Л. Дж. Шэн - Бездушный

Он со спокойным и невозмутимым видом подался вперед и что-то сказал своему оппоненту. И чем больше злился и горячился Костюм, тем более отстраненным и довольным выглядел Вишес.

В какой-то момент Костюм всплеснул руками и что-то воскликнул, а его лицо приобрело цвет маринованной свеклы. Вишес в ответ оперся локтем о стол и провел пальцем по верхнему листу, вновь привлекая внимание к так возмутившим его собеседника словам. Его губы выглядели напряженными, пока он что-то цедил стоящему перед ним мужчине, но Костюм выглядел еще хуже. Казалось, он сейчас упадет в обморок.

Сердце заколотилось в груди, а во рту пересохло, когда я осознала, что Вишес угрожал мужчине. Черт побери, он совершенно не стеснялся этого.

– Милли, твоя очередь, – шлепнув меня по заднице, объявила Ди.

Я вздрогнула от неожиданности. Она вернулась с пятиминутного перерыва и теперь отпускала меня.

Я не курила, поэтому обычно в это время звонила Рози. Из-за кражи телефона я не смогла бы этого сделать, но порадовалась, что Ди, судя по всему, уже простила мне опоздание.

– Спасибо, – ответила я и направилась прямиком в туалет.

Мне хотелось ополоснуть лицо и напомнить себе, что сегодняшний жуткий день близится к концу. Проскользнув мимо раковин, я скрылась в одной из кабинок, и, прислонившись к двери, сделала долгий, глубокий вдох.

Могло ли что-то улучшить мое настроение? Может, возвращение работы помощником? Нет. Мне она никогда особо не нравилась. Да и бухгалтер рекламного агентства и мой непосредственный начальник своим поведением каждый день нарывался на иск о сексуальных домогательствах. Может, внезапное прозрение Вишеса? Но от этого я еще больше начну волноваться и нервничать. Может, его внезапный уход? Но мне слишком нравилось смотреть на него, чтобы этого желать.

Я вышла из кабинки и склонилась над раковиной, чтобы плеснуть в лицо воды, когда дверь открылась, и в туалет вошел он.

Вишес. Пришел. Сюда.

Я не боялась. Даже после всего, что произошло, я знала – он не причинит мне вреда. Во всяком случае, физического. Но определенно смутилась. Меня взбесило, что я выглядела как официантка-неудачница, а он… его окружала особая аура. Когда он заходил в комнату, и не важно, насколько грязной и маленькой она оказывалась, вы сразу ощущали, что перед вами стоял богатый, властный и знающий себе цену человек.

Его взгляд замер на фреске с цветами сакуры на стене у меня за спиной, а затем он посмотрел на меня, и все мысли тотчас повылетали из головы. Судя по блеску в его глазах, он точно знал, кто стоит перед ним, и что именно я нарисовала цветы, изображенные у меня за спиной.

Вишес помнил, кто я. И что он сотворил со мной.

Он помнил все.

Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как все сжалось внутри. Сердце затрепетало в груди, а тело сковало от непреодолимого желания заполнить возникшее неловкое молчание.

– Ты пришел, чтобы попросить прощения? – слова слетели с моих губ прежде, чем я успела их остановить.

Вишес мрачно усмехнулся, будто даже саму мысль об этом считал абсурдной. Он стоял, замерев передо мной, но казалось, что он прикасался ко мне повсюду.

– Ты ужасно выглядишь, – глядя на мои волосы, спокойно произнес он.

Прическа уже давно растрепалась, отчего пряди закрывали лицо, а на лбу расцвел отвратительный синяк.

– Я тоже рада тебя видеть. – Я прижалась спиной к стене, прижимая руки к холодной плитке, чтобы хоть немного успокоить жар, который он распалил во мне, как только зашел сюда. – Смотрю, тебе вполне хватило десяти лет, чтобы превратиться из хулигана в тирана.

С губ Вишеса сорвался хриплый смех, который тут же отозвался во всем теле. Я закрыла глаза, но через мгновение открыла их снова, чтобы вновь полюбоваться им. Год, наполненный его ненавистью ко мне, многому меня научил. И меня уже давно перестало волновать, что он смеялся надо мной.

– Что ты здесь делаешь, Служанка ? – вновь став серьезным и хмурым, спросил он.

Вишес шагнул ко мне, но тут же замер, стоило мне вскинуть руку, чтобы остановить его. Я и сама не знала, зачем это сделала. Может, потому, что чувствовала невероятную боль из-за того, что он видел меня такой. Беспомощной. Полуобнаженной. Обедневшей, потерянной и такой маленькой в этом огромном городе, который пережевал и выплюнул меня, убив тем самым все мои надежды и мечты. Ставшей такой же никчемной, какой он считал меня все эти годы. Настоящей служанкой .

– Я здесь работаю, – наконец ответила я.

Разве это не очевидно?

Он вновь двинулся ко мне, небрежной, расслабленной походкой. Но в этот раз я не стала его останавливать, а выпрямилась и вздернула подбородок. Его запах – пряный, землистый, мужской, с нотками мяты – заполнил мой нос. Я сделала глубокий вдох и вздрогнула. Он всегда оказывал на меня такое влияние. А я всегда ненавидела себя за это.

– Последнее, что я слышал о тебе, – ты работала над дипломом по изобразительному искусству. – Он изогнул густую бровь, как бы спрашивая: «Что же пошло не так?»

«Все, – с горечью подумала я. – Все пошло наперекосяк».

– Тебя, конечно, это не касается, но я получила диплом. – Я оттолкнулась от стены и, обойдя Вишеса, направилась к раковинам, чтобы вымыть руки. Его взгляд проследовал за мной. – А потом в мои планы вмешалась штука, именуемая «жизнью». Я не смогла позволить себе такую роскошь, как работу художником-стажером за «спасибо», поэтому работаю помощником в рекламном агентстве. Вернее, работала, пока меня не уволили три часа назад. Я решила, что день не задался еще до того, как пришла на работу в бар, но… – я скользнула взглядом по его телу. – Судя по всему, вселенная решила сделать его совершенно ужасным.

Я не понимала, зачем рассказываю ему все это. И уж тем более, почему вообще разговариваю с ним. После того, что он сделал со мной десять лет назад, мне следовало с криком выбежать из туалета, как только он переступил его порог. А затем позвать вышибалу и вышвырнуть его из бара. Но, как бы мне ни хотелось этого признавать, моя ненависть к нему оказалась меньше, чем следовало бы. Кроме того, в глубине души я понимала, что он не виноват в моем нынешнем состоянии. К этому привели мои собственные решения.

Я сама застелила себе постель. И теперь мне предстояло лечь в нее, хоть она и кишела блохами.

Засунув одну руку в карман, второй Вишес взъерошил свои непослушные волосы – казавшиеся сейчас, когда он стал мужчиной, еще более совершенными. Я отвела взгляд, гадая: «Как он провел последние десять лет? Чем зарабатывал на жизнь? Может, у него появилась жена и даже дети?» Я никогда не спрашивала и старалась не слушать о нем, но теперь, увидев его, меня охватило неуемное любопытство и желание задать эти вопросы.