнаглел. Животное могло начать орать в любое время суток.

Снежана даже анекдот на эту тему вспомнила:

«Ночь. Спишь. Вдруг слышишь:

– Мяу! Мяу! Мяу!

Подскакиваешь с кровати и спрашиваешь кота:

– Что случилось? Чего орешь?

А кот в ответ:

– Я не ору. Я пою тебе колыбельную. Но раз ты проснулся, то дай пожрать!».

– Бегу, Басечка, бегу кисонька! – не раз доносился до Снежи заискивающий голос Клавдии Аркадьевны в пять утра. Наглый кот просыпался и требовал свежего завтрака. К оставшемуся с вечера корму он даже не притрагивался.

– Котик все свеженькое любит, – заступалась за Басика мать Андрея. – Вот и волнуется.

Попытки Снежи объяснить, что кот не должен так себя вести, вызвали неприкрытое недоумение.