Светлана Рябова-Шатунова - В глубинах Незримого…

– Витя, проснись! Пора! – словно завороженная, повторяла за голосом Анна.

Сонный, ничего не понимающий Виктор, бормоча, привстал на локоть. Глаза то и дело слипались, и поэтому приходилось, сильно жмурясь, снова и снова открывать их, пока он не увидел стоящую перед ним согнувшуюся Анну. Он резко вскочил, и сон мгновенно улетучился, как его и не было.

– Аннушка, ты чего? Что случилось? – помогая жене сесть, спросил Виктор.

– Витя, у меня, кажется схватки, – лицо Анны исказила боль.

– Так вроде бы еще рано? – надевая на ходу футболку, всё ещё недоумённо спрашивал Виктор.

– Помоги, одеться мне, и поехали, – подтягиваясь к тумбочке за документами, проговорила Анна.

– Хорошо! Ладно! Хорошо! – запинаясь, говорил Виктор, нервно скидывая возле Анны в кучу её одежду.

***

Дождь хлестал в лобовое стекло. Словно предчувствуя нехорошее, оно плакало. Неуёмные слезы толстыми струями стекали в бока и затем летели в тёмное пространство ночи. Дворники своими тоненькими ручками то и дело смахивали их, а рёв мотора помогал их большему появлению.

Виктор, поглядывая на жену, вел машину молча. Его крепко сжатые губы не позволяли проронить ни единого слова. «Ну, почему я тогда не выехал на пять минут раньше? – думал он. – Сейчас бы Аннушку никакие боли в голове не мучили. Бедная моя девочка!» Мысли подхватили его и окунули в тот день, когда он впервые встретил Анну.

Раннее утро. Он торопился отвезти и передать все документы, заключающие договора о поставках его торгово-строительной фирмы. Уже третий раз надрывно звонил телефон, чтобы поторопить его. Из-за ограниченного времени, представитель другой фирмы не мог долго ждать. Поезд на Н-ск уходил в одиннадцать утра. Но почему-то именно в этот день Виктор был настолько рассеян, что у него всё валилось из рук, и он хронически ничего не успевал.

– Да, да… Сейчас выезжаю, Юрий Иванович! Простите за неудобства. Я хотел бы лично встретиться с вами. У меня возникло много вопросов. Дождитесь! – ловя на лету рукав куртки, он говорил человеку на том конце провода. – Всё, еду!

Поглядывая на часы, Виктор уверенно вёл машину по широкому шоссе, от посёлка Лебяжьего в котором он жил до ближайшего провинциального города, в котором находилась его фирма. Еще полчаса и он на месте. Всё сходилось.

Проехав большую часть пути, он ещё издалека заметил, как по обочине идут две девушки. Оборачиваясь на шум мотора, они тянули руки, ловя попутку, и весело о чём-то переговаривались. Время поджимало. У Виктора не было никакого желания останавливать машину и брать попутчиков. Пока он размышлял над этим, его обогнала «Тойота» и притормозила около девчат.

«Ну, и хорошо!» – подумал он, проезжая мимо.

Только вот взгляд одной из девушек впечатался в его память. Почему-то именно ему захотелось подвезти её, и он уже жалел, что «Тойота» опередила.

Она опять пошла на обгон. Виктор взглянул на номер – «В 666 АД»

– Что за хрень? Какой странный номер! Дьявольский, – удивился он.

Тем временем, машина скрылась за поворотом. Музыка, звучащая в салоне его авто, каким-то сверхъестественным образом связывала всё это действо завуалированной мистикой.

Глубоко выдохнув, он стал собираться с мыслями. Надо было обдумать предстоящую встречу. Поворот, пятнадцать минут и на месте. Но то, что ждало его за поворотом, он теперь не забудет никогда! «Тойота», обняв носом ствол дерева, уже никуда не торопилась. Как в замедленном фильме, Виктор смотрел на происходящее там. Девушка, чей взгляд задержался в его памяти, не шевелясь, сидела на переднем сиденье, возле водителя, который наполовину вылетел из лобового окна и неестественно лежал с вытянутыми по швам руками на капоте. Её голова, неподвижно лежала, прислонившись к боковому стеклу. Из-под волос, тоненькие струйки крови прокладывали себе путь через всё лицо девушки.

«Почему она, а не эта?» – глядя на вторую девушку, лихорадочно думал Виктор, тут же стыдясь своих мыслей.

Эта девушка с ужасными воплями выбиралась из автомобиля. Сидевший рядом с ней на заднем сидении мужчина, не подавал никаких признаков жизни.

Виктор притормозил.

На трассе кроме них не было никого. Он вызывал скорую и полицию. Посмотрев на часы, а затем на кейс с документами, вылез из машины и побежал в сторону потерпевших аварию.

– Успею! – говорил он сам себе.

Та девушка, что пыталась вылезти, беспорядочно выкрикивала:

– С водителем плохо… приступ… Анька, дура, не умирай… Гад, больной… Анька, слышишь?.. Вставай, давай, вылазь…

Так она орала, пока не доковыляла, опираясь на искорёженную машину, к дверце, где сидела её подруга. Дверь заклинило. Она, ревя и стуча беспомощно кулаками по стеклу, пыталась привести в чувства Анну.

– Сейчас приедет «скорая помощь», – пытаясь успокоить, говорил ей Виктор, отодвигая её от машины. Сам же тем временем нырнул в открытую дверцу салона, проверяя, жив ли кто ещё. Оба мужчины были мертвы, девушка подавала признаки жизни, но очень слабые.

– Вашу подругу надо срочно везти в больницу, – осторожно вытаскивая, говорил девушке Виктор. – Срочно! Вы подождите здесь скорую и полицию, а я сейчас…

Бережно положив Анну к себе на заднее сиденье, он быстро сел за руль и помчался в город.

– Что за день такой, – ругаясь, ворчал Виктор. – Ну же, бери трубку, – нервно говорил он, держа возле уха телефон. – Стас! Слушай меня внимательно. Я не могу приехать на сделку, поэтому быстро гони на край города к областной больнице. Там заберешь у меня все документы. Подпишите договора, и передашь сам лично всё в руки представителю «Стройлита». Не спрашивай у меня пока ничего, всё потом. Давай гони! Через 10 минут я буду там.

Сейчас он тоже вёз Анну в больницу, но уже для того, что бы она дала жизнь ещё одному человеку на земле. Его лихорадило от мысли, что он вот-вот станет отцом.

«Дождь… Нудный дождь… – думал он. – Небеса плачут, почему? Да. Почему? Тревожно как-то».

– Потерпи родная! – ласково обратился к жене Виктор, слыша её нарастающие стоны.

За поворотом показался роддом. Виктор подъехал к входной двери, которая оказалась, закрыта и стал, что есть силы кулаками тарабанить в дверь.

– Аня, всё, приехали! Сейчас, родная, помогу.

Щёлкнул затвор замка, и из-за дверей показалась голова старой санитарки.

– Ну, чего долбишься? Звонок не видишь? Ночь на дворе. Закрыты мы. Мало ли кто завалится сюда, – ворчала она, принимая из рук Виктора очередную роженицу.

В голове нарастал шум, уши закладывало, глаза давило изнутри. Анна от боли вжала в себя голову и, морщась, зажмурила глаза.