Светлана Рябова-Шатунова - В глубинах Незримого…

– Она-то, в порядке?

– Да. Сотрясение мозга только, да так, царапины. Неделю в больнице отлежала. Самое интересное, что парень тот, Игорь, ни разу к ней и не пришёл. Это я у её тети комнату снимаю, мы на одном курсе с Галей учимся. Вернее учились.

– Тетя-то старая? – усмехнулся Виктор.

– Да нет, что вы. Элеонора Георгиевна на шесть лет старше нас, но она очень строгая, любит во всем порядок. Ну, вот мы уже и приехали. Сюда направо, пожалуйста. Вот дом, второй подъезд, – показывала рукой Аня. – Спасибо вам большое! Тебе!

– Не-не-не. Так не пойдет. Мы ещё как следует и не поговорили. Разве тебе не интересно узнать немного о своем спасителе? Завтра после семи я буду свободен, так что выглядывай в окно, буду ждать тебя здесь, на этом же месте. Выходи.

На следующий день, с алыми розами и кучей сладостей, он ждал её возле дома, на улице Строителей. Так начался красивый роман между успешным бизнесменом и скромной девушкой студенткой.

Виктор, погруженный в воспоминания, не заметил, как к нему подошла эдакая светская львица. Хороша собой, элегантно одетая. Она окликнула его:

– Виктор? Витя! – и, не спрашивая разрешения, села рядом. – О чем печаль, милый? Первый раз вижу, что ты пьешь один, да еще водку. Рассказывай.

Виктор и правда никогда не злоупотреблял спиртным, поэтому его тут же развезло после третьей стопки, которую он, не глядя на даму, выпил залпом. Он долго смотрел на женщину, пока не выдавил из себя:

– Лора? У меня горе. Аннушка умерла, – тут же налив ещё, он снова выпил.

– Тише-тише. Хватит, дорогой. И так, не в себе. Поссорились, что ли?

– Я же тебе говорю, умерла. Сегодня похоронил. Сына родила, а сама умерла, – разрыдался пьяными слезами Виктор.

– Ну-ну. Давай вставай и пошли ко мне в машину, – успокаивала его Лора. – Надо же, умерла, ну что ж, это меняет планы. Давай держись за меня. Помогите, пожалуйста, – окликнула она охранника. – Муж перебрал немного, – улыбаясь, сказала ему Лора.

Третий день, Анна, сидела около своего малыша. Проснувшийся в ней инстинкт материнства, требовал от неё ласки и заботы к этой крохе. Ей хотелось, взять его на руки, обнять, поцеловать, но она не могла этого сделать. Это угнетало и делало её бессильной. А ещё страх! Страх, поселившийся у неё в душе за сына, после встречи с отцом. Страх за мужа, который остался наедине со своим горем. Страх за их будущее. Но ещё ей, во что бы то, ни стало, надо было попасть домой, к Виктору. Это непреодолимое желание разрывало её на части. Находиться здесь несколько дней и не знать, что с Виктором, она не могла и поэтому, глядя на заботливое отношение сестёр к сыну, она решила съездить домой.

Посёлок Лебяжье, находился в сорока километрах от города. «Самое простое, это сесть на электричку и незаметно добраться до места, – размышляла Анна». Первое препятствие на пути стали входные двери. Они были закрыты. Взяться за ручку, никак не выходило, и Анна от отчаянья заплакала. Как назло никто не заходил и не выходил. Глубоко вдохнув, и выдохнув, она собралась с мыслями. Закрыв глаза, Анна резко двинулась на дверь. Мгновение, и за плотным колыханием, которое она почувствовала закрытыми глазами, она выпала на крыльцо роддома. «Невероятно! – пронеслось в голове». Поднимаясь и по привычке отряхиваясь, она заметила, что на ней надета её любимая одежда, а не тот белый бесформенный больничный балахон.

***

В электричке на неё никто не обращал никакого внимания. Когда в вагон зашли контролер с двумя дружинниками, Анна автоматически вжалась в угол сиденья. Но те, проверяя билеты, даже не взглянули на неё. Переполненная стыдом и страхом, она уже собралась оправдываться перед ними, как заметила, что в вагоне есть ещё один человек, на которого никто не обращал внимания. Это был мальчик. На вид лет шести-семи, рыжеволосый, весь в веснушках, одет в какие-то грязные лохмотья. Он ходил по рядам и заглядывал каждому в лицо, а люди, сидящие в вагоне, не замечали этого – каждый продолжал заниматься своим делом. Когда же он подошёл к Анне, та спросила:

– Ты кого-то ищешь?

Это был неожиданный удар. Мальчонка от страха вжал голову в плечи, и не мог какое-то время говорить и двигаться.

– Не бойся меня, – ласково произнесла Анна. – Ты кого-то ищешь? Да?

– Маму, – протяжно ответил он.

– Маму? А где она?

– Я не знаю, – заплакал он и утирая грязным рукавом нос, добавил: – Я давно её ищу.

Анна заметила, что никто не обращал внимания на его плач. И чем громче он плакал, тем громче смеялись дети, играющие на соседнем от них сиденье.

– Садись рядом, – двигаясь, предложила она. – Садись. Поговорим.

– Со мной никто не разговаривает, ты вот первая, – промямлил он, усаживаясь рядом с Анной. Рёв сошёл на нет, и он, хлюпая носом, стал рассказывать следующее: – Я только помню, как мама сидела рядом, и к нам подошли какие-то дяди. Они стали смеяться надо мной и мамой. Называли нас бомжами и огрызками. На маме порвали платье. Стали лезть к ней. Я начал заступаться, и получил удар по голове. Когда очнулся, то уже было утро, в вагоне сидело много человеков, а мамы не было. Вот я и ищу её, – опустив голову, грустно закончил мальчик.

– Может, она сошла на какой-нибудь станции? – понимая абсурдность вопроса, все же спросила Аня.

– Не-а. Она бы меня не бросила.

– Хочешь, поедем ко мне, – предложила Анна.

– Не-а, я мамку буду искать. Не-е, теть, спасибо! Я уже привык. Да и мамка знает, что я только в этой электричке потерялся. Не-е, теть, буду мамку искать.

– Ладно, дружок, мне пора, – она подтянула его к себе и нежно обняла. Затем встала и направилась к выходу. – Удачи тебе, малыш! – прошептала, обернувшись, Анна и помахала напоследок ему рукой.

Он стоял и улыбался ей, а она шла и чувствовала всю трагедию его положения. Он был такой же, как она – зависший между небом и землей. Ей было страшно проводить грань между ним и её сыном. И когда в голову пришла эта мысль, она её быстро отогнала.

– Прощай малыш!..

***

На удивление быстро она оказалась возле ворот небольшого, но красивого двухэтажного особняка. В Лебяжьем, в основном, проживали зажиточные люди. Никто и не знал, почему так назвали поселок, озеро было рядом, но никто никогда не видел здесь лебедей. Особняки утопали в могучих соснах и елях. На краю посёлка стояло несколько простых крестьянских домов с подворьями, в которых проживали те, кто работал у этих самых зажиточных людей.

К Анне с Виктором тоже приходила женщина раз в день, чтобы сделать уборку. Поначалу Анне было неловко перед ней, ведь она и сама могла всё это делать. Но Виктор объяснил ей, что работы на всех в посёлке не хватает, а так, женщина могла кормить свою семью и Анна согласилась. Вера, так звали помощницу, добрая, полноватая, но по-деревенски проворная женщина, стала не только уборщицей в доме, но и отчасти близким человеком для их семьи. Но почему-то сегодня Вера, пришла не в три часа, как обычно, а в шесть, как раз тогда, когда у ворот стояла Анна.