Ирма Буракова - Долгожданная осень

Дозвониться до Гали удалось с третьего раза, в динамике грохотала музыка, голос подруги можно было едва расслышать. Несколько заплетающимся голосом та вещала, что у неё все просто замечательно и о ней можно не беспокоиться. И что Катька невероятно глупая особь женского пола, раз отказалась от такого замечательного продолжения вечера. Стоило дать отбой, как высветился вызов с незнакомого номера:

– Катерина, я хочу попросить у Вас прощения, – скороговоркой выпалил опять знакомый дикторский голос на фоне шума улицы.

– Э-э, Максим?

– Да. Я знаю, что Вы будете сердиться за этот звонок. Поэтому, поругайтесь, пожалуйста, сразу.

Катя набрала воздуха в грудь и рассмеялась на этих словах, расплескав воду в ванной.

– Максим, я мысленно Вас перехвалила за сдержанность и соблюдение приличий. Чем обязана столь позднему звонку?

– Вы меня мысленно нахваливали? Значит день прошел не зря! Екатерина, если серьезно, мне очень стыдно, что я, а точнее Спартак, вынужден был выуживать у Галины номер Вашего телефона. Но, я просто побоялся, что Вы на выставку не придёте, и мне придется коротать весь вечер в обществе старых зануд. И некому меня будет спасти. Приходите, пожалуйста, даже если Вы задержитесь на работе. Я Вам сейчас сброшу ссылку и… ещё раз спасибо за вечер. Всё, у меня нужные слова кончились.

– Я Вас услышала, нового ничего не скажу. И обещать не буду. Спокойной ночи, Максим. Передайте Спартаку, чтоб Галю не обижал.

– Что Вы! Несмотря на ветреность и непостоянство, более галантного человека сложно найти. Гарантирую Вам, что ничего дурного с подругой не произойдет.

Затянулась пауза, Максиму пришлось выдавить: «Спокойной ночи», и с желанием шмякнуть трубку на землю от неловкости, услышал повторное ответное прощание и дал отбой.

***

Начало недели на работе выдалась бурным и быстро выветрило весь позитив от прошедших выходных и новых впечатлений. Её шеф, Сергей Борисович, превзошёл себя по количеству поставленных задач. Катерина, забыв про обед, не отрывала головы от бумаг и монитора.

В среду к концу рабочего дня Галя взорвала размеренный ход событий как всегда бурными воплями в трубке:

– Ты же идешь? Слушь, меня осенило, а мне нечего надеть! А ты в чем пойдешь? Погода вроде хорошая на завтра, как думаешь, в открытых туфлях нормально будет или осенью это уже не очень? Кааать? Ты же идешь? – несколько угрожающе закончилась тирада.

– Галь, ты хочешь верь, хочешь нет, у меня вообще из головы вылетело приглашение, если ты про выставку. Я никуда не хочу идти, у меня неделя на работе сумасшедшая. Борисыч генерит новые задания со скоростью пулемета. Одно желание на этой неделе – дожить до пятницы. С Сашкой хочу созвониться, может с ней пересекусь в выходные.

– Оставь ты свою дочь! Она уже взрослая. Ты её обязываешь встречами почти каждые выходные, отпусти в более свободное плавание. А на выставку мы просто должны пойти! И не надо меня попрекать очередным увлечением… Да! Меня безмерно увлек этот Спартак. Но при всё этом у меня остатки мозгов есть, – с некой горечью прозвучало отступление, – и я прекрасно понимаю, что мы бурно с ним проведем пару – тройку недель в лучшем случае и… потом всё. Но, чёрт побери! Я хочу бурно провести эти грёбанные пару недель! А ты… пожалуйста, Кать, пожалуйста! Не обламывай меня! – почти плача, закончила тираду Галина.

– Галь, ты же можешь прекрасно пойти и без меня.

– Ну ты же очень любишь выставки всякие разные. Давай сходим, а? Если не понравится – уйти ж всегда можно, ты ведь сама всегда так говоришь? Ведь ты же понимаешь, что приглашают в первую очередь тебя. А меня так… в качестве довеска.

– Ну, Галь, что ты выдумываешь, – более примирительным тоном ответила Катерина.

– А что ты наденешь? – повеселевшим ожившим голосом вопрошала трубка, почувствовав слабину в голосе подруги.

Подруги, выбираясь из метро, пробирались сквозь толпу уличных промоутеров. Галя, запыхавшись, с торчащими в руках листовками семенила за Катериной:

– Блин! Вот как у тебя так получается?

– Что?

– Я себя чувствую плебеем рядом с императрицей! К тебе никогда никакая шушера не липнет! Идешь, не замаравшись, а меня вечно развести пытаются.

– Ну, если плебей, то уж рядом с патрицием, – поддела подругу Катерина, – И вообще, где слов-то нахваталась таких! К выставке что ли готовилась? – рассмеялась Катерина, никак не комментируя сути возмущений Гали.

Перед выставочным залом был аншлаг из автомобилей и разномастной публики. Увидев плотную толпу, Екатерина с сомнением предложила Гале пока не поздно, повернуть обратно. Но в ответ услышала возмущенное громкое шипение, и подруга под локоть потащила её вперед как паровоз.

Вход на открытие выставки был по приглашениям, но у Катерины с Галиной их не было. Первая ругала себя за неосмотрительность, что не хватило ума узнать про это заранее или списаться с Максимом, вторая собиралась названивать новоявленному избраннику, но тут при входе взгляд выцепил высокую, уже знакомую фигуру в строгом темно-синем костюме. Максим стремительно продвинулся сквозь толпу к дамам, угодливо взял обеих под локоть, при этом опять умудряясь сделать свои касания едва ощутимыми, и просто провел через контроль безо всяких объяснений.

– Как же я рад вас видеть, дамы! Вы даже не представляете!

– Максим, Вы всё это время стояли у входа и высматривали нас?

– Могу соврать, могу ответить «да». Какой вариант предпочтительнее?

Ответом был смех.

Галина вертела головой и только собралась выдать вопрос, как Макс его предвосхитил:

– Галина, мой друг сожалеет об опоздании на это мероприятие, но у него затянулась деловая встреча. Я предполагаю, что в течение получаса он должен уже будет подъехать. Давайте пройдем к экспозициям, там немного тише.

Екатерина обратила внимание на то, что почти все приглашенные подходили к Максиму с персональным приветствием, и очень часто озвучивали слова благодарности. Интересно, чем он конкретно занимается, надо будет спросить напрямую или через Галю и Спартака. Максим несколько отстал, беседуя с гостями, женщины прошли далее вглубь залов.

Фотоработы действительно были интересными. Классическими и нестандартными. Возле ряда работ со снимками детей из неблагополучных детей, детей в детских домах, стояли представители благотворительного фонда, раздавали буклеты, рассказывали о мерах поддержки. Катерина видела, что достаточно большое количество приглашенных обсуждало, как можно адресно оказать помощь. Мысленно была поставлена ещё одна положительная зеленая галочка.

Центральная в данной экспозиции была черно-белая фотография с крупным планом пронзительного взгляда чумазой девочки, глядящей через забор детского дома на мир во вне. Забор из мешанины неотесанных грязных досок, остатков мебели и сетки – рабицы. Мысленно волей-неволей дорисовывались условия, в которых содержатся дети в том детском доме. Сбоку висела статистика: сколько детей в год попадает в детские дома, сколько обретает новые семьи, сколько возвращается обратно.