Юлия Меган - Пари за гранью бытия

– Мам! – Лена вышла в гостиную, где Егоровна убирала со стола. – У нас завтра к обеду гости. Мэр с женой приедут. Стёпа сейчас сказал.

Егоровна замерла с блюдцами в руках.

– О боже! Опять на рынок в шесть утра ехать! – охнула она. – Неужели нельзя было заранее предупредить, чтоб нам, как савраскам, не бегать?

– Мам, ты спи, я одна за продуктами съезжу, – произнесла дочь. – Потом только на стол собрать поможешь, хорошо? Господи, ещё же надо Славе позвонить, – схватилась она за голову.

До постели жена Васильича добралась только в половине первого ночи. Спать ей оставалось всего пять часов.

Серебристый «ауди» тяжело переваливался по ухабистой дороге на окраине посёлка. Вдоль пыльной улицы, за скособоченными заборами, выстроились деревянные домишки довоенной постройки. Во дворах бегали куры, лохматые псы лениво брехали на прохожих. Наглые коты настороженно наблюдали за машиной – редким гостем в этих местах. В домишках не было ни газа, ни канализации, водопроводную воду давали по часам, а ванная считалась роскошью. Летом дворы утопали в пышной зелени, хоть как-то скрывающей убогость жилищ. Слякотной зимой постройки выглядели жалко. И только близость лимана делала эти места привлекательными. Пройди сто метров – и вот они, вожделенные волны, тихо плещущиеся у берега. Не портили впечатления ни грязновато-серый песок, загаженный окурками, ни безжизненная мутная вода, слишком тёплая, почти горячая. Чтобы хоть как-то в ней поплавать, надо было тащиться от берега в глубь лимана по илистому дну.

Но солнце грело вовсю, давая страждущим тепло и загар. На пляже можно было валяться с утра до ночи, снять угол в ближайшем домишке стоило копейки. Что ещё надо человеку? В былые времена от желающих отдохнуть в этих местах не было отбоя.

Летом прошлого, 1998 года дефолт ударил по стране, как залп миномётных орудий. Лето нынешнего, 1999 года на отдыхающих было бедновато. Люди, ещё не оправившиеся от потрясения, заделывали бреши в собственных бюджетах. Не до жиру, быть бы живу. Местные жители, раньше отбивавшиеся от желающих снять комнатку на побережье, сейчас охотились за каждым туристом.

Славкина мать, Галина Сергеевна, каждый день как на работу, ездила встречать поезда, прибывающие из Москвы. Выстругала палочку, на палочку прибила дощечку. На дощечке кнопками прикрепила листочек с надписью: «Сдам комнату/койку. Очень дёшево» Вставала у выхода из вокзала в один ряд с такими же, как она, и хватала за руки прибывших на отдых сограждан.

– Снимите у меня комнатку, ну пожалуйста! Вам с ребёнком лучше всего будет на лимане! Там мелко, как раз для малышей! Грязь? Ну и что – грязь?! Грязь у нас лечебная, ею в пансионатах за деньги мажут. А у нас бесплатно – мажься сколько влезет! Снимите у меня комнатку! Я вам и скину чуток…

Деньги, вырученные за сдачу жилья, были единственным средством существования Галины Сергеевны. Была ещё пенсия, но эти гроши, положенные государством, не выплачивали уже полгода. Кризис в стране, как всегда, ударил по самым бедным. Когда-то были ещё накопления на сберкнижке – Галина Сергеевна сдавала комнаты давно, ещё со времён социализма. Дефолт превратил эти деньги в пыль. Был ещё сын Славка, с трудом пристроенный на винно-водочный завод водителем и исправно получающий зарплату. Но мать денег у сына не просила. «Пусть поживёт в своё удовольствие, пока молодой», – рассуждала она.

Не поехала женщина на вокзал только сегодня. Сын родной сестры, Сашка, прибывал к ним в город утренним поездом. И чего его чёрт принёс? Десять лет носа не казал, а тут вдруг – здрассти, заявился! Не хотелось Галине Сергеевне, чтобы племянник увидел её в толпе бабулек с дощечкой на палочке. Стыдно было. И дом разваленный показать стыдно. С тех пор как помер муж (шестой год уж пошёл), дом стал приходить в упадок. Рассохлись полы, барахлила проводка, без конца прорывало кран на кухне. У Славки руки не из того места росли, чтобы чинить всё это, да и не жил он здесь последнее время. Так, поесть иногда приезжал. Хорошо всё-таки что сына она пристроила. Вот и в своей собственной квартире начальник разрешил пожить. Славка говорит – ремонт там везде, всё новое, блестит. Надо бы хоть выбраться когда, посмотреть.

А вот сейчас сынуля снова у матери поживёт. В квартиру-то братца поселил.

Вон и Славик!

Галина Сергеевна увидела сына, с трудом распахивающего покосившиеся ворота, чтобы загнать «ауди» во двор.

Две местные девки шли мимо, загребая дорожную пыль и плюясь шелухой от семечек. Заметив иномарку, они остановились, с интересом наблюдая за её водителем.

– Слав, привет! – вытянула шею одна.

Воробьёв, то ли не расслышавший слов за шумом мотора, то ли не желающий отвечать, вниманием её не удостоил. Сел в автомобиль, эффектно хлопнул дверцей и въехал во двор, обдав девиц пылью. Затем вышел, закрыл ворота и, приметив-таки застывших подруг, слегка наклонил голову в знак приветствия. Развернувшись, вразвалку пошёл в дом. Только когда он скрылся за дверью, девки отмерли.

– Славка к матери приехал, – произнесла одна.

– Вижу, не слепая! – ответила другая.

– Чего это вдруг? Навестить, что ли, решил? Вроде он в городе сейчас живёт… Говорят, директор завода ему квартиру подарил!

– Прям-таки подарил? С чего бы?

– Откуда я знаю, с чего? Захотел и подарил! У богатых свои причуды.

– Так это что – Воробьёв теперь при квартире?!!

– А ты думала?

– Ни фига себе! – Девица жадным взглядом уставилась на дверь дома, за которой скрылся Славка. – Во как! А в школе троечником был последним, уроки вечно списывал. А сейчас и при машине, и при квартире, и в нашу сторону не смотрит.

– Да, вот за кого замуж надо было выходить… – задумчиво протянула её подруга.

– О-ой, типа он тебе предлагал! – насмешливо произнесла девица.

– А я не особо старалась, вот он и не предлагал! А вот сейчас постараюсь – может, и предложит!

– Ну-ну, давай, старайся! Нужна ты ему сто лет!

– А кто – ты, что ль, нужна?

– Да пошла ты!

– Сама пошла!

Рассерженные девицы разбежались в разные стороны.

– Привет, мам! – с порога поздоровался Славка и тут же заявил: – Дай пожрать что-нибудь.

– Здравствуй, сыночек! – закивала та. – Иди на кухню, сейчас накрою.

Помыв руки, Воробьёв уселся на шаткую табуретку.

– Чё-то, мать, у тебя табуретки шатаются! – недовольно произнёс он.

– Почини! – послышалось в ответ.

– Ладно, починю. Пожрать дай сначала!

Несмотря на изрядное количество свинины, съеденной за обедом, голод уже давал о себе знать. Славка принялся уплетать здоровенную котлету, закусывая картошкой и хрустящими свежими огурцами с грядки.

– Глянь-ка, что это за девки у нас под забором встали? – Галина Сергеевна, подслеповато прищурившись, смотрела в окно. – Твои невесты, что ль, Славк?