Владимир Афанасьев - Паруса души

Яков, почувствовав, что ситуация выходит из-под контроля, кинулся к спасателям. Влад – за ним. Когда они вбежали в помещение спасательной службы, ребята, что на празднике играли на гитарах, уже кричали по всем каналам. Но ответа не было. Один из катеров с дежурной бригадой уже направился в море. Всем спасательным постам и пограничникам была передана информация о яхте. Все рации без остановки звали Александра…

К этому времени занялся сильнейший дождь, и порывы ветра начинали ломать ветки и рвать провода. На улице стало темно и жутко. Катер вернулся ни с чем. Он не в силах был бороться с волной и ветром. Ужас охватил Влада. Он не мог поверить, что такой опытный и сильный человек, как его отец, не найдёт выход из этой ситуации. Оставалась лишь одна надежда – что они укроются от стихии где-то на острове, или в открытом море будет легче бороться… хотя… Все прекрасно понимали, что маломаневренная яхта старого образца не сможет выдержать удар такой стихии.

Влад, с его юношеским менталитетом, не мог понять, почему никто не спасает его родителей?! Почему все здесь?! Он схватил со стола фонарь и побежал на пристань. Ветер буквально валил его с ног, а дождь хлестал как розгами по лицу. Он бежал и верил, что, мигая фонарём как маяком, он поможет родителям отыскать родной причал. Он начал мигать фонариком, как только выбежал из двери. Неизвестно сколько бы он ещё там стоял и, борясь со стихией, помогал светом найти путь домой, но дядя Яков подошёл сзади и, взяв мальчика за плечи, позвал домой.

– Они наверняка уже пришвартовались где-то и ждут, когда утихнет буря, чтобы сообщить нам. Пойдём домой!

Он кричал ему в самое ухо, чтобы перекричать шум моря, ветра, дождя.

– А если нет? А если они не могут нас найти?

– Твой отец может всё! Тем более что ему сигналят с вышки.

С вышки действительно подавали световой сигнал. Они шли домой, всю дорогу оглядываясь, чтобы увернуться от дождя и ещё раз посмотреть на море… А вдруг… чудо?

Всю ночь они ждали новостей. Никто не сомкнул глаз. Даже первый секретарь просил докладывать ему лично в любое время дня и ночи. Телефоны, кстати, не работали, – наверное, где-то разрыв в сети, – и это вселяло надежду. Но… чуда не произошло.

Наутро, как только буря утихла, Влад кинулся к причалу. Весь берег был покрыт водорослями и мусором, а яхты не было. Не было её и в море. Оглядевшись, он побежал к спасателям. Сердце билось как отбойный молоток.

Дядя Яков был уже там. По лицам людей Влад понял, что произошло что-то страшное, но никто в это не верит и все продолжают на что-то надеяться. Вся береговая охрана и пограничники, все спасательные службы, даже финские, были подняты на ноги, но поиски пока не принесли никаких результатов. Было найдено много разных лодок и плавсредств, затонувших в эту ночь или ранее, но яхты «Коммсар» среди них не было. Не видели её и у «чужих» берегов. Она просто бесследно исчезла, как никогда к месту сказать – «как в воду канула». Облёт на вертолёте вдоль побережья тоже не дал никаких результатов. Семь дней шли активные поиски, и после этого было принято считать Роговых Александра и Елену без вести пропавшими.

Всё это время ни Влад, ни Яков не теряли надежды и каждый день вместе со спасателями на цистерне прорабатывали маршруты поиска. Даже Влад один раз выходил в море. В глубине души каждый понимал, что, если бы была хоть какая-то надежда, она бы уже себя хоть как-то проявила. Очень много странного и безответного было в этой трагедии. Специалисты будут ломать головы, что такое могло произойти с яхтой, что, затонув, – а яхта, похоже, просто затонула, – она не оставила никаких следов. Скорей всего, корпус оказался достаточно прочным, но вот, зачерпнув воды, она не смогла оставаться на плаву. Пограничников и береговую охрану замучают проверками. Полетят погоны и «головы» у всех, кто хоть как-то был связан с этим инцидентом. Товарищ Романов за проявленную инициативу и халатность будет снят с должности и, если верить слухам, отдан под суд. Не оставят в покое и Якова, и бабушку, и даже Влада. КГБ будет интересоваться о планах семьи Роговых, о том, как они оценивали работу партии и правительства, о том, как относились к международной обстановке и обо всех недовольствах и замечаниях. Владу даже задали вопрос, зачем ему так много моделей яхт в комнате и куда он на них собрался уплыть. Ответ был достаточно взрослый и жёсткий:

– А вы сами пробовали когда-нибудь плавать на моделях?

На слово «плавать» он сделал особое ударение, давая понять, что моряки по морю ходят, а не плавают…

Ничто не останавливало дядю Яшу и Влада – ни горе, ни беда. Влад категорически отказывался верить в любые версии, кроме одной: родители скоро вернутся! С первого дня его окружали какие-то люди, все старались в чём-то помочь, как-то утешить. Любые соболезнования он воспринимал в штыки. Иногда даже психовал и уходил подальше от всех. Влад целыми днями слушал радио, смотрел телевизор, читал газеты, стараясь уцепиться хоть за какую-то новость. По нескольку раз в день он приходил к спасателям, но те лишь сожалели и обещали никогда не терять бдительности и продолжать посильный поиск.

Мир для Влада остановился. Он тысячу раз проигрывал в сознании тот день, находя ошибки и стараясь вернуть время, развернуть его вспять, но никакие ошибки, никакие трагедии не позволят ему даже просто притормозить. Тот, кто не терял родных и близких, вряд ли поймёт всю глубину трагедии. Кажется, что мир опустел, лишился главной опоры. Он утратил краски и звуки, а в таком виде он просто безынтересен. В первые дни после трагедии сильно обостряются все чувства, особенно зрение и слух. Именно они больше всех стараются помочь отыскать те доказательства, что подтверждают: они живы и слишком рано вы их записали в пропавшие. Влад проигрывал сотни сценариев, согласно которым его родители живы и не сегодня-завтра это узнают все. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что люди уходят навсегда, оставляя этот мир. У многих этот путь отличается от привычного. С ним об этом говорили и дядя Яков, и спасатели, и врачи. Он всё понимал, кроме одного – при чём тут он? Какое отношение это имеет к его семье? Его родители замечательные люди. Отец заслуженный спасатель. Не курит, не пьёт. Мама тоже. Их все уважают. Они живут по совести, без обмана, без зависти и врагов. Отец владеет любой техникой. Он умён и силён. Та буря, что поднялась в тот день, для него забава. Он преодолевал и не такие опасности! Где логика? Нет никакой логики! Все аргументы за то, что они оба живы! Не знал он ещё тогда, что смерть не признаёт никакой логики.

Не хотел дядя Яков вступать с Владом в полемику и с первого дня принял его сторону. Самое страшное, что он принял всю вину на себя. Он считал, что судно затонуло по его вине – ведь он главный создатель этой яхты. Чувство вины он будет носить в себе всю свою жизнь – и в этом уж точно не было логики.