Василина Жидких - Я хочу еще

– Совру, если скажу нет. Я больше расстроена из-за того, что не смогу видеться с племяшкой, – я всегда хотела младшего братика или сестренку, но развод родителей не дал желанию сбыться, и в какой-то степени я рада этому, потому что вдруг из меня бы получилась вторая Станислава? – Здесь у меня был бы шанс хотя бы изредка видеться, а если вы уедете, то думаю, знать он меня будет, как Бабу-Ягу из сказок.

– Не утрируй, пожалуйста.

– А ты не пытайся дождаться момента, когда она меня примет, – я двадцать лет этого жду. – Кстати передай ей, что мама не приедет на этой неделе. Думаю, она не позвонила Станиславе, чтобы не расстроить. Беременным вредно волноваться.

– Ваша мама уже мне звонила, но я Стасе пока не говорил, хотя она вроде и не ждет ее. Петра, ты овощи тушеные или жареные любишь? – неожиданно спросил Даня.

– Без разницы, – особенно учитывая, что я уже давно нормально не питаюсь, а ем все, что плохо лежит. – А что? Только не говори, что ты сейчас на моей кухне.

– У тебя холодильник пустой, вообще ничего нет. Ты чем питаешься? У тебя денег нет?

– Ем то, что найду, и у меня все есть, – просто я забываю ходить за продуктами. – Мне надо возвращаться.

– Когда ты закончишь?

– Минут через двадцать где-то, – ответила я, возвращаясь в зал, откуда уже выглядывала Паша, махая мне рукой. – Если хочешь, можешь подождать меня, поужинаем вместе.

– Я подожду, аккуратней там.

– Буду, – сбросив звонок, я положила телефон сверху сумки, и встала на свою позицию за Лерой. – В последний раз? – с надеждой спрашиваю я, потому что устала.

– Ага, – ответила Паша, включая музыку. – Кто звонил?

– Муж сестры, – ответила я, тут же погружаясь в музыку.

Танец – это не моя жизнь, это мой личный дневник.

Устав сидеть на одном месте в ожидании Алекса, я оставила сумку на скамейке и от скуки пошла изучать информационные плакаты развешанные по всему этажу.

Придя в больницу на пару с Алексом, который не хотел идти один, я рассчитывала, что мы закончим раньше, но нас стали гонять по всей больнице от одного кабинета к другому. Все бы ничего, но с каждой, открываемой нами дверью, лицо друга становилась все бледнее и бледнее. Он не успел мне ничего толком объяснить, пока мы бегали с одного этажа на другой. Я могу ошибаться, но кажется, что ничего хорошего ему не сказали.

А иначе, что мы забыли в психотерапевтическом отделении?

В период, когда еще не было известно, сможет ли Алекс продолжить танцевать, он был в угнетенном состоянии и это сильно тревожило его лечащего доктора. Он настолько переживал за своего пациента, что выписал ему направление к психологу, а сейчас отправил к психотерапевту.

Ответив на звонок, не глядя на экран, я перешла к другому плакату, когда дочитала все положительные стороны групповой психотерапии.

– Когда я успела дать тебе свой номер? – спросила я, когда на той стороне неожиданно услышала голос Яна. – Преследуешь меня?

– Ближайшие несколько месяцев определенно буду следить за каждым твоим шагом, – ответил он, смеясь. – Я звонил Алексу, а он твой номер сбросил. Вы вообще где?

– В больнице, он не предупреждал тебя? – связь с Яном держит Алекс, я туда не лезу, пока не участвую в репетициях, что странно, ведь мы с Назаровым частенько можем переписываться до утра. Вообще у нас довольно странное общение, то мы игнорируем друг друга, то срываемся, как голодные собаки на мясо и общаемся беспрерывно.

– Предупреждал, но вы должны были вернуться до двух, – я посмотрела на наручные часы и тихо ругнулась себе под нос. – Я только что вышел из кабинета Виктора, и у меня плохая новость. Он на следующей неделе хочет видеть то, что мы подготовили. Может мы покажем основную часть, а потом уже эти дополнительные?

– Покажем, но вся изюминка в них, – без этих коротких историй, наш номер просто танец без особого смысла. – Это хреново. Кто-то хочет на наше место, – Ян согласно мычит в ответ. – Я сама скажу об этом Алексу.

– Тебе не кажется, что это странно? – заинтересованно спросил Ян. – Мы только в понедельник договорились, не так много времени прошло, а он уже хочет результата. Или у вас так всегда?

– Что значит у вас? – уточнила я. – У вокалистов по-другому?

– Нас так не контролирует, – ответил он. – Преподаватели ходят на репетиции и слушают, если им интересно. Нас не торопят, и вообще почти не трогают перед концертами, чтобы мы голос не сорвали.

– Ну, у нас по-другому, – забавно в одной академии учимся, а такой разный подход к обучению. – Караре может в любой момент снять кого-то с пар, вытащить бедолагу на сцену и заставить танцевать. Раз ты теперь с нами в одной упряжке, то будь готов ко всему. Трико и обувь носи с собой каждый день, а лучше вообще в академии оставь. Тебе еще понадобится обезболивающая мазь и эластичный бинт.

– Лучше два, – вставил Алекс, неожиданно подошедший ко мне со спины. – Скажи, что я скоро буду, пусть дождется.

– Слышал? – спросила я у Яна, идя за Алексом к скамейке.

– Слышал-слышал, – ответил тот. – Поторопитесь там.

Сбросив звонок, я убрала телефон в карман и остановилась напротив Алекса, который повернувшись ко мне спиной, закрыл лицо руками. Молча взяв свою сумку и его рюкзак, я мягко взялась за его ладонь и повела друга к лестнице на первый этаж.

– Прости, ты долго прождала, если бы я знал, что все затянется, пошел бы сам, – тихо говорит он, когда мы вышли на улицу. Забрав свой рюкзак, он спрятал дрожащие руки в карманы джинс и не спеша пошел вперед.

– Ничего страшного, все равно сегодня были скучные пары. Что тебе сказали?

– Ну-у, все не так плохо, как я думал, – Алекс нервно покусывает губу. – Я смогу танцевать, а остальное меня не волнует. Ты сейчас домой?

– Нет, я иду с тобой. Знаешь, Виктор хочет, чтобы на следующей неделе мы показали ему номер. Вы хорошо продвинулись?

– Нормально, – тихо отвечает он, продолжая пожевывать нижнюю губу. – Не могу сказать, что хорошо или плохо, поэтому нормально.

– Уже жалеешь, что попросил Яна?

– Петра, если ты ждешь, что я скажу: "да, ты была права", то не дождешься, потому что правым окажусь я, – резко говорит Алекс, останавливаясь.

– А ты чего от меня ждал?! – разозлено спрашиваю я, встав рядом. – Ты не умолкая говоришь, как для тебя важен этот концерт, а потом выбираешь вместо себя того, кто, когда-то там, собирался поступать на хореографическое. Андрей отказался…

– Он отказался из-за тебя, а не из-за сложной хореографии! – кричит он, выпучив от злости глаза. – Я уже жалею, что попросил тебя, а не Яна!

– Ого, – протянула я, пораженная внезапным криком друга. – Алекс, я изначально предлагала тебе взять вместо меня Альберту, или кого-нибудь еще, но ты уперто упрашивал меня стать твоей партнершей, а теперь обвиняешь?