Тома Ларионова - Бумеранг всегда возвращается. Книга 2. Дневник матери и свекрови

– Мария Ивановна! Проходите, присаживайтесь! Какими судьбами? Ещё интервью?

– Нет, я по личному вопросу. У меня с сыном не всё в порядке. Нужно показать психотерапевту. Чтобы человек был неравнодушный, выслушал сначала меня, потом с ним отдельно побеседовал.

– Никаких проблем! Сейчас всё устроим, – затем он включил громкую связь и обратился к секретарше:

– Ниночка, пригласи ко мне Ларину!

– Игорь Андреевич, надо же какое совпадение, моя девичья фамилия такая же. Это знак!

– Вот и хорошо. Если ещё нужна будет какая-то помощь, обращайтесь!

– Спасибо, Игорь Андреевич!

Минут через пять в кабинет вошла высокая светловолосая женщина примерно моего возраста, с короткой стрижкой и очень выразительными глазами, про которые можно сказать, что смотрят прямо в душу. Главный врач представил меня и попросил оказать содействие на самом высоком профессиональном уровне. А если бы я пришла с улицы? Всё же наш город отличается тем, что без знакомства, блата или протекции решать вопросы на любом уровне очень сложно! Психотерапевт, имени и отчества уже не помню, да это и неважно в моём рассказе, отвела меня в свой кабинет, предложила кофе и слушала мой эмоциональный монолог в течение двух часов, задавая наводящие вопросы. Успокоила, дала некоторые рекомендации и талон на приём через три дня.

Эпопея с психотерапевтом не дала результата. Мы с Сашей уговорили Егора сходить к ней хотя бы ради нас, он согласился, только в назначенный день врача на месте не оказалось – она заболела. Потом и вовсе он забыл о том, что дал нам честное слово, что сходит.

Между тем время шло, а в семье ничего не менялось. Создалось такое впечатление, что сына нам подменили, он дома физически находиться не мог, его выворачивало и тянуло в дом Валентины. Было бы ему хотя бы восемнадцать, я бы сама пошла к ней свататься, чтобы только прекратить каждодневную муку, медленное умирание. Сколько может прожить человек без сна? Если посадить его в камеру и капать на голову воду, то подопытный погибает на третий день. Мы живём в такой ситуации, когда нам не дают уснуть, с лета прошлого года, с момента знакомства Егора с Валентиной в тур клубе.

« 14 февраля 1990 года. Белгород.

Снова настроение ниже некуда. Сегодня получила письмо от Валентины, дышащее злобой и ненавистью. Да, я попросила мужа раздобыть её адрес и написала ей спокойное письмо, в котором просила не задерживать сына до полуночи, ведь он стал хуже учиться, грубить нам и не выполняет ни одного уговора. Я попросила по-человечески пожалеть нашу семью, которая из-за её прихоти стоит на грани развала. Ведь зло, посеянное Егором в доме, распространяется, мы все раздражены и ничего изменить не можем, если она не повлияет на Егора. Да, по прошествии времени, я понимаю, что зря я это сделала. Только локти кусать поздно. Из её письма я узнала, что сына мы уже потеряли, что у них такая любовь, которая победит не только разницу в возрасте, но и стоит высоко над мнением всех окружающих, на которое она «плюёт с большой колокольни»! Да и кто нам мешает жить спокойно, если она даже не знакома с нами? А чтобы добить меня окончательно, Валентина сообщила, что она «Дьявол во плоти», и нам с ней не справиться…

Как же наш сын попался в её ловушку? Её письмо ещё раз подтвердило, что она истеричка, эгоистка, человек с двойным дном. Эрудиция минус человечность. Ей не жалко никого, ни своих родителей, ни нас. Главное, чтобы ей было хорошо. После такого письма я долго не могла прийти в себя. Хоть в петлю лезь. За что мне такое? Родила сына, радовалась, любила беззаветно, а получаю в ответ одно горе. Отчуждение, злоба, непонимание – и нет света в конце тоннеля! Я снова вспомнила своё безрадостное детство, вся жизнь – сплошная мука, сплошная кровоточащая рана, которую как ни зашивай, всё равно нестерпимо болит. Все мои беды из детства. Я, да и Саша тоже, не смогли воспитать сына милосердным, человечным, добрым, ласковым, отзывчивым, готовым прийти на помощь самым близким и родным людям не только по зову сердца, а даже по одному печальному взгляду отца, матери или сестры. Почему он не научился отличать добро от зла, не стал близким и преданным своей семье, не может отдавать тепло своей души тем, кто его воспитал? И снова я задаю себе вопрос – могу ли я всему этому научить, если в детстве не получила тепла, любви и ласки? Росла одинокая, беспризорная, в нищете физической и духовной. Что я могла оттуда вынести? Как не надо жить и воспитывать своих детей? А как надо? Мне почти сорок, а я до сих пор не нахожу ответы на многие вопросы. Как преодолеть затянувшийся кризис и не разрушить то хорошее, что всё же было в нашей семье? Разве что мне уйти в монастырь… Господи, что за мысли? У нас же ещё есть Алёнка. Бедная моя девочка! В этой обстановке она такая же одинокая, как я в детстве. Нужно искать выход, Маша! Не плачь, здесь рыдай не рыдай, ничего не изменишь.»

Когда отчаяние поступает к горлу, хочется найти поддержку у мужа или друзей. Но Саша сам в такой ситуации не знал, как разговаривать с сыном, чтобы достучаться до его разума. Наши с ним разговоры тоже заканчивались на повышенных тонах, мы обвиняли друг друга в том, что где-то упустили сына. Я считала, что муж из-за постоянной занятости на работе не уделял ему внимания, никогда не разговаривал на тему взаимоотношений полов, любви, верности, преданности семье. Он обвинял меня в излишней любви к сыну и беспокойства за него. Скандалы в семье случались часто, изматывая нас, но не принося облегчения. Должен же быть какой-то выход!

Имея на руках адрес Валентины и зная точно, что до обеда я её не застану, решилась я ещё на один рискованный шаг – найти поддержку у её матери. В этот весенний и солнечный день я привела себя в порядок, подкрасилась, надела модный тёмно-бордовый плащ и поехала пораньше в сторону работы. Пока ехала, успокаивала себя, повторяя, как заклинание, что всё будет хорошо. Вышла на одну остановку раньше, нашла нужный дом. В последний момент внутренний голос предостерёг: «Маша! Что тебе это даст? Может быть, не стоит?» А воспалённый разум ответил: «Я не вижу больше никакого выхода!».

На звонок вышла пожилая женщина, крашеная в ярко-рыжий цвет, в линялом халате и стоптанных тапочках. Неприятным визгливым голосом спросила:

– Вам кого?

– Мне нужна мама Валентины. Мой сын у вас пропадает практически каждый день, я бы хотела с ней поговорить. Можно её?

– Я и есть мама. Проходите. Сейчас чай организую.

– Спасибо, не надо. Я просто хочу кое-что у вас узнать.

– Хорошо, не разувайтесь, мы ещё не убирали. Присаживайтесь в кресло.

Я посмотрела на кресло, застеленное какой-то тряпкой. На тряпке виднелись кошачьи волосы. Мимоходом я отметила, что диван и стенка тоже очень старые.