Оля Шкарупич - Спасибо, что ты меня бросил. #откровения телевизионщицы

– Хорошей дороги, – улыбнулась я.

Мы с Аленой сидели на разных рядах, но могли переговариваться в щель между кресел. Самолет набирал высоту, и она шепнула.

– Смотри, второй ряд полностью свободен!

– Надо попросить туда пересесть, чтобы поболтать, – предложила я.

– Вроде не пересаживают, – засомневалась Алена.

– Ну да, на случай опознания, – дежурно произнесла я, вспоминая работу в новостях. – Я Соне, моей коллеге, отправила на всякий случай номер места на котором сижу, чтобы редакция знала, где мои останки, если будут со списком сверять…

Женщина рядом с Аленой крепче вцепилась в подлокотник и посмотрела на нас с тревогой.

– Не волнуйтесь, – я постаралась ее успокоить, – это редко бывает! Самый безопасный вид транспорта, – подбодрила я, разглядывая ее побелевшие костяшки.

Мы спокойно взлетели. Пилот выключил надпись «Пристегните ремни», и я подошла к шторке, которая отделяла нас от бортпроводников на время взлета. Попыталась заглянуть в щель и попроситься в туалет, но шторка резко открылась, и я потеряла прядь волос.

– Ой! – вскрикнула я.

– Ой, извините, пожалуйста! – испугалась стюардесса.

– Все нормально, – я быстро сориентировалась, – можно мы с подругой на этот ряд пересядем? – я указала на три свободных места, – вряд ли к нам кто-то в пути присоединится.

– Да, конечно, – разрешила она.

Мы пересели и два часа проболтали. Самолет успешно приземлился в Сочи в 11.25.

Мы столпились у ленты получения багажа. Она крутилась, выплевывая новый багаж, и мы ждали свой. Чуть поодаль в ожидании чемоданов застыл Шрек с тележкой, а Миша с высоким, по моим предположениям, уровнем тестостерона, караулил багаж рядом с нами. Я увидела свой чемодан:

– Это мой! – в пустоту бросила я.

Он улыбнулся и помог снять багаж.

– Хотел поблагодарить, – сказал он, поставив чемоданы.

Я удивленно вскинула брови.

– Моему другу очень понравилось ваше место, он мог вытянуть ноги и сидел рядом.

– Очень радостно слышать, мы тоже довольны обменом, – улыбнулась я.

– Надеюсь, увидимся в Сочи!

– Вполне возможно.

Автобус отвез нас в Адлер. Отель, который построили к олимпийским играм, выглядел вполне симпатично, чего не скажешь о тех, кто желал в него заселяться.

В очереди на регистрацию прямо перед нами влезла женщина. На мой призыв заметить нас она повернулась и процедила:

– Я вас не вижу.

«Слепошарая скотина» – хотела выругаться я, проникаясь настроением родных курортов, но промолчала. Женщина в рождественском колпачке на голове и с воспаленным прыщом на носу взяла паспорт Алены и уточнила:

– Вы в какой стране проживаете?

Алена удивленно протянула:

– В России.

– По загранпаспорту не заселяем! – припечатала она.

– Почему? Это же такой же документ, удостоверяющий личность?

– Не в нашем отеле.

– А где это написано? – чуть не плача уточнила Алена.

– На нашем сайте.

На сайте действительно значились правило заселения только по внутреннему документу. Причем во всех остальных городах заселят по любому паспорту: российскому, заграничному, моряка, но именно в Сочи, будь добр, предъяви внутренний. Копия не подойдет.

Мы не отчаивались.

– А чего будет достаточно для заселения?

– Нужна справка об утере паспорта и временное удостоверение личности.

Мы выяснили, что временное удостоверение готовится несколько дней, а мы здесь всего на пять. Алена плакала, а я звонила знакомым, которых обрела в разных городах, работая на телике, и пыталась понять, как ускорить изготовление временного удостоверения или попасть в отель по копии утерянного паспорта.

Через семь рукопожатий мне удалось найти нужного человека. Он работал кем-то важным в полиции города. Телефон я на всякий случай сохранила. После его звонка на стойке регистрации с нами стали очень милы, без проблем выдали Алене электронный ключ и копию карты отеля.

– Здесь будет завтрак, – она указала ресторан на карте, – здесь ужин.

– А можно еще одну копию карты, я свою потеряла, – попросила я. Хотелось добавить: вот такие мы подружки-потеряшки.

– Я вам дам цветную, – она достала из ящика большую цветную карту отеля.

Позже, неся чемоданы по направлению к корпусу, Алена поделилась.

– Я хотела в «Скайпарк», словить адреналина, но нафиг, не хочу уже, и так хватило эмоций.

Вечером мы выбрались в Сочи, чтобы встретиться с Катей, подругой Алены. Я видела ее один раз на дне рождения и помнила смутно. Когда по аллее к нам навстречу шагнула высокая миловидная блондинка, я сразу ее вспомнила.

– Куда пойдем? – спросила Алена.

– Чтобы поесть – можно в столовую, а выпить я вас отведу в очень красивое место.

В столовой, где мы взяли солянку за сто рублей, Катя поведала, что пребывает в Сочи четыре месяца, работает в аэропорту, живет у друзей. В жизни она много где жила, и Сочи – не самый любимый город.

– Это как большой колхоз, понимаете?

– Понимаем, – вспомнила я женщину на стойке ресепшен.

– Уютные номера, красивые отели, замечательные рестораны, кажется, что оказалась в Европе, до того момента, как с тобой не заговорят. Здесь ты сразу вспоминаешь, что можно подтянуть уровень комфорта, но нельзя выбить из российского сервиса хабалистость. Всегда будет казаться, что не ты, а тебе платят деньги за то, что ты сюда приехал.

– Приехал, когда тебя не ждали, а теперь должны заплатить, – подытожила я, – мы сегодня как раз столкнулись в столовой.

Я пересказала диалог:

– У вас нет ужинов!

– В смысле?

Девушка при входе в ресторан еще раз прокатила карточку.

– Нет ужинов!

Я достала ваучер, где черным по белому было написано «завтрак, ужин».

– Давайте еще раз проверим, – мягко попросила я.

– Да нет же! – психанула она и резко прокатила карточку.

На экране наши фамилии.

– Ну вот же, – указываю на экран и информацию напротив, – завтрак, ужин!

– Да, – раздраженно констатирует она. – Идите.

Мы поднимаемся на второй этаж, там видим хаотично передвигающихся людей с тарелками, полными еды. Шведский стол. Алена замечает свободные места.

– Сюда, – указывает она на столик.

Я отодвигаю стул, и в этот момент передо мной появляется женщина, бросающая на этот стул свой рюкзак.

– Извините, – закипаю я.

Это такое «извините», с которого могла бы начаться драка.

– Вы не заметили, что я собираюсь сесть на этот стул? – уточняю я.

– Ну так сядьте на этот! – раздраженно говорит, по всей видимости, ее мать, толстая женщина лет 60 с коротким белым пергидролем, указывающая на стул в другой части стола.

– Может, вы сами туда сядете? – вопрос застревает в горле. Мне не хочется выглядеть конфликтной.

Я молча пересаживаюсь с другой стороны от Алены. Семья-матрешка, состоящая из бабушки, матери и дочери, теряет ко мне всякий интерес.