Василина Жидких - Я хочу еще

Я же предупреждала его.

– Прости, я погорячился, – осознав, что сболтнул лишнего, он шагает ко мне, но я выставляю руки вперед, не подпуская его к себе.

– Да, ты погорячился, но я не прощу тебя, – Алекс смотрит на меня, я вижу, как слезы собираются в уголках его глаз, но они меня не трогают и сейчас мне за это не стыдно.

Он знает, что я боюсь его подставить. Алекс, знает, как я не хочу ему мешать, а теперь говорит такое и рассчитывает, что я легко прощу его?

– Петра…

– Иди домой, сегодня мы справимся без тебя.

***

Зайдя в репетиционный зал, я нахожу Яна в объятиях девушки, которая заметив меня, быстро сбросила руки парня со своих плеч.

Пройдя мимо них к столу, я положила сумку сверху и села на стул, чтобы переобуться.

– Привет, – тихо говорит девушка, встав напротив меня. Поставив туфли на пол, я поднимаю голову и смотрю на нее, думая, она тупая или да? Потому что только тупой не поймет, что подходить ко мне сейчас – это совсем не хорошая идея. – Я Женя.

– Петра, – неохотно отвечаю я, понимая, что если я сейчас на грублю ей без причины, то буду выглядеть не лучше Алекса. – Ты уже разогрелся? – переобувшись в мягкую балетную обувь, я поднимаюсь на ноги и проходя мимо резко замолчавшей девушки, иду к станку. – Алекса сегодня не будет.

– Я разогрелся, – запоздало отвечает он. – С ним все в порядке? Что сказали врачи?

Замерев у станка, я обернулась к девушке, которая стала медленно собираться и заметив на себе мой тяжелый взгляд, она ускорила свои сборы, покрываясь стыдливым румянцем. Смотря на то, как она торопливо, трясущимися руками собирает вещи, я должна была почувствовать хоть какую-то неловкость, потому что именно из-за меня она такая дерганная, но я ничего не чувствую.

Ни злобы, ни раздражения, ни стыда, вообще ничего – мне было все равно.

Мне было посрать.

– Пока, – девушка машет Яну и слабо кивнув мне, быстро выбегает из зала, тихо закрыв за собой дверь.

Я собираюсь продолжить разогреваться, но меня отвлекает пронизывающий взгляд Яна.

Сжав гладкий брус грубыми пальцами, я вплотную подошла к станку и начала упражнения, игнорируя долгий взгляд.

– Ты не ответила, – громко говорит он, подходя ближе ко мне. – Что с Алексом?

– Думаю, все не очень хорошо, – запоздало отвечаю я, не отрываясь от упражнений.

– Ясно, – Ян согласно кивает и обойдя меня, садится на пол, забыв о том, что мы говорили не сидеть на холодном полу. Забив на замечание, которое практически сорвалось с моих губ, я сменила упражнение. – Ты можешь еще раз объяснить суть истории, которую вы вложили в этот танец?

– Ты еще ничего не понял? – удивленно спрашиваю я, искоса смотря на него. – Мы стараемся движениями показать выдуманную историю, чтобы люди поняли нас без слов, а раз тебе все еще нужны слова, значит мы плохо это сделали, – значит нам надо что-то придумать, и идея пустить слайды на заднем фоне с текстом уже не кажется глупой.

– Поэтому я и остался на вокальном, – отвечает он, с интересом наблюдая за мной. – Словами проще выражаться.

– Словами можно обмануть, – говорю я, плавно изгибаясь, – а вот язык тела редко врет, и иногда может непроизвольно может выдать все сокрытое. Ты вообще ничего не понял?

– Когда я впервые посмотрел запись полного номера, у меня в голове возникла мысль, что ваш танец – это история порочной любви, – после его слов, я, медленно выпрямляясь, оборачиваюсь к нему, потому что он довольно близко подошел к тому, что мы с Алексом задумали. История придумалась легко, это даже само собой как-то произошло, но нам тяжело было подобрать песни. Я придумала образы, а музыкальное сопровождение пришлось поискать. – Это пока все, что я понял.

– Видимо мы с Алексом завысили планку, – глупо было ожидать, что нас поймут без слов. – Будем надеяться, что люди хотя бы получат визуальное удовольствие. Готов?

– Всегда, – он поднимается на ноги и хитро улыбнувшись отходит в центр зала. – Надеюсь танцевать с тобой в паре не менее приятно, как заниматься сексом.

– Я тоже на это надеюсь, – отвечаю я, подходя к нему.

***

Поставив две чашки чая на стол, я села на диван рядом с Лерой и дотянувшись до пульта сделала на телевизоре звук тише. Он не мешал, а наоборот создавал некое подобие уюта и наполненности.

– Ты снова удалила аккаунт в Instagram? – спросила она, взяв чашку в руки.

– Да, – я сделала это утром. Удалила свой "основной" аккаунт, а второй, о котором никто из моих не знает, кроме Яна, по сей день со мной. Мы делаем вид, что это не мы. Может быть поэтому нам легко говорить с друг другом?

На самом деле я немного обманула девочек, не сказав, что у меня два аккаунта – один мой личный, а на другом я публиковала некоторые фотографии, которые делала, гуляя по городу. На втором аккаунте не было меня, там была только моя любовь к городу, и я никогда его не удаляла.

– Я думала тебе все равно, или уже нет?

– Нет, все так же, но Прасковья и Альберта слишком резко на это реагируют, – смотря на них, я не понимаю, почему я не чувствую, хотя бы сотую часть того, что эти двое испытывают за меня? Там мое имя, но их это злит больше, чем меня. – Долго ты будешь избегать Прасковью?

– Не знаю, но мне так надоела эта ненужная драма, – она грустно улыбается. – Я правда стараюсь об этом не думать, но не получается, как сильно бы я этого не хотела. Вроде бы отпускаю обиду, потом вижу довольную улыбку этого ублюдка и хочется взять кирпич, да выбить ему зуб.

– Ну благо после ремонта, найти кирпич рядом с академией вообще не проблема, – усмехаюсь я, а Лера тихо смеется. Она аккуратно отпивает чай, все еще не смотря на меня. – Он тебе все еще нравится?

– А ты все еще любишь Славу? Петра, ты вообще его любила?

– Даже если и любила, сейчас уже ничего нет.

Пока мы были вместе, я была уверена, что люблю его, но расставшись, я кажется поняла, что это была даже не влюбленность, а опасная зависимость. Может быть любил он, но кажется не любила я и вообще, я стала задумываться о том, а что вообще значить "любовь", то есть, как понять, что ты любишь? Я была уверена, что знаю это чувство, но получается, что ни черта я не знаю.

– А я сомневаюсь в том, что, увидев Андрея в первый раз, верно приняла его за порядочного молодого человека. В голове до сих пор не укладывается, что Паша, которая первая бросалась на него с кулаками, стала его девушкой. Не подумай, я не завидую ей, – я знаю, что это не зависть, а чистосердечное переживание за подругу. – Я волнуюсь за нее, она ведь такая наивная, а что если он разобьет ей сердце?

– Лер, ты сама была влюблена в него…

– Не правда, я была очарована, – резко возмутилась она, снова поправляя меня. – Влюбленностью там даже и не пахло.

– Хорошо, твоя правда. На неделе мы как-то заговорили про ошибки, и знаешь, это правда, что на собственных провалах быстрее учишься жизни. Я не хочу, чтобы какой-то парень мешал нашей дружбе. В жизни ничего не вечно, так зачем позволять какому-то чмырю рушить то, что и так недолговечно?