Анна Веммер - Я страдаю по тирану

– Семен, фотограф и креативный директор.

– Леся, секретарь.

– Леся, вы удивительно очаровательны! Могу ли я сделать вам крайне выгодное и деловое предложение?

– Нет! – отрезает Архипов.

– А вы, Владислав Романович, не лезьте, ваша задница в шортиках с совятами будет смотреться плохо. А вот ваш секретарь ну чудо как хороша. Хотите попробовать себя в роли модели, Лесенька?

Я украдкой кошусь на шефа и, видя его недовольное лицо, борюсь с соблазном согласиться только из вредности.

– Знаете, боюсь, что мои фотографии в торговом центре не пойдут мне на пользу. Вдруг Владислав Романович меня уволит, и придется убирать столики в фудкорте напротив магазина с пижамками. Неловко выйдет.

– О, на этот счет не волнуйтесь, – отмахивается фотограф. – Рекламный концепт предполагает предметные съемки.

– Что это значит?

– Что модель на плакатах не появится. Точнее, появится одежда, в которую эта модель одета, а вот лица видно не будет. У вас отличная фигура, Леся, идеальная кожа! Правильно выставленный свет, капелька ретуши – и заказчик будет в восторге! Соглашайтесь, сниматься нужно в очаровательных и закрытых хлопковых пижамках, поверьте, никакой пошлости, никаких вызывающих нарядов!

Он в отчаянии поворачивается к Архипову:

– Ну что вы девочке подзаработать не разрешаете? А меня, между прочим, доводите до инфаркта! Где я модель найду?!

Подзаработать? Я стараюсь не меняться в лице, но уже не готова так категорично отказываться от предложения. Пусть даже там платят и копейки, я согласна и на пятьсот рублей! Только бы купить что-нибудь поесть.

– Владислав Романович! – почти умоляет Семен. – Свет поставлен, одежду привезли! Ну не найду я за десять минут профессиональную модель. Отпустите, а?

– Ладно, – вдруг неожиданно соглашается Архипов, и я даже не верю собственным ушам, – пусть идет.

– Правда? – даже переспрашиваю.

Но фотограф уже хватает меня за руку и тащит к выходу.

– Быстренько, Лесенька, быстренько, договор и сниматься!

На лифте мы спускаемся на шестой этаж, где на одной из дверей висит табличка «Фотостудия HelenPro». Я оказываюсь в самой обычной приемной, где за стойкой сидит миловидная девушка, а возле удобного бежевого диванчика стоит столик с чаем, кофе и сушками.

Семен суетится, куда-то убегает, потом возвращается с бумагами.

– Это договор на съемку. Ну, чтобы не было претензий по авторским правам. Здесь же и гонорар. У нас нет времени вносить твои реквизиты, поэтому получишь в кассе наличными. Быстро, Лесенька, быстро, читай, подписывай – и бежим! Заказчику нужны снимки к вечеру, мне еще ретушировать!

Я пробегаюсь глазами по договору, он небольшой, всего два листа. Ничего особенного, разрешение на использование фотографий, отказ от прав, гонорар в течение тридцати календарных дней. Не совсем то, на что я рассчитывала, но, может, удастся выбить пораньше. Зато за два часа мне заплатят пятнадцать тысяч, и эти деньги помогут продержаться.

Не знаю, прокляла я себя, согласившись работать у Архипова, или благословила, но будь что будет. Подписываю договор, и девушка провожает меня в огромный зал, где под софитами стоит большая кровать, усыпанная подушками в пастельных оттенков чехлах.

– Лесенька, иди туда, к Стасеньке, – велит Семен.

Красивая, с ногами от ушей и крупными кудрями, блондинка манит меня за ширму.

– Привет, я – Стася, помощница фотографа. Значит, так, вот одежда. Десять пижам, в каждой из них надо отфоткаться. Переоделась – вышла, пофоткалась, ушла переодеваться дальше. Час съемка, потом перерыв полчаса, потом еще час. Все аксессуары, что в пакете, тоже надеваешь. Ничего не испачкай и не помни.

Она внимательно меня рассматривает.

– Знаешь, лучше сходи, смой мейк, а не то помада или тушь останутся на ткани. Лица все равно не будет на фото.

Я быстро умываюсь, завязываю волосы в небрежный хвост, и надеваю первую пижаму. Семен не соврал: это очень милые девичьи комплекты с принтами в виде сов, кошек и птичек. Уютные хлопковые вещи, полная противоположность тех, что вчера купил Архипов. Я выхожу к постели и в нерешительности замираю.

– Что делать? – спрашиваю у Семена.

Тот задумчиво окидывает панораму рекламной битвы и кричит:

– Стася! Ну кто так разбрасывает подушки?! Положи их небрежнее, хаотичнее! Она должна сидеть среди них, будто только что спала, а не участвовала в оргии! Почему простынь в складках?!

Он улыбается мне:

– А ты, Лесенька, очаровательна! Спасение мое! Так, дай я сделаю пару пристрелочных кадров…

Я стесняюсь перед камерой, но, кажется, фотографа это не напрягает. А возможно он просто понимает, что выбора нет и глупо ожидать от случайно встретившейся девицы профессионализма модели. Сначала он просто фотографирует меня, что-то настраивает, двигает туда-сюда здоровые стойки со светом. Потом заставляет Стасю поменять фон позади кровати, и та крутит огромный рулон бумаги, напоминающей обои.

Потом меня усаживают на постель и фотографируют. Общие планы, затем крупно – принт на футболке, шорты, голубенькие носочки в горошек. Вскоре мне становится жарко под светом софитов и от непривычки. Я переодеваюсь и снова позирую. Сидя, лежа, стоя, спиной и в профиль. Все время думаю, как бы не помять штаны или не испачкать носки, но чем дольше длится фотосессия, тем больше я расслабляюсь.

Нет, это все же не мое от слова «совсем», но опыт жутко интересный. Ну и оплата, маячащая впереди, греет.

– Перерыв! – объявляет Семен. – Полчаса вам, я – смотреть отснятое.

Он обращается ко мне:

– Если хочешь, можешь остаться здесь или пойти пообедать. Устала?

– Все хорошо, – улыбаюсь я. – Подожду вас здесь, я пообедаю после всего.

– Разумно, плотный обед перед съемкой – зло.

Он замечает, что я осторожно, чтобы не помять шорты, сползаю с кровати и отмахивается:

– А, можешь не париться, всю одежду обычно забирает модель, так что они уже твои, я все снял. Ну ладненько, муза моя, отдыхай.

Стася убегает вместе с начальником, свет гаснет, и я остаюсь одна. Рассматриваю большую студию, интерьерные уголки. Здесь есть кусочек кирпичной стены с камином, диван и кресла в каком-то вычурном, будто дворцовом, стиле, даже лофт-угол с железной клеткой и старыми трубами. Ну и кровать, на которой я сижу.

Сначала я не решаюсь лечь, но последнюю пижаму мы снимали в таких неудобных позах, что с непривычки ноет спина. Хотя кого я обманываю? Она ноет, потому что я сплю на полу, на матрасе, а не потому, что пофоткалась, стоя на коленках. Но все равно будет лучше, если я немного отдохну.

Осторожно ложусь на подушку и на миг закрываю глаза. Всего на миг, но я ведь почти не спала сегодня ночью, а здесь такой уютный полумрак, так тепло и хорошо, что отключаюсь. Засыпаю мгновенно и крепко, даже не успев это понять.